Читать книгу "Ты создана для этого - Мишель Сакс"

Она запнулась.

– Господи! – воскликнул я. – Неужели Эльза?

– Но в этом нет смысла, правда?

Она считает, что мне это сейчас важно. Да мне плевать. Разве я должен переживать по поводу смерти сына другого мужчины?

– Дело в том, что я ее видела, – сказала она. – На поляне. Прямо на том месте, где все произошло. Она кричала. У нее была истерика, настоящая истерика. Она была не в себе. Казалось, что она чувствовала себя виноватой. Будто ей было стыдно.

– По-моему, эта женщина не сможет и муравья растоптать, – сказал я, потерев глаза.

Мерри стиснула руки:

– Я знаю. Я тоже так думаю. Но они нашли одно из одеял Конора в их сарае. Его голубое одеяло. Сейчас они его исследуют, пытаясь найти следы преступления, которые она могла на нем оставить.

Она замолчала и покачала головой.

– Так или иначе, я просто хотела рассказать тебе. Теперь ты в курсе, что происходит.

* * *

Я смотрел на Мерри, стоящую в дверном проеме студии. Тень. Не женщина, лишь тень моей жены. От нее ничего не осталось, кроме пустой оболочки. Она выглядит потрепанной и блеклой, как старая застиранная рубашка. Измученная, неухоженная. Слишком худая. Из-под одежды проступают кости. Глаза впали, как у тех масок, что висят на стене. В них только пустота. У нее даже запах другой, чересчур насыщенный и сладкий, как у перезревшего плода. Вроде запах женщины – и еще чего-то непонятного.

На мне все еще обручальное кольцо.

– Отведи меня туда, – вдруг сказал я. – Туда, где это произошло. Хочу, чтобы ты отвела меня туда. Хочу все там увидеть.

Она немного поколебалась, а потом кивнула в знак согласия.

Фрэнк

Я наблюдала за ними из окна. Они пошли в направлении леса. Мне было интересно, помирились ли они. Да, возможно, сейчас, когда Эльза – подозреваемая, ярость Сэма по отношению к собственной жене немного ослабла.

Честно говоря, они меня оба пугают. Непредсказуемые, с дикими глазами, как будто все ставки уже сделаны и нет дороги назад.

Я вспомнила, как выглядел мой отец после затяжной полосы неудач. Человек, у которого ничего не осталось и которому нечего было терять. Однажды я застала его в ванной комнате в квартире бабушки. Со спущенными брюками он стоял на чем-то, напоминавшем гигантский памперс. Подгузник для взрослых, страдающих недержанием мочи. Мне понадобились годы, чтобы понять, что с ним происходило. Бесповоротность его намерений не расставаться с игровыми автоматами, пока он не получит то, ради чего все поставил на карту.

Однажды днем он взял меня с собой в казино, когда мне было пять или шесть лет. Мамы не было в городе. Она помогала бабушке собрать ее пожитки в большом фермерском доме в Арканзасе, который продали застройщикам.

Отец пообещал показать мне аквариум с пингвинами. Однако вместо аквариума он привез меня в казино, припарковался на унылой серой стоянке, покрытой бетоном. Мы вошли внутрь. Возле входа находилась детская игровая площадка.

– Подожди меня здесь, – сказал он. – Тебе будет весело, Фрэнсис.

Там были игрушки – куклы с оторванными конечностями, большое ведро с пластмассовыми кубиками. Телевизор с включенным каналом мультфильмов. На низком столике, покрытом пластиком, лежало много цветных карандашей и большие белые листы чистой бумаги.

– Я скоро вернусь, – пообещал отец. – Тебе будет весело, – повторил он.

В комнате находилось несколько детей. Большинство из них было младше меня. В коляске спал ребенок, держа в руке пластмассовую книжку.

В углу сидела девочка в инвалидной коляске. На вид ей можно было дать как восемь, так и восемнадцать лет. У нее было маленькое и скрюченное тело со странно вывернутыми конечностями. Голова повернута в сторону, рот открыт. Зубы были неестественно большими. Няня пыталась поить ее через соломинку, но красный сок все время проливался на ее блузку, из-за чего та казалась забрызганной кровью.

Я взяла карандаш и нарисовала птичку.

– Как красиво, золотко, – сказала няня.

Позже она дала мне порезанное на кусочки яблоко и пакетик с сырными мини-крекерами.

– Вряд ли вспомнят, что тебе надо пообедать, – сказала она.

К тому времени, когда мы оставили казино, стемнело. Я заснула прямо на полу. Отцу пришлось сесть на корточки, чтобы меня разбудить. На его руке больше не было ни обручального кольца, ни часов.

– Мы уезжаем? – спросила я.

– Да, – ответил он.

– Я сюда никогда не вернусь, – сердито сказала я.

– И я тоже, Фрэнсис, – сказал он, но даже тогда я была уверена, что он соврал.

* * *

Сегодня утром из окна гостевой комнаты я наблюдала, как увозили Эльзу.

Отчаявшиеся люди совершают безрассудные поступки.

И в это нетрудно поверить. Отчаяние и безысходность заставляют нас думать, что весь мир сплотился и плетет заговор против тебя и только ты один страдаешь и мучаешься. Кажется, что несешь незаслуженное наказание. Ты не в состоянии здраво рассуждать и ясно мыслить. Постоянно чувствуешь только глубокую обиду, которая сжигает тебя изнутри.

О, мне хорошо знакомо это ощущение. Страстное желание иметь то, что у тебя никогда не может быть.

Как же мама старалась выкорчевать из меня это чувство!

– Доченька, у нас всего предостаточно. Есть крыша над головой, еда на столе.

Какой же моя мама была ограниченной и недалекой! Не желала многого от жизни. Сомневаюсь, что ей приходило в голову, что она может надеяться на большее. Я презирала ее за это. Ненавидела ее простоту, смирение, слепую покорность судьбе.

Как я могла не хотеть большего, когда каждый день открывал новые возможности? Но для других детей, а не для меня.

Именно Морин отвела меня в ту частную школу, куда определили Мерри. Мама со слезами благодарила ее, как будто та сделала это бескорыстно. Морин просто хотела, чтобы у нас с Мерри был одинаковый распорядок дня и моя мама могла присматривать за нами обеими. Моя мама, которая стала мамой и для Мерри.

Мы же всегда были сестрами, правда? Взаимозаменяемыми составляющими. Если у тебя идет кровь, то и у меня тоже. Если тебе это нравится, мне оно тоже нравится. Если тебе это нужно, я должна это отдать.

Это – любовь. Именно так она и проявляется.

* * *

Я была одна в доме. Меня внезапно охватила жуткая тоска. Деревья, стены, унылое небо, с которого время от времени срывался мелкий дождь. Если находиться здесь в заточении долгое время, то рассудок действительно может помутиться.

Возможно, как раз это случилось с Эльзой, впрочем, как и со всеми женщинами, которые здесь живут.

Сэм

В дверь настойчиво постучали. Пришел Карл.