Читать книгу "Влюбить за 90 секунд - Ася Лавринович"

В конце концов мне надоело молчать – слишком долго Петька с мыслями собирается…

– Дома меня действительно ждут котлетки! – поторопила я его.

– Куриные? – уточнил он.

– Я не шучу! – рассердилась я.

– Ладно-ладно, – вздохнул Петя. – В общем, Ален, я решил перевестись…

Чего? Куда? Я растерянно уставилась на друга. Затем присела рядом с ним на краешек скамейки.

– Филфак – это… Скажем так, не предел моих мечтаний! Я никогда особо не хотел там учиться. Сейчас сдам сессию и со следующего курса…

– Погоди! – помотала я головой. – Ты решил перевестись? Зачем?

– Ты знаешь, почему я туда поступил, – красноречиво посмотрев мне в глаза, ответил Петя. – Но я не могу всю жизнь следовать тенью за Ксюшей.

Перемены – это хорошо. Это нестрашно и, наверное, неизбежно. Но у Петьки все произошло как-то тоже слишком быстро…

– Это решение назревало давно, – будто прочитав мои мысли, сказал он. – Просто в этом году не решился. У меня уже пару месяцев лежит список из деканата, какие предметы нужно будет сдать, чтобы перевестись… Осталось самое сложное…

– Подготовиться к экзаменам? – спросила я.

– Поговорить с Ксенией.

– О-о, это да-а! – протянула я.

Мы переглянулись. Интересно, это его Елизарова надоумила? И кажется, теперь я немного начала понимать Ксеню… Если Петя переведется, мы с ним будем гораздо реже встречаться. У него появятся новые друзья-одногруппники… Еще и новая девушка – Света. Даже не думала, что Петькина новость так меня расстроит. А как же наша не самая святая троица? Но думать только о себе, Горошкина, эгоистично!

– Я же еще… это. Со Светой встречаюсь! – выдавил из себя Петька.

– Ой, да ладно тебе! – шутливо отмахнулась я.

Петя прищурился:

– Вы, конечно же, с Ксенией все знаете.

– Пф-ф! – негромко рассмеялась я. – Да уж. Вы с Елизаровой те еще конспираторы!

Петька нервно взлохматил светлые волосы.

– С ней так легко, понимаешь? Она хорошая.

Хорошая. Только болтливая не по делу.

– С Ксеней постоянно нужно быть в напряжении, чтобы ее не задеть… Она такой сложный человек.

– Угу, – пробормотала я. Ох! Как жизнь меняется всего за неделю.

– Но ты не подумай, что я со Светой только потому, что она простая, – сказал Петька. – Мне эта девушка правда очень нравится… И я даже подумать не мог, что она… вся такая… обратит на меня внимание.

– Не смей! – нахмурилась я. – Ты ничем не хуже этих… шпал упырчатых!

– Шпал упырчатых? – удивился Петя.

Ярослав Елизаров – единственный представитель «золотой молодежи», который мне сейчас вспомнился.

– Ну да! – горячо отозвалась я. – Все эти мажоры скучные со сладкой ватой в голове! Вот я бы ни в жизнь с мажором общаться не стала. А встречаться – тем более! Наверное, со скуки помереть можно от их понтов… А ты классный!

– Ну, спасибо, – пробормотал Петька.

Я поднялась со скамейки:

– Но с Ксенией ты как можно скорее поговори! Она, если честно, очень сердится на тебя…

– Сердится? – удивился Петя. – Из-за чего? Я думал, что безразличен ей…

Я тяжело вздохнула. Как же тяжело с ребятами! Ну, почему им все приходится разжевывать? Вновь плюхнулась рядом с Петей.

– Как своего потенциального молодого человека она тебя, может, и не воспринимает. Но как друг ты ей очень дорог! Любовь любовью, но дружба занимает такую неотъемлемую, такую большущую частицу в сердце Царевой. И для меня тоже.

Я замолчала. Петька внимательно посмотрел на меня. Затем расплылся в улыбке и потянул ко мне свои длинные ручища:

– Горошкина, ты ж моя хорошая! Я тебя тоже люблю!

– Вот только у кого я теперь буду английский списывать? – пропыхтела я, обнимая Петю в ответ.

– Ты ж моя меркантильная! – рассмеялся друг. – Думаешь, я куда-то пропаду?

– От тебя, пожалуй, отвяжешься! – смутившись, согласилась я. – Все, хорош сопли разводить! Меня, наверное, уже мама заждалась…

Я подошла к двери подъезда.

– Как можно скорее расскажи все Ксене! – напутствовала я Петьку, нащупывая в кармане толстовки ключи.

– А сама-то уже поведала страшную тайну своему чудику? – спросил он, продолжая сидеть на скамейке. Я чувствовала, как он сверлит взглядом мой затылок.

– Как-то не до этого еще было, – виновато произнесла я, оборачиваясь.

– Ну, спокойной ночи, Горошкина! – усмехнулся Петя.

– Сладких снов, Петюнчик! – эхом отозвалась я.

Петька встал и не спеша побрел вдоль темной аллеи. Зажженные фонари отбрасывали на асфальт длинную тень. Я вспомнила, как друг то и дело просыпал начало занятий и приходил ко второй паре. Как присылал смешные картинки, как забавно подкалывал, как сердился, когда мы с Царевой сочиняли стишки про него. Как на перемене приносил в аудиторию кофе из автомата и большой «Твикс» и как обязательно делил эти две палочки между мной и Ксеней. Как давал списать английский, как нес меня до дома, когда я стерла ноги. Как поддерживал, когда меня предал человек, которого я впервые полюбила.

Вскоре Петя свернул за угол, а я вошла в слабо освещенный подъезд. Меня охватило странное чувство, какое обычно бывает во второй половине августа: легкое и тяжелое одновременно. Когда лето подходит к концу, но в памяти остаются яркие теплые моменты. Впереди-то целая жизнь!

Я слишком все драматизирую. Никакой трагедии не произошло. Мы просто будем чуть реже видеться.

Лифт не работал, и я побежала на свой этаж, перепрыгивая через две ступеньки. Повторяя про себя в такт шагам: «Петь-ка досто-ин счастья. Петь-ка дос-то-ин!»

Глава шестнадцатая

Дима

Я сдал этот чертов зачет с первого раза. Даже не верилось. С начала семестра у меня складывались не самые лучшие отношения с преподавателем, и, если честно, я думал, что он меня завалит. Но все обошлось. Не зря вчера весь день корпел над учебниками. Даже с Аленой не встретился. Я пулей вылетел из аудитории, слишком громко хлопнув за собой дверью. Неспециально – просто так вышло. Наверняка преподавателю это не понравилось, но, надеюсь, больше он у нас не будет ничего вести.

Я вышел на улицу. Вечернее солнце едва касалось верхушек деревьев. Через четыре дня наступит июнь. Вспомнил о Грохольской, и на лице расплылась улыбка. Кажется, это будет самое незабываемое лето в моей жизни.

В кармане брюк завибрировал телефон. Ярик.

– Ну что? Сдал? – спросил друг.

– Конеш-ш-ш, – ответил я, улыбаясь.