Читать книгу "Морские битвы Первой мировой. Трагедия ошибок - Александр Больных"

Но как же на самом деле выглядел этот «сосредоточенный огонь»? «Иоанн Златоуст» стрелял самостоятельно с неверной установкой прицела. «Пантелеймон» из-за дыма и тумана не видел вообще ничего и огня не открывал. «Три Святителя» стрелял по неверным данным «Иоанна Златоуста». «Ростислав» предпочел обстрелять «Бреслау». Зато головной «Евстафий», используя небольшую дистанцию, открыл беглый огонь из 152-мм и 203-мм орудий. Было выпущено 14 снарядов 203 мм и 19 снарядов 152 мм. Всего русская эскадра выпустила 30 снарядов калибра 305 мм, не считая более мелких, и якобы добилась 14 попаданий, в том числе 3 — снарядами 305 мм. Но почему-то во всех отчетах описывается детально одно-единственное попадание в тот самый каземат. Впрочем, «Гебен» снова вышел в море уже 6 декабря, поэтому говорить о каких-то серьезных повреждениях, им полученных, не следует.

О дальнейших действиях сторон официальная история также говорит весьма смутно. Русская эскадра отказалась от попытки преследования противника из-за неких «плавающих предметов», обнаруженных впереди по курсу. Она отвернула влево, описала большую петлю и вернулась в Севастополь. «Гебен» якобы попытался найти противника, но в густом тумане никого обнаружить не сумел.

Итак, какие же выводы можно было сделать из результатов этого боя? Бригада старых броненосцев оказалась вполне способна дать отпор линейному крейсеру. Позднее это подтвердилось еще раз в бою 10 мая 1915 года. Еще раз оказалось, что не следует буквально воспринимать трескучие пропагандистские лозунги. После появления «Дредноута» броненосные флоты отнюдь не потеряли своего боевого значения, как это слишком часто говорится. Да, один отдельно взятый броненосец после ввода в строй «Дредноута» устарел немедленно и безнадежно. Но броненосный флот — это, в полном соответствии с законами диалектики, количество, перешедшее в новое качество. И он ушел в прошлое только после появления флота дредноутов. То есть, по моему мнению, Австрия, даже имея 4 очень неплохих дредноута типа «Вирибус Унитис», наверняка потерпела бы поражение в бою против армады британских броненосцев.

Этот бой также показал прекрасную выучку артиллеристов Черноморского флота и очень слабую подготовку командного состава. Практически ни разу не удалось организовать хотя бы отдаленное подобие сосредоточенного огня, что практиковалось во время довоенных учений. Хотя, может быть, виной этому стало объективно плохое качество средств связи. Ведь УКВ-передатчикам еще только предстояло появиться. В то же время стало ясно, что в одиночку броненосцам попадаться на пути «Гебена» крайне нежелательно. Но этот бой, который вернее было бы назвать кратковременной перестрелкой, оставил много вопросов, на которые ответить уже вряд ли удастся.

В заключение приведем один любопытный отрывок из воспоминаний старшего артиллериста «Евстафия» лейтенанта Невинского.

«Почти тотчас после нашего залпа «Гебен» дал залп из всех 5 башен (я ясно видел это в бинокль). Продолжая смотреть в бинокль, я увидел какие-то черные точки. Протер стекла платком, снова поднес бинокль к глазам: точки все еще были видны и теперь уже поднимались вверх. Я понял, что это неприятельские снаряды, сосчитал их — пять штук, затем они исчезли из поля зрения, и в этот момент я увидел падение наших снарядов…»

А теперь обещанные загадки.

