Читать книгу "Жизнь соло. Новая социальная реальность - Эрик Кляйненберг"

Во время своего посещения Стокгольма я провел десяток интервью с представителями среднего класса в возрасте от 29 до 47 лет. Не буду утверждать, что моя выборка была очень представительной или научно составленной, но я тем не менее очень удивился, узнав, что не только каждый из моих собеседников, но и все их друзья и родственники начали жить отдельно сразу после окончания школы или по наступлении двадцатилетнего возраста. В этом смысле жизнь соло превращается в крайне полезный жизненный опыт. «Я въехал в свою квартиру, когда мне исполнилось 20 лет, — вспоминает 43-летний житель Стокгольма, — точно так же, как и все мои друзья. Это было лучшее время моей жизни! Почти каждый вечер мы встречались у кого-нибудь дома и выпивали. Денег тогда у нас было немного: если пойти в бар, то хватило бы, наверное, только на один бокал пива. А после этого шли знакомиться с девушками или к друзьям». 30-летняя дама, изучающая антропологию, добавляет: «Каждый из нас имел собственную квартиру, даже если у тебя были серьезные отношения, и вы часто ночевали друг у друга. Сейчас, когда нам по 30 лет, мы начинаем возвращаться к родителям и продаем свои квартиры. Это, конечно, неприятно, потому что многие из тех, кто чуть старше нас, уже развелись или разошлись. И каждый хочет иметь свои четыре стены».

Точно так же, как в 1930-х гг. Альва Мюрдаль думала о будущем и предлагала идеи строительства жилых комплексов для одиноких женщин, современные градостроители и планировщики создают новые районы для живущих одиноко молодых людей, разведенных и престарелых. Во время моего приезда в Стокгольм я встретился с Ингелой Линдт, исполнительным директором компании БШскйойшйет, которая управляет 25 000 государственных квартир, и ее коллегой Бьерном Льюнгом, работающим в муниципалитете. Бьерн — сторонник рыночной экономики определенно шведского разлива, судя по заявлениям вроде этого: «Мы совершенно не против того, чтобы платить высокие налоги, потому что это помогает нам заботиться друг о друге». Линдт небольшого роста, но с волевым и твердым характером. До этого она десять лет проработала в должности главного архитектора Стокгольма. После вступления на пост исполнительного директора БйэскйоЬшйет Линдт решила увеличить количество доступного жилья для молодых взрослых, студентов, а также престарелых шведов, которые хотят, живя отдельно, чувствовать себя в коллективе. Линдт говорит, что за последнее десятилетие цены на недвижимость и съемные квартиры в шведской столице взлетели. «Раньше житель Стокгольма тратил на квартиру от четверти до трети своего дохода. Сейчас — 40–45 %. Молодежь и престарелые не смогут позволить себе иметь отдельное жилье, если мы будем сидеть сложа руки».

Мы сидим за столом, Линд и Льюнг с гордостью рассказывают об архитектурных планах по ряду проектов, в их числе офисная башня, которая после реконструкции станет многоквартирным домом с апартаментами, доступными для молодых людей. «Мы хотим быть уверены, что молодые люди получат шанс обзавестись собственным жильем, — говорит Линд. — Это позволит им вести полноценную социальную жизнь, развивать более тесные связи с друзьями». Шведские социал-демократы, которые до недавнего времени представляли большинство в правительстве, а также многих муниципальных организациях, заняли ту же позицию в своей предвыборной кампании 2010 года. Партия призвала начать незамедлительное возведение 50 000 единиц жилья из них 3000 квартир отводилось для студентов и 11 000 одно-и двухкомнатных квартир для молодых взрослых. Дефицит жилья по ее утверждению, является «серьезной проблемой для молодых людей, которые не имеют возможности переехать из родительского дома, и для студентов, которые нередко вынуждены отказываться от учебы в Стокгольме».

