Читать книгу "Аномальная зона - Андрей Кокотюха"

Березовская снова открыла глаза.

Теперь надо попробовать слепить из всех этих кадров какой-то сюжет. Если, конечно, он слепится.

Она снова надела очки, поднялась и, сунув ноги в теплые старомодные тапки, неторопливо прошла в кухню, чтобы заварить чашку чая из шиповника с ромашкой. Кира редко покупала фасованные чаи. Отдельно искала высушенные плоды шиповника, отдельно — ромашковый сбор, заливала смесь крутым кипятком и настаивала полчаса, чтобы потом аккуратно сцедить в большую кружку, добавить чуть-чуть горячей воды и неторопливо выпить. Сам процесс приготовления чая помогал ей сконцентрироваться, ведь необходимо было приложить совсем немного усилий, но нельзя было никуда торопиться.

Обстоятельно совершая привычные операции по приготовлению целебного напитка, Кира одновременно пыталась понять, где и что она могла упустить в своих рассуждениях. Какого именно кадрика не хватает? Над чем ни она, ни кто-либо другой до сих пор как следует не задумались или вообще не думали?

Поставив на конфорку эмалированный чайник — электрических она не признавала, — Березовская опустилась на табурет и занялась одним из самых неблагодарных и скучных дел на свете: стала ждать, пока тот закипит. Воды она налила немного, меньше литра, но подождать все равно придется.

Да, но чего же все-таки не хватает в этой истории? Или что в ней лишнее?

Восемнадцать трупов в Подлесном, однозначно. На них и на могильщиков Шамрай и Бражник наткнулись совершенно случайно. Именно наткнулись, потому что, по большому счету, Сергей пытался разобраться не только в том, что случилось с Шамраем, но и в том, что произошло с Тамарой.

О’кей, трупы — это другой сюжет. Кира приказала себе остановиться и больше не думать в этом направлении. Там, слава богу, уже целая очередь стоит из желающих примазаться, прославиться или хотя бы попозировать на фоне раскрытия столь масштабного для Житомирщины преступления. Значит, им с Сергеем в любом случае останется дело Поддубного, совершенно безнадежное при всей своей кажущейся простоте и очевидности. Хотя вряд ли, в свете того, что произошло в жизни Бражника в последние дни, он сможет довести это дело до конца вполне официально. Но об этом — тоже потом.

Думай, Кира, думай.

Любое расследование только в одном случае можно назвать успешным — если следствие получает максимум информации обо всех ключевых фигурах. И не только ключевых…

У них есть подробная биография жертвы, то есть Григория Поддубного.

Есть целое досье на Дениса Ковалевского.

Есть сведения об Антоне Коновалове, охраннике Акулы Дэна. Их вполне достаточно, чтобы заподозрить его в совершении убийства или в непосредственном соучастии.

Есть сведения о…

СТОП!!!

Чайник вскипел, залихватски свистнув.

Кира почувствовала, где ошибка. А раз почувствовала — значит, нашла.

Сбегав в комнату за телефоном, она сделала несколько звонков, всякий раз извиняясь, что тревожит абонента в столь поздний час, задала пару вопросов и только после этого взялась заваривать свою ромашку с шиповником. Все равно придется ждать, когда ей ответят.

8

В воскресенье Виктор Шамрай сделал неожиданное открытие: Катя Гуга, оказывается, имела на него какие-то виды.

С тех пор как он оказался в больнице, от редакционного офис-менеджера медикам просто проходу не было. Пока он лежал под капельницей без сознания, Катя попыталась взять реанимацию штурмом. После короткой стычки с милиционером и медсестрой пакет, который она имела при себе, лопнул, апельсины раскатились по полу, все кинулись собирать фрукты и в процессе нашли общий язык, а заодно убедили Катю, что больному необходим покой — к нему даже родную мать не пускают.

Сейчас же, на третий день после того, как его перевели из реанимации в обычную палату, доступную для посетителей, Виктор ежедневно принимал у себя помимо матери и следователя, который вел «дело о восемнадцати трупах», еще и Катю Гугу. Девушка таскала не только фрукты: на сей раз она принесла собственного приготовления картофель с мясом и грибами, запеченный в горшочке и аккуратно переложенный в стеклянную банку. Отчего, сокрушалась Катя, жаркое много потеряло и стало далеко не таким аппетитным, как если черпать его ложкой прямо из горшочка. Кроме того, она жарила для него куриные бедрышки, носила минеральную воду, яблоки и виноград в таком количестве, которое один человек физически не в состоянии одолеть. А однажды Катя пересеклась с матерью Виктора и быстро нашла с ней общий язык, причем настолько быстро, что, едва войдя в палату, мать объявила: «Катя — хорошая девочка. Смотри, Витюша, смотри, сынок…»

Ну а сама Катерина пару раз недвусмысленно намекнула: мол, намерена присматривать за ним и дома.

Дома! О возвращении домой Виктор пока даже не думал. Врачи ничего конкретного не говорили. Хотя, придя в себя и вспомнив все, он уже через день пошел на поправку. Не так быстро, как хотелось бы, но, по крайней мере, хуже не становилось. Однако медики явно собирались продержать его в больнице как минимум до конца следующей недели. Декабрь еще только начинался, но журналист запротестовал: в конце концов, не валяться же ему здесь до Дня святого Николая!

О том, что в это время происходило с Тамарой, никто толком не знал — кроме него, Виктора Шамрая.

Оба они оказались в одном отделении областной больницы. Девушку, как ни странно, никто не навещал, и Виктор постарался наладить контакт со своей героиней и принялся ее подкармливать Катиными подношениями. Впрочем, аппетита у Тамары почти не было, она была немногословна, держалась замкнуто, а когда Шамрай коротко рассказал ей о могильнике в Подлесном, не ужаснулась, не стала расспрашивать, да и вообще никак не отреагировала. Обронила пару слов — и все.

Чаще всего Виктор заставал ее у окна в коридоре или в палате. Тамара смотрела на холодную, присыпанную мелким снежком улицу и, казалось, считала пешеходов и проезжающие мимо машины. Когда он окликал ее или неожиданно касался плеча, Тамара вздрагивала.

Журналист так и не решился напрямую спросить ее о том, что с ней случилось. Для этого надо было самому прийти в норму и собраться с мыслями. События, начавшиеся в прошлую пятницу, а в особенности похищение и его алкогольные последствия, выбили его из колеи и напомнили о том, что случилось четыре года назад. Он долго размышлял, как пробить эту стену молчания и отчужденности и заставить Тамару рассказать, что она увидела в покинутой деревне. Ведь именно это почему-то интересовало его похитителей. Но сейчас, стоя рядом с безмолвной девушкой, он не чувствовал никакой уверенности в том, что действительно хочет прояснить для себя всю эту опасную муть.

Потому что вчера, после очередного разговора со следователем, Шамрай окончательно убедился: Тамара Томилина либо лжет, либо о чем-то умалчивает.

Она действительно видела что-то или кого-то в аномальной зоне. Недаром бандиты, прессовавшие его, Виктора, почему-то были уверены: Тамара может разболтать об увиденном. Но они ошибались. Девушка упорно скрывает подробности того, что с ней случилось. Не хочет касаться этой тайны. Или…