Читать книгу "Черненко - Виктор Прибытков"

Такое внимание Черненко к этим вопросам, на мой взгляд, имеет свое объяснение. Трепетное отношение к проблемам народного образования исходило из глубины души Константина Устиновича, в которой не гасло чувство благодарности советской власти, открывшей ему, простому деревенскому пареньку, широкую дорогу в жизнь. Не раз вспоминал он добрым словом школу крестьянской молодежи, которую окончил в двадцатые годы. Она стала для него стартовой площадкой, дала ему возможность продолжить образование в дальнейшем.

Не случайно в одной из своих публикаций он писал, что гордится одним из завоеваний нашей революции — тем, что советский народ стал самым образованным народом в мире. Приводил цифры: в царской России почти три четверти населения в возрасте 9—49 лет не умели ни читать, ни писать. Это была катастрофически низкая степень неграмотности, и другой такой страны к тому времени в Европе не было. Партия сразу же после революции выдвинула задачу — как можно быстрее ликвидировать неграмотность.

Черненко ссылался на Ленина, который подчеркивал, что «борьба с неграмотностью — задача важнее других», ибо «в стране безграмотной построить коммунистическое общество нельзя», «безграмотный человек стоит вне политики».

«Должны были пройти десятилетия, — писал Черненко, — чтобы Запад понял и признал, что усилия молодого Советского государства, огромные по его возможностям того периода централизованные вложения в народное образование оказали решающее влияние на укрепление могущества СССР».

Осуществляя меры по реорганизации системы народного образования, Черненко надеялся, что она явится тем политическим рычагом, опираясь на который, можно будет преобразовать жизнь всего общества. По его мнению, через воспитание в школе, через общее и профессиональное образование, овладение основами производства у молодого поколения формировались главные принципы социалистического образа жизни, всего ее уклада.

Еще при Андропове на июньском (1983 года) пленуме ЦК Черненко в докладе «Актуальные вопросы идеологической, массово-политической работы партии» особое внимание уделил проблемам образования молодежи, и в первую очередь вопросам ее профессионально-технической подготовки. Именно на этом аспекте работы он и сосредоточил основные силы. Не случайно в своем докладе на июньском пленуме он подчеркивал: «Нет необходимости доказывать значение раннего выявления способностей, дарования личности, правильного выбора профессии. От этого во многом зависят и производительность труда, и социальная активность человека, и его, если хотите, жизнь и судьба. Большими возможностями в этом плане располагает наша система профессионально-технического образования. К сожалению, в школах ее нередко рассматривают как средство избавления от так называемых трудных подростков. Такое отношение вредит и школе, и ПТУ. Нужно повышать авторитет училищ. Укреплять их материально-техническую базу и кадры, улучшать учебно-воспитательный процесс. Следовало бы продумать систему более действенных льгот их выпускникам при поступлении в вузы».

Черненко энергично поддерживал опыт ленинградской областной партийной организации, который благодаря его заботе стал достоянием всей страны. В Ленинграде и области тогда сумели наладить четкие, деловые отношения между школой, ПТУ и предприятиями. Выпускники профтехучилищ стали там основным источником пополнения рабочего класса. Многие регионы взяли опыт ленинградцев на вооружение, что, безусловно, способствовало укреплению и развитию профтехобразования в стране.

Реорганизацию системы народного образования Черненко активно продолжил, будучи Генеральным секретарем ЦК КПСС. По его инициативе развернутый план школьной реформы был вынесен на обсуждение апрельского (1984 года) пленума ЦК КПСС. По мнению ведущих специалистов отрасли, еще ни одна из проводимых ранее школьных реформ не имела столь всеобъемлющего характера, не предусматривала такого глубокого сдвига социальных слоев и коренной ломки общественных отношений.

На апрельском пленуме Черненко выдвинул лозунг «Превратить школьный класс в рабочий!». Преобразование школы, которое намечалось осуществить в течение двух пятилеток, должно было предоставить производству миллионы дополнительных рук, приобщить школьников к конкретному труду. В планах реформы, в частности, предусматривалась необходимость направлять часть заработанных учащимися средств в распоряжение школьных коллективов. В перспективе намечалось, что школьные предприятия и хозяйства позволят перевести всю систему образования на самоокупаемость.

Утопия? Фантазия? Может быть и так. Но Черненко верил в задуманное. «Мы ждем от реформы, — говорил генсек на апрельском пленуме, — отдачи экономической, кадровой. Каждое созданное для старшеклассников рабочее место должно будет приносить обществу конкретный результат — пусть небольшой, но реальный». Он верил, что при благоприятном исходе задуманной им школьной реформы сотни тысяч учащихся пойдут на заводы и фабрики подготовленными, квалифицированными специалистами, приобретут в школе необходимую им и обществу профессию.

Черненко предложил свой проект для всенародного обсуждения. Он верил, что советское общество поддержит его идею. Но этим его задумкам, увы, не суждено было осуществиться.

После его скорого ухода из жизни в стране все стало быстро меняться, да и самого СССР вскоре не стало. К чему привели горбачевские и ельцинские реформы и «перестройки», в том числе и в сфере образования, теперь хорошо всем известно. Было разрушено, а в некоторых регионах и полностью уничтожено профессионально-техническое образование. В стройной системе среднего и высшего образования воцарились абсурд и неразбериха, которые на многие годы отбросили страну назад, перечеркнули все достижения в области народного просвещения, всё то, что в Советском Союзе создавалось десятилетиями, что было признано во всем мире.

Трудно поверить, что на развалинах когда-то добротной системы среднего и высшего образования нынешние руководители России могут создать что-то путное. Все то, что осталось нам в наследство от советской власти и еще уцелело, продолжают ломать через колено, подражая самым примитивным западным стереотипам, пытаясь примерить на Россию Болонскую систему. Полным ходом продолжается «роботизация» учащихся, из учебного процесса выхолащивается гуманизация, игнорируется принцип политехничности, который всегда лежал в основе отечественной системы образования. Полноценное высшее образование после его разделения на две ступени — бакалавриат и магистрат в ближайшие годы для молодых людей из семей даже со средними доходами будет попросту недоступным.

Едва ли Черненко мог предположить, что когда-нибудь настанет такое время, что в стране, словно в период разрухи после Гражданской войны, миллионы детей будут беспризорными и безнадзорными, а два миллиона подростков — безграмотными. Увы, такое положение вещей сложилось в современной России. Трудно представить себе подобное в прежние времена, когда политику государства отличала особая забота о детях.

Черненко относился к тем людям, которые не только понимали значение полноценного воспитания подрастающего поколения для будущего страны, но и делали все для того, чтобы вслед за лозунгами следовали конкретные дела. На мой взгляд, один яркий пример характеризует искренность отношения Константина Устиновича к проблемам детства. А то, что это так, я смог убедиться, когда проникся заботами известного писателя и общественного деятеля Альберта Лиханова. Он обратился ко мне с просьбой оказать содействие в решении вопросов качественного улучшения деятельности детских домов и школ-интернатов, а также воссоздания детского фонда имени Ленина. Такой фонд существовал ранее, и был он создан в 1924 году на съезде Советов, посвященном памяти пролетарского вождя. Главной его целью стала борьба с беспризорностью, но в 1938 году фонд закрыли в связи с полной победой советской власти.