Читать книгу "Иисус. Жизнеописание Христа. От исторической реальности к священной тайне - Жан-Кристиан Птифис"

В том году, как бывало каждый год, начиная с 15-го числа месяца тишри[49], в Галилее радостно отмечали всем народом и отдельно в каждой семье Суккот — Праздник кущей, то есть шатров или шалашей. Как все главные религиозные празднества у евреев, он был связан с календарем сельскохозяйственных работ. Первоначально это был праздник в честь урожая и в честь дождя, который Бог даровал людям после шести засушливых месяцев. После Исхода евреев из Египта Суккот стал праздником в честь прихода Бога к его избранному народу в пустыню, под шатер. Во времена Иисуса День кущей был у евреев одним из трех самых больших религиозных праздников; двумя другими были Пасха, Праздник опресноков, и Пятидесятница, Праздник жатвы. В Суккот Закон предписывает каждому взрослому, исповедующему иудейскую веру, — и еврею по рождению, и обращенному в нее человеку из другого народа — прийти в Иерусалим и прожить там семь дней в шатре, «чтобы, — сказал Господь, — все ваши поколения знали, что Я поселил сынов Израиля в шатрах, когда я вывел их из земли Египетской: Я — Яхве, ваш Бог». Значит, в центре торжеств Праздника кущей находится Яхве, и, по словам Иосифа Флавия, этот день — «самый святой и самый великий праздник у евреев».

На крышах домов или во дворах евреи устраивали маленькие шалаши из хвороста — четыре колышка, окруженные стенками из тростника, пальмовых листьев или веток ивы, и на них крыша, сквозь которую по ночам видны звезды и луна. Эти шалаши напоминали сразу о деревенской жизни, когда виноградари в дни сбора урожая поднимались на башни, чтобы следить за своими виноградниками, и об Исходе. Мужчины должны были спать в этом шалаше и хотя бы раз в день есть в нем. Рискованная жизнь в этих плохо покрытых хижинах подчеркивала полную зависимость евреев от Яхве, их единственного руководителя и защитника.

Итак, осталось несколько дней до этого праздника, идет тот период покаяния, который начинается с праздника Рош-Хашана, иудейского Нового года. Несмотря на «галилейский перелом», «братья Иисуса» — Иаков, Иосиф, Симеон и Иуда — не порвали с ним. По-настоящему они не верят в него, но их привлекают и вызывают любопытство его дар творить чудеса и его успех у толп. Поэтому они последовали за ним или пришли к нему в Итурею. «Братья» посоветовали ему вернуться на праздник в Иерусалим. Какой смысл действовать на окраинах царства Ирода Великого, в полуязыческих областях? Если он Мессия, если в нем говорит кровь Давида, пусть он выйдет из тени! Пусть он придет в Святой город и там, перед своими учениками и толпой народа, покажет свои чудеса! Этим он прославит себя и их. «Яви себя миру!» — повторяют они Иисусу. Их доводы не свободны от корыстных соображений.

Иисус воспринимает этот призыв как новое искушение — соблазн поставить Божественное могущество на службу своей личной славе. Это искушение он, должно быть, уже отверг незадолго до прошедшей Пасхи, в момент чуда с хлебами, когда обезумевшая толпа хотела провозгласить его царем Израиля. Для него еще не настало время явить себя. Иисус знал, что встретит в Иерусалиме только противодействие и вражду. Власти Храма ищут его. Ему угрожает смерть! «Мир не может ненавидеть вас, — отвечает он своим «братьям», — но меня он ненавидит, потому что я свидетельствую о нем, что его творения плохи». Поэтому пусть «братья» идут туда без него. Они принадлежат к миру, он — нет. Мир — это те, кто отказывается от Божественного откровения и предпочитает ему тьму. Итак, Иисус остается. Не ждет ли он чего-то — может быть, знамения от своего Отца?

