Читать книгу "Смерть online - Пи Джей Трейси"

– Бывший.

– Неважно. Ну, поскольку его сдали в школу как мальчика, к нему и относились как к мальчику. Насколько известно настоятельнице, правду знали лишь врач и несколько монахинь.

– Что же, в той самой школе отдельные душевые кабины? Отдельные комнаты? – поинтересовался Бонар.

Шарон горестно улыбнулась.

– В принципе гермафродиты не снимают трусов в присутствии своих однокашников, особенно когда признаки явные, как в данном случае. – Она забрала свой блокнот, перелистала страницы. – Родители никогда больше не появлялись и не звонили. В день приезда сразу полностью оплатили весь курс обучения. Ребенок, конечно, держался от всех в стороне, но был очень способный. В шестнадцать лет получил аттестат об окончании средней школы и исчез. Через пару лет пришел запрос о дубликате аттестата. Больше в школе о нем не слышали.

Холлоран испустил вздох и откинулся на спинку стула.

– Откуда запрашивали дубликат?

Шарон слегка улыбнулась:

– Из Атланты, штат Джорджия. Интересно, правда? Именно там он родился. Но еще больше меня заинтересовало другое замечание матери настоятельницы. – Она замолчала – нарочно, по мнению Холлорана, – улыбаясь, как ребенок, скрывающий некую тайну.

– Хочешь, чтобы я тебя умолял?

– Еще бы!

Бонар рассмеялся:

– Ну, что там у тебя, выкладывай!

Шарон набрала в грудь воздуху и выпустила канарейку на волю:

– Мать настоятельница, между прочим, сказала, что за все годы работы в школе к ней ни разу не обращались правоохранительные органы, а сегодня, как ни странно, дважды.

Холлоран нахмурился:

– Ты, а еще кто?

– Полиция Миннеаполиса.

– Она объяснила, что им было нужно?

– Расспрашивали о компьютерах, об электронном адресе, а больше она ничего не сказала. Проклятые монахини считают, что, как только откроют рот, сразу же нарушают условие конфиденциальности. Посоветовала за дальнейшими сведениями обращаться в Миннеаполис. – Шарон вырвала листок из блокнота и протянула Холлорану. – Фамилия и номер телефона звонившего офицера. Может, тут нет ничего, только очень уж странное совпадение, черт побери. Внушает нехорошие подозрения.

– Детектив… как его? Не могу разобрать.

– Магоцци. Детектив Лео Магоцци.

– А «О. У.» что значит?

– Отдел убийств, – улыбнулась Шарон.

29

Магоцци решил побеседовать с компьютерщиками из «Манкиренч» в совещательной комнате. Психологи указали бы, что он совершает большую ошибку. Слишком просторное, слишком открытое помещение. Замкнутое пространство, вызывающее клаустрофобию, обладает реальным преимуществом, когда надо выкачать информацию из упрямцев. Просидев пару-тройку часов в одной из крошечных комнаток для допросов внизу, почти каждый расскажет тебе что угодно, лишь бы оттуда выбраться.

Только некогда тратить на эту компанию несколько часов. Если использовать психологическое оружие, то уж крупнокалиберное. Перед их приходом он выстроил стулья переднего ряда в строгую линию – никакого детсадовского полукруга, где каждый чувствует себя в покое и безопасности, никаких столов, за которыми можно укрыться. Пусть сидят на виду, беззащитные, уязвимые, чтобы ничто от них не загораживало большую доску, откуда с глянцевых фотографий форматом восемь на десять глядят сверху вниз мертвецы.

Он сам, как обычно, присядет на краешек письменного стола – дружелюбный учитель перед школьным классом, – но стулья установлены близко к нему, и трех футов не будет. Он останется среди них, и, насколько ему удалось их узнать, они будут чувствовать себя очень неловко.

Джино привел их, закрыл за собой дверь, прислонился к створке, скрестив на груди руки.

– Садитесь, пожалуйста. – Магоцци жестом указал на ряд стульев и затем смотрел в изумленном молчании, как они инстинктивно опрокидывают все его глупые психологические соображения. Секунду поколебавшись, не обменявшись ни единым словом, отодвинули стулья подальше от письменного стола, расставив запрещенным полукругом. Грейс Макбрайд в центре, остальные по сторонам ее веером прикрывают. Интересно, задумался он, сами-то понимают, насколько это очевидно?

Наконец все взглянули на фотографии. Двадцатилетний студент семинарии, убитый во время спортивной пробежки, которая стала для него последней, с таким же сосредоточенным мягким лицом, каким оно, видимо, было при жизни; Уилбур Дэниелс на столе для вскрытия в морге с обманчиво невинной широкой, одутловатой физиономией; и самое ошеломляющее изображение семнадцатилетней русской девушки, до боли молоденькой без кричащего макияжа. Рамбахан снял косметику осторожно, заботливо, прежде чем мать пришла посмотреть на нее.

Грейс Макбрайд спокойно подолгу разглядывала каждый снимок, как бы принуждая себя, как бы считая своим долгом перед убитыми. Остальные окинули доску беглыми взглядами – других мазохистов в компании не имеется. Кроме, пожалуй, Родраннера.

На доске висят снимки мест преступлений – жуткие подобия игровых, постановочных, и Родраннер не мог оторвать глаз от девушки на каменном ангеле, несомненно вспоминая вечер, когда сам позировал для картинки на том же самом месте.

– Господи Иисусе, – пробормотал он и наконец отвернулся.

Энни Белински с ненавистью взглянула на Магоцци:

– Дешевый трюк, детектив.

Он даже не потрудился прикинуться, будто не понял.

– Разве вы их не видели, когда в прошлый раз заходили?

– Разумеется, видели. – Она сердито поджала тыквенно-оранжевые губы. – Только тогда они прямо на нас не смотрели.

– Желаете перевернуть доску, чтобы вам не пришлось их лицезреть?

Харлей Дэвидсон передвинулся крупной тушей на стуле, скрипнув кожей.

– Черт возьми, я желаю, чтобы вы сказали то, что хотели, и мы могли отсюда уйти, вернувшись к работе, к поискам убийцы.

Магоцци вздернул брови.

– Хорошо. Мы с вами в одной лодке. – Он оглядел всех по очереди, медленно, намеренно продлевая молчание, позволяя им думать все, что угодно. В зале стояла мертвая тишина. – Я сейчас изложу нашу точку зрения на события, после чего вы решите, отвечать или не отвечать на вопросы. Потом с этим решением будете жить.

– Как, и пальцы в тиски не будете зажимать? – язвительно уточнил Митч Кросс.

– Мы больше не пользуемся тисками, придурок, – рявкнул от двери Джино, гарантируя, что уже никогда не сыграет с Митчем Кроссом в боулинг. – Слишком долго.

Магоцци бросил на него предостерегающий взгляд и вновь обратился к остальным:

– Суть в том, что вы очень прочно связаны с этим делом, и чем дальше оно продвигается, тем чаще звучат тревожные звонки. Сначала мы думали, будто все просто. Какой-то ненормальный сыграл в вашу игру и счел очень забавным претворить ее в реальность. Потом выяснилось, что все вы не те, за кого себя выдаете, скрываете свое прошлое. Неизвестно, то ли беглые преступники, то ли прячущиеся жертвы, или то и другое одновременно. Возможно, на тех, кто вы есть на самом деле, объявлен по всей стране розыск. Может, вы разозлили каких-нибудь гангстеров…