Читать книгу "Комиссар госбезопасности. Спасти Сталина! - Олег Таругин"

– Так точно, – смутился Николаев. – С тактической точки зрения это было бы логично.

– Логично, да не совсем. Операции присвоена высшая степень секретности. Ваша цель – не просто уничтожить бункер, а сперва выпотрошить его согласно доведенным планам. Поэтому взрывать изнутри нецелесообразно: по оставшемуся изотопному портрету принадлежность ядерного заряда устанавливается достаточно легко, после чего становится очевидным проникновение внутрь советской РДГ со всеми вытекающими последствиями и выводами со стороны наших заокеанских «партнеров», будь они трижды неладны. Зато после удара орбитального бомбардировщика на месте «Рэйвен-Рока» останется кратер полукилометрового диаметра и стометровой глубины. Официально Советский Союз завтра заявит, что американцы снова занялись тайной разработкой оружия массового поражения нового поколения. И потому СССР, выполняя свои давние обязательства, был вынужден принять соответствующие меры. О том, что перед этим бункер кто-то штурмовал, не узнает никто в мире. Никто и никогда. Равно как и о том, ЧТО именно находилось под землей. Именно поэтому все вы и дали бессрочную подписку о неразглашении. Я ответил на вопрос, Володя?

– Так точно, – четко кивнул десантник. – Значит, как предки говорили, «нас там не было»?

– Разумеется, не было! – ухмыльнулся Игорь Георгиевич. – Официально все вы сейчас находитесь в родном ППД в Ново-Уссурийске, занимаетесь боевой и политической подготовкой. А кое-кто так и вовсе в увольнительных прохлаждается, шашни с девушками, понимаешь ли, водит! Или, что уж и вовсе ни в какие ворота не лезет, потребляет спиртные напитки и слегка беспорядки нарушает, о чем в базах данных местной милиции останутся соответствующие записи.

И, мгновенно став серьезным, закончил:

– О том, что НА САМОМ ДЕЛЕ находилось под этой горой, не должен узнать никто в мире. Причем не только на Земле, но и за ее пределами.

Бросив взгляд на коммуникатор, полковник рявкнул:

– Товарищи офицеры, время! Минута до погрузки, иначе выйдем из графика. Разойтись, бегом…

* * *

– Живут же люди! – завистливо выдохнул старший уорент-офицер третьего класса Уинстон Ламберт, кивнув на пересекавший экран кругового обзора воздушного пространства тонкий зеленый трек. – Советский суборбитальный трансконтинентал, по графику идет, секунда в секунду. Я б тоже хотел хоть раз на подобном лайнере слетать. Не важно куда, просто слетать. В Сети пишут, там такой сервис на борту…

– Мечтать не вредно, – не отрываясь от просматривания очередного голокомикса из серии «Карающие», фыркнул командир дежурного расчета ПВО-ПРО спецобъекта «Рэйвен-Рок», второй лейтенант Джон Полански. – Ты хоть примерно представляешь, сколько стоит билет на эту штуковину? Как там она называется, Ту-754?

– Ага, семьсот пятьдесят четвертый. И да, представляю, – буркнул Уинстон. – Специально во всемирной инфосети смотрел. Сто двадцать четыре русских рубля. Почти девять тысяч амеро. Два моих оклада, мать их.

– Или полтора моих, – меланхолично согласился Полански, по-прежнему не отрываясь от экрана. – И заходил, полагаю, отнюдь не с помощью официального браузера, одобренного нашим благословенным правительством, а через русский И-сегмент? Ладно, не напрягай задницу, мы все туда лазаем, тоже мне, секрет. Сверил телеметрию?

– Сверяю, – уорент-офицер запустил дежурный алгоритм. – Все нормально… хотя нет, искину что-то не нравится.

– Поясни? – поставив фильм на паузу, Джон без особой тревоги взглянул на подчиненного. – Что ему может не нравиться в русском пассажирском лайнере?

– Пока не знаю, – торопливо отдавая искусственному интеллекту противоракетного комплекса необходимые команды, бросил Ламберт. – Сегодня ведь двадцать второе число? То есть четное?

– И что с того?

– То, что этот борт летает по нечетным, вот что!

