Читать книгу "Маэстро теней - Донато Карризи"

– Почему – «наркотик Бога»?

– Потому что с начала семидесятых религиозные секты использовали фенетиллин для промывания мозгов у своих приверженцев. Да и сейчас каптагон в большой чести у этих сукиных детей, головорезов ИГИЛ. Они вербуют всякое отребье, дают новобранцам черную пилюлю, те волшебным образом переносятся в рай с прекрасными девами, а когда просыпаются, им не терпится отрубить кому-нибудь голову или взорвать себя в людном месте.

Неужели это и есть «экстаз познания», о котором вещал Креспи? Сандра не верила, что ее старый друг комиссар предал свои принципы ради галлюцинации. И знала, что рассказ начальника полиции заключает в себе только часть истины. Церковь затмения ставит перед собой определенную цель, фенетиллин – всего лишь составляющая общего замысла.

– Зачем вы привели меня сюда? – спросила агент полиции, глядя на парня в камере, который раскачивался все сильнее и сильнее.

– Вы, наверное, имеете в виду, что я должен был сразу же отдать вас под арест? – Де Джорджи рассмеялся. – С моей карьерой покончено, завтра я подаю в отставку. Скорее всего, мне предъявят обвинение, даже вынесут приговор. Все обо мне забудут, и мне лишь останется до конца дней задаваться вопросом, мог ли я действовать по-другому. – Он разочарованно вздохнул. – Если бы я прислушался к Витали, мы нашли бы решение до того, как распространилась новость о предполагаемом блэкауте. Но мы только сейчас обнаружили, как еще может применяться фенетиллин… Кроме депрессии и нарколепсии, каптагоном лечили светобоязнь. – Он сделал знак тюремщику. И свет погас.

Неистовые вопли парня разнеслись по пустым камерам. Потом послышался глухой удар. Сандре удалось разглядеть, что это было: человек всем телом бросился на железную решетку. Сандра вообразила себе ярость, с какой дремлющий кинулся на них: только эта преграда смогла его остановить.

Свет зажегся снова, парень скорчился на полу и вскоре успокоился.

– В темноте эффект фенетиллина усиливается, на свету снижается, – объяснил Де Джорджи. – Извините, что напугал вас.

Блэкаут, технологическое затмение, подумала Сандра. Секта хорошо подготовилась, чтобы воспользоваться ситуацией.

– Все это закончится на рассвете, – сказал начальник полиции, удаляясь от камеры.

– До рассвета четыре часа. Сколько людей еще погибнет?

Но Де Джорджи не хотелось вступать в полемику.

– Я знаю, где центр распространения каптагона. Знаю, где раздают черные облатки, – заявила тогда агент полиции, и шеф обернулся к ней. – Отзовите Витали, и я скажу вам, как спасти Рим.

21

3 часа 29 минут до рассвета

Передача пленника состоялась в церкви Санта-Мария сопра Минерва.

Выбор места предоставили Сандре, и она, нимало не колеблясь, назвала эту базилику. Внушительное строение, с мощными пилястрами и глубокой абсидой. В боковых приделах – ряд барочных капелл, богато отделанных мрамором и расписанных фресками.

Кроме одной. Последней справа.

Сандра Вега хорошо знала причину, по которой именно эта капелла, посвященная святому Раймондо из Пеньяфорта, первому в истории пенитенциарию, казалась самой бедной. Этим секретом Маркус поделился с ней несколько лет назад. Почти что заключив любовный союз. Знал бы Витали, усмехнулась про себя агент полиции.

Сандра увидела, как они подходят вдвоем. Один вооружен, другой со скованными руками. Маркус взглядом дал понять, что с ним все хорошо. Витали встал позади него.

– Вот мы и встретились снова, инспектор, – саркастически приветствовала его Сандра.

– Я тоже думал, что вы сгинули в той галерее, ведь и вы не чаяли меня увидеть в живых.

– Тогда следует признаться, что мы не устаем друг друга удивлять.

Витали сунул что-то Маркусу в карман куртки, потом подтолкнул его к Сандре.

– Я привел его к тебе скованным, как и было задумано, – сказал инспектор, бросая ей ключи от наручников. – Сознайся: недурная шутка.

– Комиссар Альберти собрал все имеющиеся у него в распоряжении силы и направляется в квартал ЭУР, к луна-парку, чтобы остановить это безумие, – сообщила Сандра. – Жаль, что потом он припишет себе все заслуги.

– Я работаю в отделе криминальной статистики, – беззаботно проговорил Витали. – Не забывай об этом, агент Вега. – Прежде чем уйти, повернулся к пенитенциарию. – До свидания, друг мой. Уверен, мы еще встретимся.

– Ты знал о том, что в этой церкви похоронен папа Лев Десятый? – спросил у него Маркус.

Но Витали сделал вид, будто не расслышал, и направился к выходу.

Чуть позже Сандра сняла с Маркуса наручники и вытащила листок, который инспектор положил ему в карман.

– Это данные по нашему расследованию. – Она узнала записи, сделанные на явочной квартире. – Должно быть, он нашел мою сумку, ту, что я потеряла в галерее. – Сандра взглянула на Маркуса. – Ты был прав: никогда не следует оставлять письменных следов.

– Почему он освободил меня?

И Сандра рассказала ему о каптагоне и о том, что на самом деле представляет собой черная облатка.

Розовый пузырек из лаборатории Николая, подумал пенитенциарий. Алхимик синтезировал вещество, чтобы облегчить страдания жены.

– Мы должны срочно пойти к Матильде Фрай, – заторопился он. – Это единственный след, который у нас остался.

– Она погибла, покончила с собой на моих глазах.

Новость изумила и огорчила Маркуса.

– Она сказала что-нибудь перед тем, как лишить себя жизни?

– Я попыталась выведать у нее имя отца Тоби, но ничего не получилось. Она знала, кто это, ее не изнасиловали, все происходило с ее согласия.

Еще один довод в пользу теории шантажа, подумал Маркус.

– Вот еще что… – припомнила Сандра. – У нее с собой был чемодан. Но в нем лежала мужская одежда и вдобавок бритва.

Пенитенциарий задумался, но не нашел объяснения.

– Нужно пойти на квартиру к Матильде, поискать там хоть что-нибудь, хоть какой-нибудь след.

Эту попытку они предпринимают с отчаяния, Сандра прекрасно сознавала это. Но выбирать не приходилось.

* * *

Когда они вошли в скромную квартирку Матильды Фрай в районе Эсквилино, их встретил тот же неистребимый запах никотина. Призрак выкуренных сигарет следовал за ними до самой кухни. Несколько часов назад, сидя за этим самым столом, они слушали горестные речи матери, вынужденной жить в ужасном неведении о судьбе единственного сына. Сандра припомнила ее слова: «Люди думают, что в таких случаях все происходит как в мелодраме. В действительности все самое плохое случается очень просто».

Тем временем Маркус огляделся вокруг. Пепельницы, единственная тарелка и бокал, а также чашечка из-под кофе составлены в раковину. На ее мраморных бортиках – желтые разводы, оставленные сигаретами. Там же лежит губка для мытья посуды. Радиоприемник на полке. Настенные часы. Мелкие детали незаметной жизни, такой же, как многие другие. Но все эти обыденные предметы – не что иное, как соучастники. Они хранят ужасную тайну Матильды. Они слышали слова, произносимые ею в тишине. Были свидетелями ее раздумий.