Читать книгу "Ночь оборотней - Гарри Тертлдав"

— Есть, — сказал он наконец и добавил: — Кажется. Что у нас дальше?

— Вот еще одно заклинание, которое представляется мне полезным. Оно помогает сохранять лошадиные копыта крепкими и здоровыми и предохраняет животных от хромоты.

— Да, это может пригодиться. А, так оно еще и на ситонийском. Дай-ка я посмотрю. — И вскоре ветеринарное волшебство тоже крепко засело в его восприимчивой памяти.

Наступивший день выдался на редкость ясным. Солнце светило почти так же ярко, как и на юге. Но в нынешних обстоятельствах хорошая погода радовала Джерина менее, чем обычно. Жара превращает ношение доспехов в пытку: все его тело чесалось от пота, однако опасность была слишком близка, чтобы рисковать.

Поэтому он, мечтая в полуденный зной о клочке хоть какой-нибудь тени, очень обрадовался, заслышав впереди шум реки. Но почти тотчас же до него донеслись и другие звуки, заглушавшие плеск воды. Лязг бронзы о бронзу, низкие воинственные крики элабонских воинов и более пронзительные дикие вопли трокмуа.

Вэн правил колесницей Райвина. Услышав шум сражения, он вскинул голову, точно собака, внезапно почуявшая след.

— Битва! — воскликнул он, ликуя, — Слава богам, битва!

И он устремил легкую колесницу вперед с таким жаром, что Райвин чуть не вылетел из нее на дорогу. Нордрик, сыпля ругательствами, понесся сразу за ними, его вассалы не отставали, а Джерин составлял арьергард.

Он ругался так же неистово, как и Нордрик, но совсем по другой причине. Ему ужасно не хотелось подвергать Элис риску. Однако другого выхода не было.

— Ради Даяуса, оставайся в повозке и старайся не привлекать к себе внимания. — Он протянул ей лук и колчан со стрелами. — Используй их только в случае крайней необходимости.

Вдоль реки пышно рос черный кипрей. За его плотной, клонящейся к земле стеной развернулась настоящая драма — семеро южан сражались с трокмуа, вдвое превосходящих их численностью. Элабонцы уже разделались с четырьмя лесными разбойниками, но и сами потеряли троих. Уцелевшие отчаянно отбивались у кромки воды, когда подоспела нежданная помощь.

Трокмуа в ужасе завопили, когда люди Джерина выпрыгнули из колесниц и бросились к ним. Вэн был подобен урагану. Джерин и Райвин походили на пару смертельно опасных змей, которые жалят и с ловкостью уворачиваются от ответных ударов. Люди Нордрика дрались с непреклонной стойкостью, а сам барон просто неистовствовал, круша все вокруг.

Добравшись наконец до врагов, перевернувших все в его жизни вверх дном, он пришел в настоящее бешенство. Его и без того красное лицо жутко побагровело, из горла вырывались нечленораздельные крики ярости, а борода побелела от брызжущей во все стороны пены. Размахивая двумя мечами, зажатыми в каждой мясистой руке, барон буйствовал среди трокмуа, ничуть не заботясь о собственной безопасности. Главным для него сейчас было слышать треск разрывающейся плоти и хруст костей под ударами, сделавшими бы честь любому молотобойцу. Потеряв половину воинов, варвары дрогнули и бросились наутек. Мстительные элабонцы догнали их и разделались с каждым. Кроме одного. Он сумел оторваться от своих преследователей, но его настигла стрела из повозки. Элис вновь доказала, что и ее нельзя сбрасывать со счетов.

Нападение было таким внезапным и яростным, что среди элабонцев серьезно пострадал лишь один человек. Им оказался Клеф, человек Нордрика, бедро которого изуродовала громадная рваная рана. Джерин промыл ее вином, обработал кровоостанавливающим средством и перевязал, но кровотечение продолжалось. Клеф был бледен, его бил озноб, он едва не терял сознание.

— Тебе придется перевязать его крепче, — сказал Вэн.

