Читать книгу "Российская реклама в лицах - Иосиф Гольман"

Я тогда не знал. Но искать работу начал. А тут звонок от Коробкова: «Если хочешь приключений – давай на Украину». Nestle повторяет там российские подвиги.

Я уехал на Украину и там понял, что именно было не так в MacCann'е. Штаб-квартира в Нью-Йорке вела переговоры о продаже московского филиала. Руководство об этом знало, но с сотрудниками делиться не хотело или не могло. В итоге агентство было продано ADV. Я приложил руку к тому, чтобы мои бывшие сотрудники не оказались на улице, а плавно перетекли «под крыло» Саши Алексеева, с которым меня тоже связывала и совместная работа и хорошие отношения.

А разве есть смысл поступать иначе, если покупается успешное агентство?

Иногда есть. Как мы купили Publicis? Клиентов взяли, а штат уволили. В MacCann'е большие увольнения были везде, кроме творческого отдела.

Украина была последней прогулкой перед вторым пришествием в Saatchi?

Да. Контракт был подписан на 1,5 года, но фактически работа была выполнена за 4 месяца. И с 2001-го я работаю в Saatchi.

Нетрадиционно долго. Не скучно?

Нет. Чем старше становишься, тем скука тебя меньше беспокоит. А потом я уже перестал быть автором.

Разве это возможно?

Ну, почти перестал. Зато получаю большое удовольствие от менеджмента творческих кадров, чем, собственно, и обязан заниматься по должности.

А как же с конечностью срока каждого приключения?

Saatchi все время меняется, это традиция агентства. Так что пока приключение продолжается.

От первого лица

…Я абсолютно убежден, что знаю, почему MacCann так успешен. Потому что есть отличный тандем, правильная рабочая дружба между руководителем и творческим директором – Можаевым и Алексеевым. Это даже важнее, чем контакт между творческим директором и его сотрудниками, потому что их в любой момент можно сменить…

…Уже почти нет на рынке уникальных продуктов и уникальных торговых предложений. И все большую роль играет любовь к бренду, а не рациональный выбор товара. «Любим не за что-то, а просто любим…» Иногда – вопреки…

… Мне понравилось быть играющим тренером. Потом я попробовал быть тренером неиграющим, и мне понравилось тоже…

Летать, стрелять и быстро ездить

А что радует, кроме рекламы?

У меня двое детей, девятилетний Петр и пятилетняя Анна. Из основных хобби – фотография, стритрейсинг, парапланеризм.

Параплан свой?

Самострок. «Серп». Десять лет уже летаю. Когда выезжаю в Альпы, беру там хороший купол напрокат.

Как высоко на них взмывают?

На чемпионатах – на 2 км. У меня выше 800 м не получалось. Но здесь ведь цель другая – не выше или дальше, а дольше. Мне однажды повезло, и я парил в небе сорок минут.

Ну что ж, спасибо за интервью. И – новых замечательных приключений!

Плохо Греции без «Яндекса», или Из «Керосинки» – не в олигархи

Аркадий Волож

Как известно, в Греции есть все. Именно поэтому греков ужасно жалко. Как же они, бедняги, в этом «всем» ищут что-то конкретное без «Яндекса»?

И еще одно предваряющее соображение. Очень похоже, что интернет-реклама из игрушки для наиболее продвинутой части бизнес-сообщества стремительно становится реально работающим маркетинговым инструментом.

А значит, вряд ли кто удивится, обнаружив на страницах нашей книги интервью с генеральным директором компании «Яндекс» Аркадием Воложом.

Аркадий Волож – образование высшее. Руководит тем, что знает все обо всем, и при этом не КГБ. Апологет «искалок» и контекстной рекламы. Если он прав, то традиционным СМИ и в самом деле придется подвинуться. Интернет идет!

Аркадий, ваш «Яндекс» действительно крупнейшая интернет-площадка России?

По всему выходит, что так. Нашим сервисом пользуются 12 млн человек в месяц. До нас первенство было у «Рамблера».

А судьи кто?

Для оценок применяют два метода. Первый – инженерный: просто просчитывается количество загруженных страниц. Второй – опросный: «Комкон», «Гэллап». По их оценкам, к нам обращены до 75 % запросов.

Звучит убедительно. Тем интереснее проследить истоки этого интернет-величия. Что, с детства математика-информатика?

Отчасти. Папа у меня известный геолог, нефтяник. Мама – музыкант, но карьеру поначалу не делала, моталась с папой по всем его экспедициям.

И он действительно нашел нефть?

Он – первооткрыватель, это нечасто случается. Прикаспийская площадка, 1964 год. Так что детство я провел в южных городах, причем без особого родительского надзора: рос во дворе, с 6 лет передвигался на городском транспорте самостоятельно.

Но арифметику-то не на буровой изучали?

Арифметику изучал в физико-математической школе. А поступать приехал в Москву, в «Керосинку».

Это лучше расшифровать.

Тогда она называлась «Московский институт нефти и газа имени Губкина».

Рассадник нынешних олигархов?

Не без этого. В параллельной группе учился Женя Швидлер – нынешний президент «Сибнефти».

Нефтяник без нефти, как редактор без редакции.

Запах-то нефти помните?

У меня была другая специализация. Меня учили математике. Учили, кстати, хорошо. А геологии никакой не было.

И это с такой наследственностью? Почему?

Полуслучайно. Это был единственный в вузе факультет, куда льготно принимали медалистов. Кстати, Илюша Сигалович, будущий технический директор «Яндекса», тоже оттуда.

Но хоть что-то вас с «черным золотом» объединяло?

После четвертого курса мы в военных лагерях разворачивали полевые хранилища ГСМ. Даже песню пели про трубопроводные войска. Слов только не помню.

Е. К. (Елена Колмановская, присутствующая на интервью главный редактор «Яндекса». – Прим. авт.):

Трубопроводные войска Хоть вы в боях и не бывали Но славу трудную свою Вы на ученьях добывали.

Кстати, Елена, а чем занимается редакция «Яндекса»?

Е. К.: Ничем. В «Яндексе» ничего не редактируют. На самом деле я работаю Аркашиным архивом.

Диалог не по существу

– А что вас интересовало в институте, кроме учебы?

– Не знаю. Ничего. То есть все. Первый раз в чужом городе. Очень хорошая группа. К сожалению, в России осталось человек шесть.