Читать книгу "Мечта идиота - Евгений Щепетнов"

– А давайте выпьем за нас? Чтобы у нас все получилось! Чтобы ваши близкие выздоровели, чтобы моя мама не болела, чтобы все было у нас хорошо!

Маша протянула руку, их рюмки с тихим хрустальным звоном соприкоснулись, и девушка выпила, задохнувшись и судорожно запив стаканом натурального апельсинового сока, выжатого в магазине прямо при ней. Потом аккуратно вытерла прослезившиеся глаза и заговорила:

– В четырнадцать лет. В детском лагере была. Он был вожатым – красивым таким, высоким, стройным! Ну просто нордический красавец, и все тут. Он пригласил меня в свою комнату посмотреть фильм. Потом налил коктейль – сок, газировка. Уже после я поняла, что там была то ли водка, то ли спирт. И потихоньку начал меня целовать, обнимать. Когда опомнилась, уже лежала на кровати совершенно голая, а он меня наглаживал во всех местах. И мне было хорошо… очень хорошо! Меня просто трясло от желания…

Маша пьяно усмехнулась, и Константин решил, что ей уже хватит. Больше не пить!

– А когда он засунул в меня свою штуковину, стало так больно, что тут же подумала – сейчас умру! Я орала как резаная, а он мне затыкал рот. А потом мы лежали обнявшись, и я, дуреха, думала: секс не так уж и хорош, как я себе представляла. Потом я уснула и дальше ничего не помню. Было у нас с ним что-то еще в эту ночь или нет – не знаю, я просто отрубилась. Наверное, было. Но он, не будь дураком, меня не обрюхатил. Иначе бы сел в тюрягу просто со свистом. Он-то совершеннолетний! А мне четырнадцать!

А первый настоящий секс у меня был в семнадцать лет, в школе, на новогодней вечеринке. Мы с Мишкой Павловым спрятались в спортзале и там, на матах…

Ох… я пьяная совсем! Я больше не буду пить, ладно? Я много пить не могу… я вообще-то совсем почти не пью. Так, шампанского немного… или коктейль слабо… слабо-ал-ко-гольный… язык не ворочается. Вы не обращайте внимания, вы пейте! Вам надо се…сегодня, я знаю. Мне вас так жалко, так жалко… несправедливо ведь! Свинство какое-то! За что Бог людей так не любит?! Зачем мучает?!

Маша заплакала пьяными слезами и легла головой на стол, почти в тарелку с бутербродами. Элегантная шляпка перекосилась и едва не упала на пол, а девушка продолжала рыдать, будто в самом деле плакала по какому-то близкому родственнику.

Константин подождал несколько секунд, потом встал, обошел стол и, подойдя к ней, легко поднял ее на руки. Шляпка все-таки плюхнулась на ковер, но Константин поднимать ее не стал, шагнув по направлению к спальне. Маша обвила Константина руками за шею, пьяно всмотрелась и, широко улыбнувшись, показала великолепные белые зубы, которых явно никогда не касался бур стоматолога:

– Константин Петрович! Я ввас… ттак ждала! Я в вас влюбилась, Константин Петрович! Вы думаете, я только за деньги? Нет, ну и за деньги тоже – что за мужик без денег? Но вы мне и без денег нравитесь. Нет, не нравитесь, я вас люблю! Я для вас на все готова! Хотите меня трахнуть? Как хотите это сде… сделать? Ик! Ик! Я вам все позволю. Совсем все! Вы такой вкусный… ик!

Маша еще что-то бормотала, но глаза ее уже закатились. Она спала.

Константин положил девушку на постель и с усмешкой подумал о том, что нынешняя молодежь совсем не умеет пить. Так «улететь» с трех рюмок? Стыдоба! Впрочем, может, это и хорошо? Умение нажираться – точно не самое лучшее умение в мире.

