Читать книгу "Страж ее сердца - Оливия Штерн"

— Я здесь принцесса, — брякнула Алька невпопад, — видите, здесь мое место.

Он закрыл глаза, помолчал, словно собираясь с силами.

— И ты думаешь, что тебе здесь все рады?

Те же слова, что и в том сне…

— Может, и рады, — буркнула Алька, уже начиная сердиться — на себя и на него. На себя за то, что, выходит, сглупила. А на него — за то, что мягко указал на это.

— Я хочу, чтобы мы вернулись, — тихо, но твердо сказал Мариус, — ты приняла слишком поспешное решение.

— Кем мы будем там, если вернемся? Вы — приор Надзора, а я — Двуликая… нет, даже не двуликая, самый настоящий крагх.

— Ответ на этот вопрос, возможно, здесь. За Пеленой.

Алька передернула плечами. Наверное, она еще не была готова обсуждать такие важные вопросы.

— Вам нужно выпить снадобье, ниат Эльдор. Рана…

— Не беспокойся, — он слабо улыбнулся, — все заживет. Я же Страж, помнишь? Магистр сделал из меня совершенного воина с очень быстрым восстановлением.

Мариус, скрипнув зубами, вдруг приподнял руки, снял с мизинца кольцо.

— Дай свою ручку, Алайна.

У Альки в животе словно все сжалось в тугой ледяной комок. Безумец, он просто безумец. Не ведает, что творит. Приор и двуликая, ничего смешнее и трагичнее не придумаешь.

Но на ее безымянный палец, удачно миновав черный загнутый коготь, идеально сел тяжелый перстень с крупным раухтопазом, ограненным в форме кабошона. Камень будто был зажат в тонких завитках-веточках, на которых брызгами сверкали крошечные бриллианты.

— Алайна Ритц, я хочу, чтоб ты стала моей женой.

"Какое безумие, — мелькнула мысль, — какое красивое и сладкое безумие"

Но вместо ответа Алька тихо спросила:

— Это что, то самое кольцо?

— Да… — кажется, Мариус начал уставать, — оно передавалось в моем роду из поколения в поколение. Теперь оно твое… независимо от ответа.

Алька зажмурилась. Это было похоже на то, как входишь в быструю и холодную речку. Внутри все трепещет и замирает, но вместе с тем — страшно и заманчиво, и хочется махнуть рукой и воскликнуть "что-нибудь да будет".

— Приор Эльдор, вы сумасшедший. Я даже не представляю, что творится в вашей голове, если вы делаете предложение мне и в такой обстановке.

Он неотрывно смотрел на нее.

— Я всего лишь отдаю себе отчет в том, что происходит со мной и вокруг меня. И, наконец, что тебя смущает? Я могу жениться, на ком хочу. Ты, конечно… хм… весьма перната, да. А обстановка — ну что обстановка? Располагает. Вполне.

Глаза Эльдора смеялись, и Алька вдруг подумала, что он точно выживет. Когда умирают, нет такого огня во взгляде.

Она напустила на себя важный вид.

— Вы знаете, как я выторговала вашу жизнь?

— Не страдаю отсутствием памяти, птичка.

— Ну так это у вас, ниат Эльдор, нет выбора. Ваша жизнь обменяна на жизни будущих внуков повелителя Сантора.

— Так оно к лучшему, — он усмехнулся, — что ты ответишь мне, Алайна?

— Да, — твердо сказала Алька, — я отвечу вам — да. Хоть это и граничит с безумием.

ГЛАВА 10. Тебе здесь тоже не рады

Риск, побои, цепи. Перстень, спрятанный в поясе, и страх, что он так и не найдет свою птичку. Это того стоило.

Если бы Алайне было на него наплевать, не бросилась бы — даже не просто спасать, а закрывать собой от твари.

А так-то… Жаркое, вскипающее легкой пеной торжество гуляло по крови. Он не был ей безразличен, не был.

Со всем остальным они справятся, вдвоем.

Потому что должна быть разгадка всего происходящего. И если ее сложно найти в землях Порядка, то нужно искать в искореженных магией землях крагхов.

Недолгая беседа с Алайной утомила. Измененный организм запускал тонко настроенные механизмы регенерации, ту особую магию, которая, единожды овладев телом Стража, делала его практически неуязвимым. Мариус помимо воли проваливался в сон, к сожалению, беспокойный, неприятный. Ведь то, что дано Пеленой, не может быть хорошим.

Ему снова и снова снилось то, что было: как он, подойдя к колышущейся пелене, стоит и смотрит на то, как ползут по ней радужные сполохи, а потом просто делает шаг вперед. По коже скользит нечто, напоминающее кусок тающего на тарелке заливного, тело на мгновение скручивает судорогой, но тут же отпускает — Пелена признает свою магию. Следующая картинка — он стоит среди красных скал, острых, как будто это зубы неведомого зверя. Кажется, что скалы шевелятся, медленно движутся вокруг него, и сейчас сотрут его в порошок. А откуда-то сверху уже сыплются крагхи, здоровенные, и при этом до смешного пернатые. Хотя, какой тут смех.

Мариус не стал сопротивляться, дал себя схватить, дал себя бить. Потому что, догадайся они, кого взяли, до арены точно бы не дожил. А так только поломанными пальцами отделался, да и те быстро срослись — как и положено пальцам Стража. Они его куда-то тащили, и он знал, что выбранное направление полностью соответствует тому, что задавало заклинание-поисковик.

Рискованно, да. Очень. Но любовь не выбирает. А доверие Магистру пошатнулось настолько, что принятое решение казалось почти рациональным. Все равно, что убить одним выстрелом двух куропаток. В разделенном Пеленой мире им с Алайной действительно не было места, а он хотел — и на самом деле мог — изменить существующий порядок.

Мариус время от времени просыпался, и тогда в плывущем, зыбком поле зрения появлялась Алайна Ритц, такая трогательная в этих синих перьях, что очень хотелось ее прижать к себе и немного потискать, а потом еще поискать среди пушистых красивых перьев, где там у крагхов всякие интересные округлости. Но тело было совершенно обессилено, он лежал бревном, только немного приподнимал голову, когда Алайна подносила к губам маленькую бутылочку с приторно-сладкой дрянью. И тогда он просто смотрел в ее чистые серые глаза и совершенно искренне недоумевал, как вообще жил раньше, до нее. Как-то жил. Прошлым, в основном, в собственном кошмаре, под стук падающих на пол вязких красных капель.

Когда Мариус в очередной раз выплыл из целебного сна, то Алайны рядом не обнаружил. Он повернул голову. Рядом с кроватью на стуле сидел незнакомый крагх, черный как ворон, и только лицо было светлым, человеческим. С этого лица на Мариуса полыхали тщательно сдерживаемой яростью глаза-угли.

"Неужто родственник Алайны нашелся?" — вяло подумал Мариус, а сам чувствовал, что это так. Кто же ты, ворон?

— Проснулся, — удовлетворенно заметил крагх, — я и не сомневался, что проснешься. Таких, как ты, сложно убить. Разве что голову оторвать. Зачем ты сюда пришел, Страж? Тебе здесь точно не рады. Я не понимаю, зачем моя дочь спасла твою никчемную жизнь, но то ее решение, не буду оспаривать. Зачем ты здесь?