Читать книгу "Половая жизнь ребёнка - Альберт Молль"

Я, разумеется, не хочу этим сказать, что должно совершенно пассивно относиться ко всем ненормальностям в развитии ребёнка и оставлять всё течению времени, – не следует только возлагать преувеличенных надежд на индивидуальное половое воспитание ребёнка.

Прежде чем перейти к дальнейшим подробностям разбираемого вопроса, необходимо остановиться на некоторых основных моментах воспитания, а именно, на нравственности и приличии. Последние два понятия содержат в себе не только этимологическую,[127] но и внутреннюю связь, однако критерии для суждения о них должны быть различны. Бывают вещи, противоречащие понятиям о приличии, но не считающиеся безнравственными. Господин, являющийся в светлом костюме в общество, где все одеты во фраки, поступает неприлично, но не безнравственно. Если офицер, от которого забеременела молодая девушка из рабочаго класса, потом на этой девушке женится, то он поступает в высокой степени нравственно, но вопреки общепринятым приличиям. Далее не надо забывать, что в различные эпохи и среди различных народов одно и то же действие может считаться в одном месте нравственным или приличным, а в другом наоборот. Взгляды на нравственность и приличие меняются, что в полной мере относится и к поступкам, связанным с половой жизнью. Геродот, например, сообщает что в Вавилонии молодые девушки должны были в честь богини любви отдаваться чужим мужчинам за деньги, подобные же факты передаются и о других народах древних веков.[128]

Вот эти-то изменения во взглядах мы и должны принять во внимание при половом воспитании детей. Причем нельзя забывать всех особенностей наших современных культурных условий жизни, так как ребёнок воспитывается не для фантастического государства, а для конкретной действительности.

В тесной связи с понятиями о приличии и нравственности находятся известные психические переживания, в особенности чувство стыда. Последнее вызывается такими явлениями, которые нам или окружающей нас среде кажутся безнравственными или которые оскорбляют наше чувство приличия. Дитя, уличенное во лжи, стыдится, потому что этот поступок безнравственен, или, скорее, потому, что он таковым считается со стороны других, ибо суждение посторонних в чувстве стыдливости играет громадную роль. Господин, по забывчивости явившийся в общество без галстука, краснеет от стыда потому, что все это считают неприличным. В поступках же, связанных со сферой половой, особенно ярко выступает связь между чувством стыда и представлениями о приличии и нравственности. Девушка, которая, переодеваясь в номере гостиницы, забывает запереть дверь, что дает возможность постороннему мужчине внезапно и незаметно проникнуть в комнату, такая девушка вся охвачена стыдом; и то же самое случается с девушкой, встретившей случайно эксгибициониста, половые органы которого обнажены. Уже из этих примеров видно, что чувство стыдливости, обыкновенно сопровождающееся отсутствием сладострастия, защищает от безнравственных и отталкивающих неприличных поступков.

То же самое можно сказать и о чувстве отвращения, которое находится в известном отношении к чувству стыдливости. Оно возникает тогда, когда становишься невольным свидетелем поступков, вызывающих в посторонних отвращение. Если такой поступок наблюдается посторонним в каком-нибудь укромном месте, то у наблюдателя вызывается отвращение, а у наблюдаемого – чувство стыда. Нормальное половое общение между мужем и женой, объективно рассуждая, представляет собой такой же не этический акт, как и гомосексуальное общение между двумя мужчинами. Все-таки, у большинства людей первое возбуждает гораздо меньше отвращения, чем последнее, потому что для большинства гомосексуальное общение считается безнравственным и преступным, следовательно тут скорее может иметь место отвращение, а не стыд. Что в этой связи между чувством отвращения и нравственностью является определяющим фактором трудно установить. Между ними существуете тесное взаимоотношение: всякий поступок, считающийся безнравственным, вызывает отвращение, и с другой стороны всякое отвращение к какому-нибудь акту может сделать его в глазах людей безнравственным. То же взаимоотношение существует между нравственностью и чувством стыдливости. Во всяком случае чувства стыда и отвращения тесно переплетаются с представлениями о приличии и нравственности, и вызываются каждый раз, когда люди сталкиваются с явлениями, противоречащими этим представлениям. Таким образом, мы вполне поймем, что в деле воспитания детей громадное значение имеет вопрос, в каких случаях воспитатель будит в своем питомце чувства стыда и отвращения; с другой стороны, привитые воспитанием понятия о нравственности создают почву для развития чувства стыда и отвращения.

Спорным считается вопрос, являются ли чувства стыда и отвращения природными свойствами людей. Но при этом смешиваются две вещи, которые нужно строго разграничить общее происхождение этих чувств, и их специальное проявление при реагировании на определенные факты. Разумеется, нельзя сомневаться в том, что общие ощущения этих чувств природно свойственны людям, точно также, как та тесная связь, которая при этом существует между специфически физическими явлениями (краснота лица при стыде и тошнота и рвота при отвращении) и соответствующими душевными переживаниями, безусловно не представляет собой случайных результатов воспитания. И если о чем-нибудь спорить можно, то только о том, доходит ли эта врожденная склонность так далеко, что она проявляется при том или ином конкретном случае. Некоторые думают, что если мы испытываем известное отвращение при виде некоторых животных, как, например, червей, то эта конкретная духовная реакция покоится на прирожденных нам свойствах, при чем отдельному разрешению подлежит вопрос, каким образом появилось это чувство у наших предков, передавших нам его по наследству. Другие же считают, что только определенные жизненные влияния вызывают свойство испытывать отвращение, сопряженное с представлением о черве. Так, например, ребёнок очень часто видит, что другие с отвращением относятся к червям, кроме того ему рассказывали о том, как отвратительно это маленькое животное, и таким образом у ребёнка постепенно переплелось представление о червях с ощущением отвращения. То же самое следует сказать и о чувстве стыда. Если человек стыдится определенных вещей и поэтому их избегает, то это можно объяснить посторонними влияниями (воспитание, подражание, внушение), которые связывают определенные представления с появлением стыда. Но могут также быть такие явления, которые вызывают у человека стыдливое чувство по свойственным ему прирожденным ощущениям. Известные явления в мире животных, как, например, тот факт, что некоторые животные производят свои испражнения в скрытых от постороннего взгляда уголках, наводят на мысль, что чувство стыда следует отнести к прирожденным свойствам.

Многие желают доказать прирожденность чувства стыда тем обстоятельством, что маленькие девочки способны краснеть по самому незначительному поводу. Конечно, бывает, что уже в раннем детстве развивается исключительная стыдливость. Sykorsky[129] сообщает, что его сынок уже в три с половиной года выказывал типичную стыдливость. Однажды мальчик мылся, снял для этого кофточку и оголил тельце. Когда отец неожиданно для ребёнка появился в комнату, мальчик застыдился, испугался, скрестил на груди руки, как бы желая прикрыть свою наготу, и умоляюще проговорил: «Ах, не входи, я без рубашки».