Он постоял над девушкой, разглядывая ее с ног до головы и думая о том, что хорошо быть молодым. Скинуть бы лет тридцать! И… а что «и»? Стать снова нищим юнцом, мечтающим о далеких островах и пляжах с белым песком? Хм… а почему бы и нет?

Вздохнул и стал Машу раздевать. Стянул черное платье, потом кружевной лифчик, узкие, почти невидимые трусики. Трусики можно было бы и не снимать, но… говорят, что это вредно – спать в тесных трусах. Ну… такое вот у него обоснование желания посмотреть на Машу во всей красе. В подробностях, так сказать. Посмотрел. Хороша, чертовка! Гладкая, выбритая, чистенькая и хорошо пахнущая…

Последними стянул чулки и после накрыл девушку краем огромного шелкового покрывала светло-голубого цвета.

Сделано! Теперь можно как следует нажраться. Или не надо? Наверное, все-таки не надо, но рюмку-другую пропустить можно. За последние дни нервы у него были натянуты как канаты, не грех и расслабиться.

И он расслабился. Так расслабился, что опомнился только тогда, когда бутылка опустела, а картинка перед глазами начала колыхаться, будто сделанная из тонкой рисовой бумаги.

И тогда он побрел в спальню, последним усилием воли заставив себя идти прямо и не падать на ковер.

Проснулся Константин около десяти утра от того, что рука его совершенно онемела от навалившейся на нее тяжести. Внимательно изучив эту самую тяжесть, он обнаружил, что на руке, подмяв ее под себя и обняв, как детеныш обезьяны мамку, лежит Маша и выводит тихие рулады своим совершенным носом. Губы ее были припухшими, с нереально длинных ресниц потекла тушь.

Почему-то последнее обстоятельство удивило Константина: ведь вроде как тушь эта несмываемая? Сейчас все дорогие туши несмываемые? Так каким образом она тогда размазалась?

Не придя ни к какому выводу, Константин медленно и осторожно выпростал из-под девушки свою незадачливую руку и через минуту уже едва не корчился, перетерпевая прилив крови в «отсиженную» девицей конечность. Ужасное это чувство, когда в тебя вонзаются тысячи маленьких иголок!

Когда пришел в себя, обратил внимание, что лежит в постели совершенно голым, а халат его валяется на полу. Сопоставив эти два факта и внимательно обследовав свое тело, пришел к выводу, что кое-что этой ночью все-таки состоялось. О чем еще и указывали некие следы, оставленные на животе девушки. Похоже, что у него с ней сегодня была очень даже бурная, насыщенная ночь. Вот только вся беда в том, что Константин об этом совершенно ничего не помнит. Ну вот совершенно, как отрубило!

Маша лежала на спине, и, наклонившись над ней, Константин еще раз внимательно осмотрел ее тело, акцентируя внимание на тех местах, которые могли бы сказать наверняка – было ЭТО или не было. Было. Точно было. Без всякого сомнения. И еще как было!

Константин вздохнул и, почесывая ягодицу, побрел в ванную. Он ощущал досаду и легкое разочарование от того, что, несмотря на свои намерения оставаться девственником, по крайней мере ближайшие несколько недель, он все-таки забрался на свою секретаршу и дал выход безудержной похоти. Жеребец он похотливый, ну что еще сказать? Тьфу!

Занимаясь самобичеванием, забрался в душ и через минуту уже наслаждался струями горячей воды, охаживающими преступное тело сексуального маньяка и смывающими остатки стыда и совести. Вместе со следами полового преступления.

Завтракать он начал один, и только минут через пятнадцать после того, как уселся за стол, послышались легкие шаги, и в дверях появилась Маша. Само собой, одеться она даже и не подумала. Типа – зачем? Ведь все уже было! Кого стесняться?

Кстати сказать, он сейчас впервые рассмотрел ее тело с ног до головы – трезвым взглядом, при достаточно ярком дневном свете (вчерашний осмотр не считается!). И снова поразился: ну надо же было Провидению создать такое совершенное творение!