Читать книгу "Тайна медальона - Екатерина Азарова"

— Так протяни руку, — прошептала я. — Уверена, она будет крепкой и я никогда не пожалею о том, что доверилась. Не важно, пройдет день, год или десятилетия…

— Несколько дней назад я решился на… обман, чтобы принудить тебя к этому шагу, а ты вот так просто соглашаешься? — Во взгляде Хана отчетливо читалось удивление.

— Я доверяю тебе. К тому же ты ни разу не дал усомниться в себе, — улыбнулась я и добавила: — Скажу откровенно… Не знаю, как должна вести себя японка в такой момент, но я не понимаю, почему ты так усиленно дистанцируешься от меня. Или ты забываешь о менталитете, только когда взбешен или находишься в ипостаси лиса? Помнится, черно-бурый был довольно нахален, а поцелуй у машины заставил забыть обо всем…

Отвечать мне Хан не стал. Просто обхватил за талию, притянув к себе. Я задержала дыхание, пульс привычно участился, а ладони легли на мужскую грудь. Отметив, что сердце Хана забилось быстрее, я подняла голову и чуть выгнулась, чтобы удобнее было обнимать мужчину за шею. Первый поцелуй оказался осторожным, изучающим, но прошло всего несколько секунд, как страсть захлестнула с головой, а все вокруг перестало существовать. Я растворялась в ощущениях, падала в омут безумия, и единственным спасательным кругом оставались мужские руки, продолжающие крепко меня обнимать. Я балансировала на грани, безрассудно стремилась получить большее, чем просто поцелуй, но послушно следовала за своим мужчиной, полностью доверившись ему и предоставив право главенства. Когда сильные пальцы осторожно потянули лямку майки, оголяя плечо, чтобы сразу же обжечь его губами, я резко выдохнула и зарылась пальцами в волосы. А когда привычно погладила ладонью лицо Хана, то почти сразу ощутила поцелуй в ладонь. От переполняющих чувств хотелось плакать. Прикосновения становились жестче, поцелуи жарче, мои ноги дрожали и отказывались держать. Поэтому, когда я ощутила спиной шершавый ствол дерева, вздохнула с облегчением и, обхватив лицо Хана ладонями, сама потянулась к нему…

— Какие же вы милые, — протянул мечтательный голос. — Смотрю, и плакать хочется от умиления.

Я спрятала пылающее лицо на груди у Хана, успокаивая отчаянно бьющееся сердце. Не то чтобы я стеснялась Кэтсу, но только тепло мужчины позволяло мне немного утихомирить злость и не выполнить давнюю угрозу за такой облом.

— Надо было оторвать тебе хвост, — ворчливо заметила я, рассматривая дракона.

Кэтсу вылез из воды и теперь лежал на берегу. Даже думать не хочу, как давно он здесь находится и что успел увидеть… Но надо признать, дракон был красивый и величественный. Густая короткая шелковистая грива и витые рога украшали голову, на спине появились синие наросты, чешуя даже на взгляд стала крепче и жестче, а кончик хвоста обзавелся костяным наконечником в виде пики.

— Лапуль, не злись, — миролюбиво заметил дракон. — Я и так кучу времени летаю, дав вам время поговорить. Устал с непривычки, — пожаловался он и хитро добавил: — Судя по тому, что я увидел, переговоры прошли успешно. Знаю, надо было промолчать, но вы правда такие ми-и-илые. И я вовсе не подглядывал, просто необходимо было искупаться, чтобы окончательно восстановить форму и силы.

— Спасибо, — язвительно заметила я.

— Всегда пожалуйста, — широко улыбнулся дракон, продемонстрировав острые клыки, и посмотрел на Хана. — Такеши, вы можете оставаться здесь сколько желаете. Заслужили. Оба.

— Такеши? — нахмурилась я, уцепившись за обращение. — И что значит остаться?

— А он тебе не сказал? — рассмеялся Кэтсу.

— Нет…

— Это мое имя, — сказал мужчина.

— А как же Хан? — растерялась я.

— Это не совсем имя…

— Лапуль, что ты знаешь о кансайском диалекте? — уточнил дракон, а когда я отрицательно покачала головой, услужливо меня просветил: — Это тот же японский, но на нем в основном говорили в Кансае, а еще в Киото и Осаки. До середины периода Эдо кансайский был общеяпонским языком. Но тебя он должен интересовать только в одном моменте. Дело в том, — Кэтсу снова хмыкнул, — что приставка «сан» на этом диалекте произносится как «хан». Прости, Такеши, но Лапулю я люблю больше, чем тебя.

Дракон замолчал, а я хмуро рассматривала его, осмысливая услышанное. Это что получается…

— Если я правильно поняла, — процедила я, смотря Хану в глаза, — то все время, что мы знакомы, я тебя звала «господин». И ты не только не сказал мне свое имя, но и продолжал глумиться каждый раз, когда я называла имя? Мило…

— В защиту могу сказать, что его все так называют, — встрял Кэтсу. — А «сан» — не совсем господин…

— Не лезь! — рявкнула я. — Хоть ты и вырос, но при желании я найду способ сделать из тебя бесхвостую ящерицу!

— Он прав, — спокойно заметил… Такеши. — Это мое имя. Точнее, его мне дали, а как назвали отец с матерью, я не знаю. Когда я попал к Сэтору-сану, принял решение взять себе именно такое… безликое имя.

— Прости, — только и сказала я.

После открытия очередного кусочка подробностей из жизни любимого мне стало стыдно. Робко протянув руку, я коснулась его щеки, но Хан продолжал смотреть на меня и даже не думал потереться о ладонь, как всегда делал, когда я так его трогала.

— Нет, детишки, так не пойдет, — заявил Кэтсу, вставая и подходя ближе.

Я только и успела, что повернуть голову, а в следующее мгновение мы с Ханом оказались в озере. Вода была довольно холодной, зато хорошо бодрила. Вынырнув и фыркнув, я машинально схватила мужчину за шею и прижалась к телу, потому как дна не чувствовалось, а еще Хан был теплый.

— Какого…

— Помолчи, лапуль. Изобрази прилежную японку, — хмыкнул Кэтсу и торжественно произнес: — Итак, влюбленные, пришел черед очередной порции печенек. Такеши, как ты понимаешь, после того как искупался в водах источника бессмертия, проклятие нуэ больше нет, а твоя жена получит дополнительные пятьдесят лет жизни и останется в том же возрасте, как сейчас. Последнее для девочек очень важно, точно говорю. Еще я даю вам право прийти сюда вновь. А-а-а, ладно, буду совсем хорошим. Вы можете приходить сюда, когда посчитаете необходимым. И, конечно, отныне ты свободен от заклинателя и можешь строить свою жизнь по своему желанию. Конечно, мне хотелось бы, чтобы вы были всегда вместе, но в отношения вмешиваться не стану. Как я уже сказал, можете оставаться в стране… Решите вернуться в тот мир — просто пройдете через тории храма на горе. А вообще, совет вам да любовь и кучу лисят. В мире стало слишком мало волшебства. Кицунэ, тануки… Магия уходит оттуда, куда приходит технологический прогресс. Но я в вас верю.

— Кэтсу, — позвала я. — Вот так просто? Столкнул нас в воду и решил все проблемы?

— Ты права, — протянул дракон. — Слишком много лет я просидел в шкатулке. В следующий раз придумаю что-нибудь позаковыристее.

— Не надо, — нервно заметила я и нахмурилась. — А меня за что награждаешь?

— А кто меня на своей шейке носил, да и мысли у тебя интересные, — хмыкнул дракон. — В общем, понравилась ты мне…