Читать книгу "Муж для дочери Карабаса - Наталия Миронина"

– Ничего не может быть, потому что я обо всех наших отношениях должна докладывать Константину Алексеевичу.

– А кто это такой? – спросил Хитров.

– Ты не знаешь Мезенцева Константина Алексеевича? Это твой тесть, отец твоей жены.

– Не понимаю. – Леонид почувствовал, как его бросило в жар.

– Господи! Неужели не понимаешь?!

– Нет, ничего не понимаю.

– Я специально с тобой познакомилась. Все было подстроено.

– Зачем?

– Ну, это вопрос не ко мне. Мезенцев лучше на него ответит. Может, чтобы развести вас с Ольгой.

– Глупости. Это невозможно! Он нас, можно сказать, поженил! – Леонид смутился. – Во всяком случае, он много сделал для этого. Он не мог так поступить! Он не мог!

Вика посмотрела на него и улыбнулась:

– Вот и я так считаю. Это невозможно. Ты любишь свою жену. Это видно, это чувствуется.

– И приехал в Барселону с тобой?

– Это как игра. Немного жестокая для других. Но для тебя – игра. Не больше.

– Постой, еще раз объясни мне про Мезенцева.

– Леня, смысла нет обсуждать это и рассказывать особенно нечего.

Хитрову показалось, что в комнате очень жарко, что нечем дышать. Ему показалось, что он сейчас грохнется в обморок: «Вот еще не хватало! Маменькин сынок с девушкой приехал в Испанию, а она подослана тестем. А главный виновник падает в обморок. Это просто роман!» Леонид походил по комнате, потом подошел к столу и налил в фужеры шампанское.

– Я теперь понимаю, почему ты попросила водку. Она бы в самый раз пошла сейчас.

– Успокойся, я ничего Мезенцеву не скажу. Я вообще не буду с ним иметь дело. Пусть как хочет, так и устраивает свои дела.

– Вика, какие дела? Что значит, ничего не скажу? Ты уже многое сказала, так будь добра, объясни все по-человечески. У меня в голове не укладывается все это.

Вика замялась:

– Понимаешь, я давно знаю Мезенцева. Он часто приезжал к нам в ресторан. И очень часто садился за столик, который обслуживала я. С виду он казался приятным. Деловой такой, общительный и очень энергичный. На него приятно было смотреть – всегда вежлив и всегда в хорошем настроении. О чем они там говорили, я никогда не знала. Вернее, слышала, но не слушала. Я всегда так вела себя. Зачем мне лишняя информация. Он, кстати, это заметил и похвалил меня как-то: «Молодец, умеешь себя вести!» Мне приятно было. Чаевые были всегда огромными. Он не скупой. Советом помогал. И вообще, вел себя прилично.

– А как же он додумался тебя попросить таким делом заняться?

– Я ему денег должна была. Много. Для меня много. Как раз я болела. Он передал моей сменщице конверт. Эти деньги очень выручили меня, но потом все равно пришлось уехать домой. Я тебе рассказывала.

– Да, рассказывала, но, видимо, не все, – усмехнулся Леонид.

– Я ж просила простить меня.

– Извини, а что дальше было?

– Ну, время шло. Работы не было, потом я уехала к себе, свадьба эта… Понимаешь, все одно к одному. И долг остался. Он вроде и не напоминал о нем, но понятно, деньги никто не дарит. Потом меня нашел наш один местный парнишка и передал записку. Мезенцев просил меня позвонить, но так, чтобы говорить я могла свободно. Я позвонила, он сказал, что деньги пока ему не нужны, а если я хочу с ним рассчитаться, то надо познакомиться с зятем. Ну, глазки построить, завести отношения.

– Ты сразу согласилась?

– Нет, не сразу. Я спросила, зачем ему это надо. Он сказал, что не уверен в зяте, боится, что дочь будет переживать. Но говорил он так неубедительно, что я сразу сообразила, что ему нужно совсем другое.

– Что?

– Иметь возможность влиять на тебя, давить. Заставлять поступать так, как ему удобно.

– Неужели для этого надо такое устраивать? Можно же договориться. Попросить наконец.

– Не всегда можно договориться. И уж тем более с Мезенцевым. Ты должен понять – он такой человек, человек власти. Я его раскусила потом. Он очень любит власть. Любую. Над кем угодно. Для него дело принципа «владеть» человеком.

– Я знаю это.

– Ну, вот тебе и ответ. А у вас дела общие.

– Ты и это знаешь?

– Я ничего не знаю, это просто вытекает из его слов и поступков. Кстати, в жесточайшем тоне мне было приказано не допускать никакой близости. Он, понятное дело, выразился грубее. Ты же понимаешь, шантаж – это одно, а толкать собственного зятя к измене – это совсем другое.

– А если бы ты нарушила этот приказ.

– Не знаю. Даже не хочу думать, что бы было. От него многое можно ожидать.

– Вот же сволочь! – Хитров пришел в себя. В его голове наконец уложилась эта мерзкая схема тестя. Так все просто – красивая девушка, отношения, все становится известно Мезенцеву и потом или развод, или полное подчинение.

– Да, уж, не ангел, – Вика вздохнула, – он такой по сути. Он любит так обращаться с людьми. Он любит управлять, обманывать, делать вид, что все происходит без его участия, но на самом деле он руководит всем и потирает руки. Потому что всегда выходит так, как он хочет.

– Вика, спасибо. Хорошо, что ты мне все рассказала. Хотя слово «хорошо» здесь не очень уместно. Я пойду к себе.

– Конечно. Ты знай, мне стыдно за эту поездку. Ты столько денег потратил, столько сил. А я так по-свински молчала. Все то же самое – сначала я поступаю, потом жалею и извиняюсь. Сначала я осознанно делаю ошибки, потом прошу прощения.

– Я рад был все это сделать для тебя. Мне было приятно видеть твою радость.

– И в то же время я ужасно мучилась.

– Ерунда. Ты вообще ни в чем не виновата. Дело не в тебе. Понимаешь, дело в нем. В Мезенцеве. Есть большая разница между теми, кто оступается, и теми, кто планирует чужие грехи. К тому же мы с тобой только познакомились. А его я знаю почти всю жизнь. С ним дружат мои родители. Я вырос на его глазах. Он старится на моих. Его дочь – моя жена. Ты понимаешь, о чем идет речь?

– О подлости.

– Правильно. Я пошел к себе. Спокойной ночи.

Леонид хлопнул дверью. У себя в номере он позвонил портье, заказал себе водку, сигареты и устроился на широком балконе. Под ногами гудел город, в порту раздавались гудки лайнеров, тренькал поздний трамвайчик, слышался смех. Хитров пил водку, курил сигарету за сигаретой и пытался понять, что же все-таки произошло. Только один раз он выскочил из номера и постучался к Вике.

– А вот то платье, свадебное – оно тоже спектакль? Театр? Специально для меня?

– Нет, свадьба настоящая, платье тоже. Мне просто было так тошно от всего. Понимаешь, пропадать, так пропадать! Со свадьбы сбежать, предложение Мезенцева принять. Я воспользовалась моментом и сбежала. Позвонила Мезенцеву, сказала, что еду в Москву. Мезенцев сказал, что ты будешь там, в этом кафе.