Загадка первая. Бой длился 10 минут, и за это время «Гебен» выпустил 19 снарядов, иначе говоря, дал 4 залпа (какое-то орудие пропустило свой выстрел). То есть германский линейный крейсер продемонстрировал прямо-таки потрясающую скорострельность. Вспомним знаменитые воспоминания Хазе о Ютландском бое, когда говорится о залпах, следующих буквально через 20 секунд…

Русские насчитали целых 6 залпов, хотя немцы говорят только о 4. Но существуют воспоминания одного из радистов «Гебена», на основании которых можно попытаться согласовать эти внешне противоречивые данные. По словам Георга Коппа после поворота «Гебен» вел огонь только из кормовых башен. Носовые не стреляли. Это может как-то объяснить и число залпов, и небольшое количество выпущенных снарядов.

Загадка вторая. Из-за большого расстояния (?!) противоминная артиллерия «Гебена» не стреляла, в то время как русские броненосцы свои 152-мм орудия использовали.

Загадка третья. Даже, точнее, не загадка, а пример откровенной лжи русской военной историографии. Потери «Гебена», по данным русской разведки, составили ни много, ни мало 115 человек убитыми и 59 ранеными. Между прочим, это равняется 17 % численности экипажа линейного крейсера на 1914 год и превышает потери любого из линейных крейсеров Хиппера в Ютландском бою, когда они попали под огонь 343-мм и 381-мм орудий. Данные о потерях и повреждениях «Гебена», приводимые в нашей литературе, основаны только на донесениях русских шпионов в Турции, и к ним следует относиться с большой осторожностью. Но эти цифры повторяются во всех изданиях подряд, как конечная и абсолютная истина, с прямо-таки идиотическим упрямством. Загадка четвертая. Почему стреляли четвертый и пятый корабли русской колонны, а третий («Пантелеймон») молчал? Можно предположить, что ему мешали дымы 2 головных броненосцев, тогда как отставшая пара от них не страдала. Но это лишь предположение, а не ответ.

Враг внешний и враг внутренний, враг явный и враг тайный

В конце 1914 года произошло несколько важных событий. Прежде всего, начались операции русского флота по блокаде так называемого Угольного района. Под этим названием был известен район анатолийского побережья, где находились Зонгулдак, Козлу, Эрегли, Килимли. Отсюда в Константинополь доставляли уголь. Сам уголь был плохого качества, однако после начала войны Турция уже не могла рассчитывать на поставки кардифа, поэтому приходилось использовать местные ресурсы. Кроме того, эти угольные месторождения находились сравнительно недалеко от столицы.

Так как в Анатолии практически не имелось ни железных, ни даже обычных дорог, доставить уголь в Константинополь можно было только морем. Вопросы воздействия на экономику противника русские штабы не рассматривали, поэтому перед войной у Черноморского флота не было никаких планов операций против Угольного района. Лишь обращение союзников осенью 1914 года заставило русских обратить внимание на этот достаточно уязвимый пункт. Англичане готовили Дарданелльскую операцию и попросили русских постараться прекратить подвоз угля в Константинополь. Директива ставки от 1 ноября дала начало целой серии разнообразных операций, продолжавшихся всю войну. Черноморский флот использовал все имеющиеся в его распоряжении средства. Были проведены 5 бомбардировок Угольного района крупными кораблями, более 20 обстрелов эсминцами, 1 попытка закупорить порт брандерами, несколько бомбардировок с воздуха, огромное количество рейдов эсминцев для уничтожения пароходов и парусников, участвующих в перевозках. И все-таки полностью перерезать турецкие коммуникации русские не сумели. Дело в том, что все их действия носили спорадический характер, тогда «как нужно было придать им организованный систематический характер.

Первый обстрел Зонгулдака стал и первой боевой с операцией Черноморского флота в этой войне. Он описан нами в предыдущей главе. В декабре русский флот предпринял попытку заблокировать Зонгулдак, затопив на входе в порт несколько брандеров. Мы на 3 года опередили сэра Роджера Кийза с его Зеебрюггской операцией. Правда, эта попытка Черноморского флота завершилась оглушительным провалом, не было даже видимости успеха, как у англичан.