Однако наибольший энтузиазм Линдт проявляет по поводу здания, которым ее компания не управляет. Это жилой кооперативный комплекс Еагбкпарреп. Его владельцами являются жители столицы, которым перевалило за 40, не живущие с детьми и планирующие провести вторую половину жизни в одиночестве. На сайте Еагбкпарреп написано: «Вы можете переехать к нам, когда семья и дети уже не являются вашей главной заботой. Каждый человек сам решает, сколько общения он хочет получать в определенный период своей жизни». «Важно еще и то, что членом кооператива человек может стать в 40, но не в 65 лет, — добавляет Линдт. — Результатом этого является многообразие. В комплексе живут и работающие, и уже вышедшие на пенсию. Войдя в это здание, вы сразу понимаете, что это отнюдь не дом престарелых». Я говорю Линдт, что с удовольствием бы взглянул на Еагбкпарреп, но, наверное, в другой раз. «А может быть, прямо сейчас? — спрашивает она. — Можем навестить мою мать, она живет там уже 15 лет».

Через несколько минут мы едем в такси на остров Седермальм. Это дорогой район, и семиэтажный дом Еагбкпарреп на 43 квартиры совсем не выделяется на фоне других. Здание, спроектированное в 1989 г., выглядит опрятно и современно: большие окна, кирпичная кладка вдоль цоколя здания, белые стены с красными полосками наверху. Матери Линдт, Сив, 85 лет. Она здоровается и предлагает мне осмотреть место ее обитания. Мы заходим в светлую столовую на 60 человек, в которой большая часть жильцов питается совместно (по цене $4 за ужин). Четыре человека в огромной кухне заняты приготовлением еды. Далее — компьютерный салон, прачечная, комнаты для вязания, вышивания и других хобби, а также сад со столами и стульями. В лифте мы поднимаемся на последний этаж, на котором расположена открытая веранда для летних вечеринок, потом спускаемся в подвал с просторной тренажерной комнатой и сауной. Затем — осмотр жилых этажей. На каждом висит групповая фотография его обитателей. Сив живет в квартире, которая состоит из спальни, гостиной и небольшой кухни. «Здесь достаточно места для того, чтобы готовить, — говорит Сив, — но чаще всего я ем внизу, после чего в течение часа общаюсь с друзьями. Я не обязана это делать, но мне так нравится».

Обитатели Еагбкпарреп имеют определенные обязанности. Каждые шесть недель житель комплекса должен помогать с приготовлением еды и уборкой. «Это совершенно не значит, что каждый из жильцов должен готовить как повар с мишленовскими звездами, или стараться делать столько, сколько другие, — подчеркивается на сайте Еагбкпарреп. — В правилах кооператива записано: от каждого по возможностям». Вероятно, не всем обитателям комплекса по нраву такая трудотерапия, но это нисколько не влияет на популярность Еагбкпарреп, на квартиру в котором стоит огромная очередь одиночек. «Нам бы побольше таких мест, — говорит Линдт. — Это отличный способ социально задействовать тех, кто живет в одиночестве. Вопрос в том, сможем ли мы тиражировать успех Еагбкпарреп в большем масштабе. Количество людей, заинтересованных в такого рода услугах и жилье, растет».

Линдт разведена, и у нее двое детей, которые через некоторое время захотят переехать в собственные квартиры. Она думает о том, как ей самой жить дальше. «Скоро дети меня покинут. Я понимаю, что нет ничего вечного. Иногда ты живешь с кем-то, иногда с детьми, иногда одна. В Швеции мы понимаем, что семья, как и наша собственная жизнь, постоянно меняется. Мы не чувствуем одиночества. Мы очень общительные люди, но при этом умеем жить в одиночестве».

В Швеции, как в и ряде других стран с большим числом одиночек, жизнь в стиле соло становится не просто приемлемой, но желанной и высоко ценимой. Молодые люди считают, что жизнь отдельно от родителей — это необходимая стадия превращения во взрослого, независимого человека. Люди среднего возраста полагают, что после развода или расставания стоит пожить одному, чтобы собраться с мыслями, стать независимым и наладить собственную жизнь. Люди старшего возраста также считают, что жизнь в своей квартире помогает сохранить достоинство и независимость, дает возможность подумать о будущем. Одна из причин популярности жизни в одиночку состоит в том, что она никого ничем не связывает. Можно найти соседей по квартире, начиная от незнакомцев с сайта Craigslist до друзей, родственников, потенциальных любовных партнеров или соседей по многоквартирному дому. Большинство из нас предпочитают жить в одиночестве, и так как все мы в той или иной мере испытали на себе влияние «культа индивида», то вряд ли изменим свое мнение.