Читать книгу "Память Вавилона - Кристель Дабо"

– Да, в статистике я не сильна, – признала Офелия, – но не забывайте о miss Сайленс. Две внезапные смерти в одном и том же месте, с промежутком в пятьдесят дней… мне такое совпадение кажется маловероятным.

Теперь уже Элизабет в свой черед непонимающе взглянула на девушку из-под своих приспущенных век:

– Я не знаю, откуда ты взялась и что тебе пришлось пережить, но у нас на Вавилоне болезни и несчастные случаи – единственные причины смерти. И если Леди Септима сказала нам, что это чистое совпадение, значит, так оно и есть.

Офелии очень хотелось возразить, что Леди Септима, которую Элизабет боготворила, презирает бесправных вроде нее. И, вполне возможно, не сказала аспирантке всей правды. Недаром же Светлейшие Лорды удвоили количество охранников в Мемориале – теперь посетителей тщательно обыскивали при входе и выходе.

Вдобавок был еще и профессор Вольф, его таинственный несчастный случай и его столь внезапно прерванные изыскания. А ведь он тоже регулярно работал в Мемориале и тоже получил опасную травму.

Нет, все совпало совсем не случайно. Здесь пахло преступлением. Вернее, сразу тремя преступлениями. И то, что данное слово запрещалось Индексом, ровно ничего не меняло. Поэтому Офелии следовало принять всерьез послание, которое Бесстрашный велел передать Медиане: «Кто сеет ветер, пожнет бурю». Неужели это он покусился на ее жизнь, а может быть, и на жизни профессора Вольфа и miss Сайленс? Но тогда каким образом он действовал, а главное – с какой целью? Что общего между чтецом-исследователем, старшим цензором и студенткой «Дружной Семьи» – кроме того, что все трое работали в Мемориале?

– Аспирантка Элизабет, курсантка Евлалия, заканчивайте плановую тренировку!

Офелия взглянула на стадионную вышку, откуда прозвучал приказ, а потом на Элизабет, которая все еще не могла отдышаться.

– Значит, вот это и есть лучший из всех возможных миров?

Они закончили пробег неторопливой рысцой бок о бок. Их фигуры представляли собой полную противоположность: длинная и тонкая у Элизабет, маленькая и округлая у Офелии.

– Знаешь… в нашу первую встречу… ты мне не понравилась.

Элизабет бросила эту фразу как-то небрежно, не останавливаясь; длинная рыжая коса аспирантки то и дело хлопала ее по спине.

Офелия кивнула.

– Да я и сама не очень-то оценила вас тогда.

– А теперь?

Они вопросительно переглянулись, потом Офелия поднажала и оставила Элизабет далеко позади. Правда заключалась в том, что они вполне могли бы подружиться… если бы Евлалия реально существовала. Но Офелия не питала никаких иллюзий на этот счет: стоило аспирантке узнать, что ее подчиненная живет здесь под вымышленным именем, как она без малейших колебаний разоблачила бы ее перед Еленой и Леди Септимой.

Покончив с обязательной тренировкой, Офелия направилась в раздевалку. И столкнулась на пороге с Дзен, которая в этот момент выходила оттуда, благоухая кремом из камелий. Обе пробормотали извинения. Девушки ночевали в одной спальне, слушали одни и те же лекции, но до сих пор не обменялись даже парой фраз. Дзен была самой старшей в их роте, однако внешне походила скорее на куколку, чем на женщину и чуть что опускала голову, пряча глаза. Но Офелии казалось, что Дзен избегает ее не из-за своей стеснительности, а по какой-то другой причине.

Неужели из страха?

Оставшись в одиночестве, Офелия взяла свои сапоги и форму, которую накануне сдавала в чистку, отправилась в общую душевую, положила одежду, перчатки и очки на стул и долго стояла неподвижно, ожидая, когда ее сердце вернется после бега к прежнему мерному ритму. Но сердце никак не желало униматься, да и все ее существо, казалось, взбудоражено этой сбивчивой, взволнованной пульсацией.

Сегодня вечером она снова увидит Торна.

В истекшие три дня Офелия старалась занять себя любыми посторонними делами, лишь бы не думать о предстоящей встрече. Почти не спала и не ела. Ее чувства спутались так безнадежно, что она никак не могла в них разобраться. Девушке хотелось, чтобы Торн был рядом – прямо здесь, прямо сейчас. Почти три года она мечтала об этом каждую секунду каждой минуты каждого часа. А он – он не придумал ничего лучшего, как обречь ее еще на три дня ожидания, приказав выучить наизусть перевод Медианы! Зачем, с какой целью? Абсолютно бессвязный, обрывочный, туманный текст ничем не помог ей разгадать тайные замыслы Торна. Каким образом он превратился в Лорда Генри? Для чего вообще примкнул к Светлейшим Лордам? Что искал с помощью групп чтения? И что мешало ему за все это время сообщить о себе? Офелия даже поддалась искушению прочитать записи не только глазами, но и руками (в конце концов, она официально считалась их собственницей), но из-за металлических напалечников чувства Торна в момент передачи документа не запечатлелись на этих листках.

Чтение не сообщило ей ничего нового и о самой Медиане – наверняка из-за таких же защитных рабочих перчаток. Прорицательница сыграла с ней жестокую шутку: она давно уже знала, что Торн был тем, кого ищет Офелия. Успела ли она посвятить в это его самого?

Офелия расставила ширму в душе, сбросила спортивную форму и потянула за шнурок, включавший воду. Даже под обжигающими струями девушка не закрывала глаза: стоило ей сомкнуть веки, как перед ней всплывало выразительное лицо Торна. Вернее, лишенное всякого выражения. Как будто она, Офелия, и в самом деле ничего не значила для него.

Промывая волосы, она безжалостно теребила свои кудри. Девушка подстригала их сама, неумело орудуя ножницами и не видя себя со стороны: в «Дружной Семье» не было ни одного зеркала. Но ведь не изменилась же она до такой степени, что ее нельзя узнать?!

Офелии вспомнился шипящий голос Медианы: «Тебе не нравится, когда тебя считают инфантильной девчонкой, но в отношениях с мужчиной ты такая и есть – неопытная bambina».

И вдруг сквозь шум льющейся воды девушка расслышала знакомое металлическое позвякивание. Она выключила душ и вытерла лицо. Теперь, несмотря на близорукость, ей удалось различить внизу, между ножками ширмы, тени с серебристыми отблесками.

Крылатые сапоги предвестников.

– Ты будешь нас слушать.

– Ты не станешь кричать.

– Ты никому не наябедничаешь.

Когда прорицатели изъяснялись в будущем времени, последующие события, как правило, соответствовали их предсказаниям. Поэтому Офелия смолчала и стала ждать продолжения.

И оно последовало – в виде опрокинутого ведра, откуда на нее хлынул поток битого стекла. Девушка едва успела закрыть руками лицо. В одно мгновение ее тело покрылось сотнями ранок. Когда прошел первый испуг, она изумленно воззрилась на осколки стекла, прилипшие к мокрой коже; через несколько мгновений по всему ее телу разбежались струйки крови.

– Это тебе за нашу кузину, signorina!

Их слова стали для Офелии шоком, несравнимым даже с болью от порезов. Внезапно опасливое поведение Дзен и загадочные намеки Октавио открылись ей в совсем ином, зловещем свете.