Читать книгу "От предъязыка - к языку: введение в эволюционную лингвистику - Валерий Даниленко"

С перевода животных «междометий» в первые полупроизвольные междометия начинается человеческая история, поскольку человек в значительной мере начинается с языка. Этот перевод состоял не только в увеличении членораздельности у полученных полупроизвольных междометий, но и в произвольной способности употреблять их как первые слова. На их основе создавались полностью произвольные слова — слова со «стопроцентной» условной связью между их знаковой стороной и семантической. Иначе говоря, переход животного «междометия» в произвольное слово был опосредован полупроизвольным человеческим междометием.

Используя пример В.А. Рака, можно сконструировать переход животного междометия в человеческое слово следующим образом: бррь (непроизвольный возглас) → бррь (полупроизвольное слово) → бер (произвольное слово). Если первое бррь — непроизвольное междометие, бесконтрольно вырывающееся из уст австралопитека, то второе бррь — полупроизвольное слово, которое хабилис стал сознательно употреблять для обозначения как страха, так и его источника (например, медведя). На основе полупроизвольного бррь, наконец, было создано произвольное слово бер. Со временем оно полностью утратило этимологическую связь с бррь.

4.2.2. Создание полупроизвольных слов — звукоподражаний

Перевод животных междометий в человеческие, очевидно, осуществлялся в первом языке параллельно с созданием звукоподражаний. Новую жизнь в звукоподражательную гипотезу о происхождении языка в наше время вдохнул тот же В.А. Рак. Очень правдоподобно он описал, как первобытные люди («пересмешники») создавали звукоподражательные слова. Словом фррь, например, они обозначали птиц, подражая звучанию их крыльев во время полёта.

Вот как красочно описаны некоторые ситуации с созданием звукоподражательных слов у первых людей В.А. Раком: «Пересмешники с энтузиазмом имитировали также звуки, которые копытные издавали при питье. Это были звуки, похожие на поцелуи. Можно сказать, что лошади пьют воду посредством целования: пь-пь. Этот звук почему-то особенно нравился пересмешникам, и они с упоением его повторяли. Они и сами пили воду подобным способом.

Ещё до отхода зебр и лошадей от воды, к ним присоединялись рогатые обитатели саванны. От реки доносился треск рогов и мычание — это антилопы и туры теснились на водопое, создавая сутолоку. Пересмешники не преминули повторить их мычание: „ммь“. Особенно пересмешникам нравились туры, воплощение силы и могущества. Туры подходили под частый перестук рогов, задевая ими друг друга в тесноте. Над водопоем разносился сухой треск „тррь“. Его пересмешники тоже не преминули скопировать и усвоить.

Звуки ль-ль-ль, которые львы производили при питье, у пересмешников получались прекрасно. Они возбуждённо щёлкали языком, показывая в сторону львов руками и громко стуча себя в грудь. Львы, да и вообще все хищники воду лакают, производя при этом некий щелчок языком. Можно было понять, что произнося львиное лъ-лъ, люди себя тоже считали храбрыми и сильными» (Рак В.А. Праречь: фантазии и реальность. Иркутск: Востсибкнига, 2013, с. 30; 31–32).

Вполне правдоподобно звучит предположение В.А. Рака о том, что первые звукоподражательные слова расширяли сферу своего функционирования за счёт их метафорического употребления: с обозначения птицы слово фррь, например, переносилось на огонь. Но, пожалуй, более частыми были метонимийные переносы: со звучащих предметов — на сами эти предметы. Вот так, например: «Лошади и зебры мирно паслись, не представляли для пересмешников никакой опасности. Раздавалось их характерное фырканье, издаваемое губами. У лошадей, зебр и куланов звук „пррь“ — это сигнал спокойствия. И для пересмешников он стал означать то же самое. Скоро и самих лошадей они станут называть „пррь“» (там же, с. 36).

Косвенное подтверждение гипотезы об участии звукоподражательных слов в глоттогенезе мы находим в языковом онтогенезе. Известно, что речевое развитие ребёнка начинается с его собственных звукоподражательных слов: ав-ав (собака), мму (корова), мяу (кошка), ко-ко (курица), у-у-у (поезд), кх-х (спать), ж-ж-ж (машина) и т. д. Этим словам его не учат взрослые. Он сам их создаёт.

Первые звукоподражательные слова были ещё полупроизвольными: с одной стороны, их знаковая стороны в какой-то мере была копией звучащего предмета, а с другой стороны, эта копия была относительной.

4.2.3. Создание произвольных слов

Первые полупроизвольные слова — междометия и звукоподражания — составили тот материал, на котором создавались первые произвольные слова. Между прочим, не все они приобрели человеческую членораздельность до сих пор. Некоторые дошли до нашего времени в какой-то мере в первозданном виде. Они остались вне звуковой системы того или иного языка. Сигнал для остановки лошадей до сих пор у носителей разных языков звучит как дрожание губ (пр-р-р-р). Но он сосуществует с синонимом — с уже более членораздельной командой тр-р-р-р.

По поводу слов с особой фонетикой у В.А. Рака читаем: «Лошадей погоняли словом, похожим на свист „ёхь“ (в его родной деревне Покровке в Омской области, где судьба свела русских, украинцев, калмыков и немцев. — В.Д.), но это не свист, а звук, производимый при сильном и резком выдыхании воздуха без участия голосовых связок. Было и ещё одно очень странное слово, которым лошадей подгоняли „пь“,этот звук-поцелуйчик тоже не являлся словом, как таковым. Это был действительно звук, некоего подобия поцелуйчика, но одними губами. Точно таким же звуком-поцелуйчиком подзывали и собаку. Было очень странно, в одном случае „пь-пь“ было понятием посыла лошади вперёд, как некое подбадривание, а в другом, наоборот собаку звуком „пь-пь“ подзывали к себе. Разница состояла в том, что лошадь понукали одинарным „пь!“,а собаку многократным „пь-пь-пь“.Останавливали лошадей при езде словом „пррь“,в котором также отсутствуют гласные звуки, но если нужно было остановиться срочно, говорили „тррь“… Подходя с кормом к стайке со свиньями, женщина произносила межзубное цеканье „ць-ць-ць“, словно говоря: „На, это вкусно“» (там же, с. 15).

Итак, первый язык, очевидно, формировался на основе двух лексических стихий:

1) полупроизвольных человеческих междометий, образованных от животных непроизвольных «междометий»;

2) полупроизвольных звукоподражаний, созданных хабилисами.

Главная роль полупроизвольных слов — междометий и звукоподражаний — у хабилисов состояла не в том, что некоторые из них переводились в произвольные слова, а в том, что на их материале, как и на материале жестов, сознание знаковости (отсылочности, произвольности и перемещаемости знака) стало настолько глубоким, что появилась твёрдая когнитивная основа для создания вполне полноценных членораздельных слов с произвольными (условными) отношениями между знаком и обозначаемой реалией уже независимо от первых междометных и звукоподражательных слов. В результате произошёл великий скачок первобытного языка от его междометно-звукоподражательного — полупроизвольного — состояния к подлинно человеческому — условно-произвольному — состоянию.