— Мне бы очень этого не хотелось, — ответил Джерин. — Если наложить жгут, через несколько часов может начаться гангрена.

— Взгляни на него. Если ты не поспешишь, он истечет кровью прямо у тебя на глазах, — возразил Вэн.

Качая головой, Джерин наложил жгут. Теперь из раны сочилась лишь тоненькая струйка крови, однако Клеф уже впал в полубессознательное состояние и бормотал проклятия в адрес демонов, видимых лишь ему одному.

А вот демон, овладевший Нордриком во время схватки, наоборот, отступил. Барон в изумлении бродил по небольшому полю сражения, глядя на результаты учиненной им бойни.

— Изваляйте меня в дерьме и зажарьте, — проворчал он в заключение, явно не веря глазам.

— Друг Нордрик, неужели же ты не можешь не прибавлять брань к каждой фразе? — поинтересовался вежливо Райвин.

— Конечно могу, — обиженно ответил Нордрик, но в разговор вмешался его возница Амгат.

— Боюсь, что нет, мой господин, — заметил он. — Помните, что случилось, когда Холгар Ворон поспорил с вами на золотой, что вы и дня не сможете продержаться без того, чтобы не сказать какую-нибудь гадость? Вы ответили: «По рукам, сукин ты сын!» И проиграли пари прямо в момент его заключения.

Четверо пехотинцев, спасенных людьми Джерина, были рады примкнуть к его маленькому отряду. У двоих трокмуа убили братьев, у одного — кузена. Все они горели жаждой мести.

— Если бы нам суждено было здесь погибнуть, — сказал один, — то мы сожалели бы только о том, что прихватили с собой лишь по одному варвару, оставив половину в живых.

На этот раз Элис уже не так переживала по поводу убитого ею трокмэ, как в Айкосе, но именно это и тяготило ее. В тот вечер она сказала Джерину:

— Не понимаю. Этот трокмэ всего лишь убегал, а тот малый в обители Сивиллы пытался нас прикончить. Однако после первого убийства я несколько дней не могла прийти в себя, а сейчас почти ничего не чувствую. Вернее, чувствую, что поступила как должно.

— Так оно и есть, — ответил Лис, хотя и знал, что это ее не слишком утешит.

Его вахта на этот раз была поздней и довольно странной, без привычного лунного освещения. Тайваз только что родилась, Эллеб представляла собой тоненький полумесяц, золотая Мэт тоже, а бледная неторопливая Нотос едва перевалила за первую четверть. Уже к часу ночи стало прохладно, тихо и удивительно темно. Бесчисленные тусклые звезды, которых он никогда прежде не замечал, усыпали небо своим серебром. Впервые на его памяти ничто их не затмевало.

Клеф умер рано утром. Он так по-настоящему и не пришел в себя после ранения. Жгут периодически ослабляли, но тут же затягивали, ибо рана не закрывалась, из нее продолжала течь кровь. Его поспешно похоронили и продолжили путь.

В тот день к ним присоединились еще двое солдат, на следующий — еще полдюжины, все пехотинцы. В результате Джерину пришлось значительно снизить темп движения, чтобы те, что шли пешком, не отставали от лошадей. Он сомневался, стоит ли дополнительное подкрепление такой задержки, и подумывал о том, чтобы отправиться дальше на одних колесницах. Вэн и Нордрик полностью его поддерживали. Райвин же советовал не торопиться. Вскоре его правота подтвердилась.

Отряд Лиса как раз выбирался из леса на открытое поле, когда раздавшийся впереди дикий вопль заставил всех схватиться за оружие. На расстоянии, едва превышавшем дальность полета стрелы, замер отряд трокмуа точно в таком же составе. Четыре колесницы и горстка пеших слуг. Около половины северян были одеты в захваченные у элабонцев доспехи. На прочих оставались их собственные штаны и туники, а один долговязый и сухопарый варвар был абсолютно гол. Не считая меча и прочего воинского снаряжения.