Полански равнодушно пожал плечами:

– Значит, комми изменили график. Наверняка скоро придет обновленный пакет данных – если вообще придет, конечно. Мы ведь им ни разу не указ, что хотят, то и делают. Разрешение на использование воздушного пространства Штатов им не нужно, да и достать их на подобной высоте нам все равно нечем. Успокойся, Уинстон, сходи лучше к автомату и принеси нам по стаканчику кофе, мне как обычно без молока.

– Погоди… – напряженно вглядываясь в выводимую на голографический экран информацию, ответил товарищ. – Все-таки что-то не так… обычно вероятность распознавания ноль девять, а сейчас – ноль семь. И… твою ж мать! Отметка размножилась… две, три… пять… семь! Никакой это не fucking russian liner, искин провел анализ! Всего лишь гребаная виртуальная модель! Просто фантом! Цель групповая, высотная, класс не определяется, в базе нет соответствующих данных! Курс… не важно, главное – параметр ноль!

Торопливо сбросив ноги с пульта, Полански рывком вышвырнул тело из кресла. Развернутый над индивидуальным коммуникатором голоэкран смазался и, показав напоследок искаженное гримасой праведного гнева лицо супергероя Майора Амеро, погас. Что означают последние слова, он знал прекрасно: «параметр ноль» подразумевал, что цель идет курсом точно на радар слежения:

– Врубай тревогу! Даже если это просто глюк долбаной аппаратуры, которую стоило поменять еще десять лет назад, нужно подать сигнал!

– Не могу… – упавшим голосом сообщил второй номер дежурной смены.

Спросить «почему» второй лейтенант Полански не успел. Сначала погас голоэкран основной следящей системы, затем вырубилась и остальная электроника командного пункта. На всех без исключения пультах тревожно замигали сигналы аварии и потери связи. Мигнув, пропало освещение, спустя секунду сменившись тусклым светом дежурных панелей.

– Что, мать его, за хрень?

– Сэр! – отчего-то по-уставному сообщил Ламберт, в упор взглянув на лейтенанта. В неярком красноватом свете аварийного освещения лицо Полански казалось уродливой маской. – Нужно немедленно уходить, у нас несколько секунд!

– Что?

– Помните, до нас доводили… и я смотрел в Сети… у русских интересные документальные фильмы, посвященные их оружию, они практически ничего не скрывают, – затараторил, стремясь успеть сказать, Уинстон. – Они подавили нас своей системой РЭБ, и сейчас нанесут удар! Нужно уходить! Немедленно! Наверняка их ракета уже на подлете!

– Прекрати панику! Ублюдок, трус! Выполняй приказ, слизняк! Немедленно проверь…

В следующую секунду заглубленный почти на тридцать футов внутрь скалы командный пункт перестал существовать. Гиперзвуковая противобункерная крылатая ракета нового поколения «Скальпель-2М» (на самом же деле разработанная почти столетие назад, но до сего момента ни разу не применявшаяся – просто за ненадобностью и отсутствием подходящих целей) прошила базальтовый массив и железобетонное перекрытие КП, взорвавшись на строго заданной глубине.

Одновременно и вся остальная территория «Рэйвен-Рока» попала под удар системы радио-электронного подавления «Колокол», наведенный с борта шедшего на низкой орбите крейсера РЭБ. Поскольку скрываться и дальше никакого смысла не было – да теперь уже и не от кого, собственно говоря, – три больших десантно-штурмовых катера, отключив системы маскировки, стремительно понеслись к поверхности земли. Мимо них, опережая нерасторопных товарищей, пронеслись две тактические пары многоцелевых Су-98. Бортовые компьютеры способных одинаково эффективно действовать и в ближнем космосе, и в атмосфере «двухсредовых» истребителей-бомбардировщиков, распределив между собой зафиксированные во время орбитальной разведки цели, дали залп, не входя в зону действия боевых систем зоны безопасности. Несколько десятков оснащенных БЧ объемно-детонирующего действия тяжелых ракет и сотни плазменных импульсов в считаные доли мгновения превратили восемьсот ярдов пространства в выжженную землю, расчищая будущую посадочную площадку. Эффектно разойдясь в стороны, летательные аппараты набрали высоту, ложась на обратный курс – на смену им уже шла новая четверка «Сухих», задачей которой было обеспечить безопасное возвращение БДШК на борт дожидающегося на орбите корабля-носителя.