Он берет с собой трех учеников — Петра и двоих сыновей Зеведея, Иакова и Иоанна, — и приводит их на вершину «высокой горы». Но это не была гора Фавор, самая высокая вершина Галилеи, хотя именно о Фаворе сказано в апокрифическом Евангелии от евреев. Во-первых, этот внушительного вида холм с круглой вершиной имеет в высоту не больше 588 м; во-вторых, тогда на нем жили люди и на его вершине возвышалась крепость, построенная при Хасмонеях; в-третьих, в дни, когда произошло Преображение, Иисус и его спутники находились возле Кесарии Филипповой. Поэтому все указывает, что эта гора находилась в массиве Хермон, на южной оконечности горной цепи Антиливан. Эта цепь возвышалась над столицей тетрарха Филиппа, и ее самая высокая вершина поднимается на 2840 м. На это место указывают и очень древняя традиция, и историк Евсевий Кесарийский. Эта «святая гора» прославлена в Библии; ее вершина всегда покрыта снегом, и за это гора получила прозвище Белобородый Шейх.

По примеру Моисея, который поднялся на гору Синай вместе с Аароном, Надабом и Абиху, Иисус и его спутники стали подниматься по склонам Хермона, пробираясь среди виноградников и текущих между скалами ручьев. Дойдя до плоскогорья, Иисус отошел в сторону, чтобы помолиться в одиночестве. И тогда его облик внезапно преобразился. Лицо стало «другим» (Лука) и сияло «как солнце» (Матфей); одежды Иисуса стали «белыми как свет» (Матфей), «белыми и сверкали» (Лука), «блистающими, весьма белыми, как на земле белилыцик не может выбелить» (Марк).

Симон-Петр, Иаков и Иоанн увидели, как Иисус беседовал с двумя людьми, и решили, что эти двое — Моисей и Илия, «явившиеся во славе»; собеседники говорили Иисусу о его «исходе» (то есть о его смерти), который произойдет в Иерусалиме. Моисей и Илия, каждый по-своему, были предшественниками Христа. Их смерть была окружена тайной. Моисей скончался после того, как увидел Землю обетованную с вершины горы Нево, Илия, как считали, был унесен в небо на огненной колеснице.

Симон-Петр и его товарищи в это время засыпали. «Равви, — воскликнул Петр, — хорошо, что мы здесь. Если ты желаешь, я построю три кущи, одну для тебя, вторую для Моисея, третью для Илии». Ученики уверены, что проведут на этом месте несколько дней, и заранее думают о дне Суккот с его шалашами. Они взволнованы, полны тревоги и счастья одновременно. В сущности, уточняет Марк, они не знают, что сказать. Симон-Петр, кажется, воспринял это проявление славы как знак наступления эпохи Мессии: одним из ее признаков было «обитание праведников в хижинах, изображением которых являются хижины Праздника кущей».

Появляется облако и накрывает их, как когда-то накрыло Моисея. Из этого облака раздается голос: «Сей есть сын мой возлюбленный. Его слушайте!» Три ученика от ужаса падают вниз лицом. Разве знаком присутствия Господа не является священное облако «шехина»? Не означают ли слова, прозвучавшие с неба, что Иисус выше Моисея и Илии?

В этот день, 10-го числа месяца тишри, в Иерусалиме отмечают Иом-Кипур — день Искупления, священную субботу, когда служат молебен о прощении грехов. Первосвященник снял с себя свои роскошные яркие одеяния из золота, фиолетового пурпура, красного пурпура, темно-красных тканей и крученого льна и одет в ослепительно-белую льняную тунику и белый тюрбан из такой же ткани — символы своей «вечной святости». Он проходит через «святое», которое еще называется «первой скинией», входит в «святая святых», иначе «вторую скинию», и единственный раз в году произносит имя Яхве. На алтаре всесожжений он перерезает горло теленку-бычку, принося его в жертву за свои грехи и грехи своего семейства, потом так же приносит в жертву козла за грехи народа и окропляет алтарь кровью этих жертв. Наконец выбранный по жребию «козел отпущения» уносит в пустыню, где живут демоны, «все проступки, неповиновения и грехи детей Израиля». Эта церемония происходит за шесть дней до самого Праздника кущей.