Читать книгу "Как понравиться маньяку - Юлия Климова"

– Ах вот как, – Леська выдернула руку и скривилась, – «вы будете сидеть в квартире, а я буду искать преступника», – повторила она, подражая голосу Кочкина, – может быть, после свадьбы вы вообще потребуете, чтобы я стала домохозяйкой и проводила время стоя у плиты и гладильной доски?!

Она резко поднялась, гордо вздернула нос и со словами: «Не дождетесь!» вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Через несколько секунд дверь приоткрылась, и в Максима Григорьевича полетели простынка, подушка и тонкое сложенное одеяло.

Кочкин вскочил, возмущенно мотнул головой, нахмурился, поджал губы и стал решительно раздеваться – вот как, ну как ей объяснить, что он беспокоится и боится ее потерять?! Он тут же замер и покачал головой. Дурак, какой же дурак, так и надо было сказать – «Я жить без тебя не хочу и не могу, ты самая лучшая… я люблю тебя…» Кочкин вздохнул, мысленно отругал себя за то, что не смог подобрать нужных слов, и лег под одеяло.

Сон не приходил: Максим Григорьевич вспоминал, как он целовал Олесю, и улыбался. Он решил прямо с утра еще раз с ней поговорить и обязательно признаться в любви и конечно же попросить ее руку и сердце, так как сделать это он должен сам. Очень надеясь получить согласие, он закрыл глаза, но ему тут же пришлось их открыть… Дверь скрипнула, и в комнату проскользнула Олеся. Остановившись около стола, она жалобно шмыгнула носом.

– Иди ко мне, – попросил Максим Григорьевич и откинул одеяло.

Леська скользнула к нему под бок, улыбнулась и почувствовала, как тонет в нежности и поцелуях.

* * *

Утром все спорилось: яичница удивила тем, что не подгорела, булочка в микроволновке не засохла, а кофе не напомнил горькую микстуру с ржавой пенкой. Флюиды семейного тепла и уюта разносились по квартире, переплетаясь с ароматами приготовленного Леськой завтрака. Накормив любимого, получив порцию комплиментов и благодарностей, она некоторое время пребывала на вершине блаженства. Потом, вспомнив, что Кочкину пора на работу, расстроилась и поплелась к холодильнику делать ему бутерброды к обеду. Собственный поступок так Леську удивил, что минут пять она стояла около стола с батоном колбасы в одной руке и буханкой ржаного хлеба в другой, – раньше такой заботливой она не была.

– Это любовь, – тихо сказала Леся и, найдя оправдание своим действиям, принялась старательно готовить бутерброды. Украсив каждый веточкой укропа, она завернула их в пищевую пленку и положила в пакет. Проявлять заботу ей даже понравилась, и она решила в самое ближайшее время записаться на кулинарные курсы.

Проводив Кочкина на работу, Леська немного послонялась по квартире, посмотрела на часы и, придя к выводу, что все порядочные люди уже должны быть на ногах, стала звонить Нике – поделиться счастьем не терпелось, к тому же в мыслях опять замелькала фотография «Форда», найденная в комнате Вениамина.

– Ну как? – это был первый вопрос подруги.

– Супер, – выпалила Леська. – Все случилось!

– Что случилось?

– Все!

– Ух ты!

Приняв искренние и продолжительные поздравления, Леся перешла к делу.

– Собирайся, сейчас я за тобой заеду, – сказала она, планируя еще один обыск в квартире Лапушкиных.

– Я хотела еще немного поспать… А куда это ты собралась?

Ника встревожилась: предчувствие подсказывало, что тюрьма вновь может замаячить на горизонте.

– Поедем к Вене, попробуем еще раз найти журнал.

– Нет, только не это! – воскликнула Ника, и сон как рукой сняло. – Я все Максиму Григорьевичу расскажу!

– Ябеда! К тому же о том, что мы ходили к моему бывшему свекру, он уже знает.

– Неужели он тебя не отругал?

– Еще как отругал, – хихикнула Леська, – и даже потребовал дать честное слово, что больше я никакими расследованиями заниматься не буду.

– А ты? – с надеждой в голосе спросила Ника.

– А я грамотно увильнула от этой темы. Конечно, мне с Максимом ругаться не хочется, но и отказаться от начатого я не могу. Ты только представь – мы на пороге раскрытия преступления! Будет о чем рассказать внукам.

– Какие внуки! После того как ты отсидишь в тюрьме за воровство, на тебя уже никто не посмотрит, ты будешь лысая и старая!

– Не волнуйся, Лапушкины побоятся шумиху поднимать, покричат, конечно, для порядка, и все. Да и на работе они уже, в квартире никого нет.

Ника недовольно засопела в трубку: пережить еще раз этот кошмар она вряд ли бы смогла – всю ночь ей снились Инесса Павловна с мухобойкой и мутный серо-зеленый суп в алюминиевой миске. Но Леську, кажется, не остановить.

– Хорошо, я согласна поучаствовать в твоем очередном беспределе, – сдалась Ника, – но давай выберем какой-нибудь другой путь к истине. Зачем тебе вообще этот журнал?

– Ты бы видела лицо Инессы Павловны в тот момент, когда она его выносила из комнаты! Можно не сомневаться – в нем что-то важное, – горячо отрапортовала Леська. – И наверняка есть связь с «Фордом».

– Тогда пойдем к киоску с прессой и просто купим этот журнал.

– Но я не знаю, какой именно номер нам нужен.

– Последние три-четыре. Развелась ты недавно, машину тебе отдали почти добровольно, так что передумали они именно в последние месяцы.

– Ника, какая же ты умная!

– Да, я такая, – она зевнула и помолилась, чтобы подруга ухватилась за эту идею и рисковать своей свободой в квартире Лапушкиных им уже не пришлось бы.

– Да, но вдруг важен не сам журнал, а то, например, что Инесса Павловна записала на одной из страниц, или то, что она вложила в него?

– Зачем гадать, сначала раздобудем журналы, а там посмотрим.

– А как мы поймем, что нашли именно то, что нам нужно?

– Интуиция подскажет, – ответила Ника, стараясь, чтобы ее голос был твердым и вселял оптимизм и уверенность.

– Ладно, уговорила, – радостно ответила Леська. – Заеду за тобой через час.

Глава 23

Если на вас неожиданно свалилось богатство – не теряйте голову, помните, что по вашему следу идет убийца.

Максим Григорьевич никак не мог справиться с волнением. Воспоминания о прошедшей ночи заполняли его душу целиком и полностью. Несколько раз он пытался взяться за работу, но вместо букв и цифр перед глазами появлялся прекрасный образ сероглазой возлюбленной по имени Олеся. Он ерзал на стуле, улыбался, представлял, как принесет ей сегодня вечером букет белых роз, как прижмет к себе и как почувствует учащенное биение ее сердце… он представлял много чего, и это очень мешало сосредоточиться.

– Уже соскучился, – прошептал он, придвигая к себе пустую чашку с прилипшим к стенке колесиком лимона. – Эх, – выдохнул он, приподнимаясь из-за стола и направляясь к электрическому чайнику.