Читать книгу "Лабиринт Ворона - Наталья Солнцева"

– Ой, я же тебе не все рассказала…

– Да? – Он быстренько приложил мобильник к уху. – Я весь внимание…

– Когда Калмыков уехал, я поплакала вволю… так было себя жалко! Потом еще раз спустилась в гараж. Дай, думаю, поищу следы его преступлений. Я слышала, что маньяки часто оставляют себе на память какие-нибудь вещицы, снятые с жертв… ну знаешь… они потом рассматривают эти вещицы и испытывают кайф… Калмыков очень рассеянный во всем, что не касается бизнеса. У него мозги однобокие, настроенные исключительно на работу. Он даже не выбросил испачканную одежду где-то по дороге в мусорку, а притащил в гараж! А если бы не я в багажник полезла? Если бы менты туда заглянули?

Матвей понял, что пора возвращать ее к начальной мысли.

– Твои поиски увенчались успехом?

– А, да… у меня от всего этого голова трещит! Ничего не соображаю… Я старалась рыться аккуратно, чтобы Калмыков не заметил, и все время прислушивалась. Не дай бог он меня опять в гараже застукает, тогда точно шею свернет! Ничего существенного мне не попалось… я имею в виду, никаких женских безделушек, предметов одежды… Только какая-то старая тетрадка. Откуда она у Калмыкова, ума не приложу!

– Люди часто складывают в гараже мусор и макулатуру.

– Я все выбрасываю! А Калмыков и подавно! Зачем ему макулатура? Он во всем любит порядок… ты бы послушал, как он домработницу отчитывает…

– Что за тетрадка-то?

– Понимаешь, если бы она на полу валялась или в ящике для мусора, а то скручена, завернута в целлофановый пакет и всунута в обрезок трубы. Когда у нас был ремонт, трубу пластиковую меняли. Толстую такую…

– Канализационную, что ли?

– Наверное. Куски трубы Калмыков отнес в гараж. Вдруг пригодятся? Вот в эту трубу тетрадка и была всунута… Подозрительно, правда?

– Ты как додумалась в трубе поискать?

– Я ее хотела на другое место переложить, а тетрадка из нее и выпала…

* * *

Москва слухами полнится. Гарик позвонил хозяйке «Маркуса», сообщил скорбную весть о смерти Марины…

Истомина смотрела из окна своего кабинета на зажатую со всех сторон жилыми домами церковную колокольню и вздыхала. Жалела, что не научилась у матери молитвам. Теперь-то уж вроде поздно.

Она ждала визита следователя. Но день прошел, а ее так никто и не потревожил. Кому нужна обычная девушка Марина Грибова, секретарша обычной фирмы по продаже пищевого оборудования? Не журналистка, не политик, не артистка, не победительница конкурса «Мисс Россия»… Станут ли опера землю рыть, всех опрашивать, все версии проверять? Да и есть ли у них эти версии? Спишут нападение на уличных грабителей, и дело с концом.

– Почему я решила, что они должны прийти ко мне? – прошептала Леонора Витольдовна.

Облитый солнцем шпиль колокольни слепил глаза. Или это навернулись непрошенные слезы… то ли сожаления, то ли раскаяния…

– Я не виновата… Я ни при чем!

Она провела рукой по лицу и спохватилась – так весь макияж можно испортить. У входа в церковь стояли две прихожанки, мирно беседовали. Может, и ей сходить помолиться? Исповедаться?

– Я уже не в том возрасте, чтобы влюбляться… В том и весь мой грех, что на молодость позарилась… на горячую кровь…

В дверь заглянула секретарша, сообщила с недовольной гримасой:

– К вам пришли.

– Кто?

– Страховщица… Пускать? Или вы заняты?

Истомина привычным жестом поправила волосы, разгладила складки на жакете. Уселась в кресло, закинула ногу на ногу. Она еще продолжала носить высокие каблуки, не могла от этого отказаться. Хоть и тяжело было целый день выдержать, ноги начинали болеть невыносимо.

– Проси!

Секретарша посторонилась и пропустила в кабинет Астру.

– Опять вы? – удивилась Истомина. – Что на этот раз? Теперь меня агитировать станете?

– Я по поводу убийства Марины Грибовой.

Истомина изменила позу. Выпрямила спину, подняла голову. Недоуменная улыбка застыла на ее губах. Прошла минута, прежде чем к ней вернулся дар речи.

– Вы кто?

Сколько раз Астре задавали этот вопрос – разные люди, с разным выражением лица, разными интонациями. Истомина явно смешалась. Ее голос звучал неуверенно и слегка дрожал.

– Мне наняла мать Марины, – без запинки выдала посетительница. – Она хочет найти настоящего убийцу дочери.

Истомина пришла в еще большее замешательство. Лоск и надменность слетели с нее, щеки побледнели, несмотря на слой румян.

– Что значит… настоящего?

Астра не торопилась отвечать, примеряя к Истоминой роль Донны Луны. Могла ли она сыграть Бабу Ягу в роковой постановке? Хотя почему «роковой»? Тетерин, на которого было направлено волевое воздействие, не пострадал – преспокойно уехал с женой в отпуск, лежит на пляже… купается в лазурных волнах… лакомится манго и ананасами…

– Вам же отлично известно, что Грибову убили не грабители.

Истомина сегодня была не в форме. Она неумело изобразила изумление:

– Послушайте… Что вы мне голову морочите? Вы же занимаетесь страхованием?

– Я совмещаю страхование и частные расследования. Это смежные профессии.

В ее тоне прозвучал завуалированный сарказм. Леонора Витольдовна с мрачным недоверием уставилась на «страховщицу»:

– Почему вы пришли ко мне?

Мозаика взаимоотношений этой стареющей красавицы и молодого партнера вдруг ярко и отчетливо сложилась в воображении Астры.

– Вы так и не простили Тетерину предательства? Он увлек вас своими проектами или чисто мужскими достоинствами?

– Я не обязана отвечать вам…

– Марина убита, и причина ее смерти кроется в ваших взаимоотношениях!

– С чего вы взяли?

– Она рассказала матери о вашем с ней договоре…

Астра ляпнула это наугад, надеясь, что попадет в точку. Она имела в виду Донну Луну.

Истомина изменилась в лице и кашлянула. Ее руки машинально передвигали бумажки на столе.

– У вас есть дети, Леонора Витольдовна? Представьте, что вашу дочь находят в сквере на мокрой траве… мертвую… со следами удавки на шее…

– Я ничего не знаю…

– Лжете! Марина по своему желанию ушла от вас на фирму Тетерина? Ее мать считает…

– Хорошо… хорошо… Даже если у нас и был договор, это ведь не преступление? Она выполняла работу, я ей платила. Все честно.

«Вот откуда у девушки появлялись деньги! – сообразила Астра. – Очевидно, она справлялась со своими заданиями, раз перестала обращаться к матери за поддержкой. Но тогда ее деятельность не ограничивалась лишь протекцией, оказанной ею Донне Луне… Хотя, и так ясно, что не ограничивалась. Прошло пять лет, в течение которых Истомина пыталась вернуть прежнее расположение коварного любовника. Тетерин бросил ее, бросил окончательно, и она загорелась идеей мести…»