Читать книгу "Глубина - Анатолий Сагалевич"

В конце 2015 года аппарат «Мир-1» был передан на временное хранение в Музей Мирового океана в Калининграде, где экспонируется на выставке «Глубина», сделанной по моему проекту. «Мир-2» стоит в ангаре под опекой группы подводников моей лаборатории.

А я, договорившись с китайскими учеными о совместном использовании аппаратов «Мир» в течение 5 лет на базе финансирования китайской стороной, пытаюсь «протащить» этот проект через отечественную бюрократическую машину. А вдруг получится? Вот тогда-то и осуществится моя давнишняя мечта, пожалуй, последний неосуществленный проект – кругосветное плавание с погружениями «Миров» на гидротермальных полях Мирового океана.

Но пока все это мечты, а воспоминания греют душу, и постоянно присутствует желание вновь окунуться в эту необычную атмосферу погружения и вновь слиться с этим удивительным миром глубины, который за многие годы общения с ним проник практически во все клеточки моего организма. И хочется снова и снова переживать эти прекрасные моменты былого.

И снова радость нехоженых дорог,И снова тень волнующих тревог,И снова ощущений новизна:Неповторимый мир и ГЛУБИНА.

Слова из моей песни «Глубина»

Мне хочется вспомнить некоторые моменты недавнего прошлого, ключевых участников, которые составляли основу той чудесной команды, которой восхищались и Джим Кэмерон, и все, кому посчастливилось участвовать в экспедициях нашего судна.

…Я снова закрываю люк и остаюсь с моим подводным экипажем – отрезанными от всего внешнего мира, сначала лишь тонкой стенкой стальной сферы, а вскоре – огромной толщей шумящего над головой Океана. Я люблю этот момент: ты уходишь от повседневных забот и, на несколько часов погрузившись в объятия могучей стихии, решаешь совершенно конкретные задачи, подчинив этому делу всего себя…

Но, закрыв люк, я продолжаю мысленно проигрывать ситуацию. Слышится каждый звук, который доносится из динамика радиостанции внутри обитаемой сферы, и даже без переговоров понимаешь, что происходит: идет очередной спуск аппарата с борта судна на воду. Вот уже один из членов нашей подводной команды зацепил полуавтоматический захват с подъемным тросом за «грибок» подъемной рамы аппарата. Матросы отдали тросики, которые крепят аппарат к палубе. Чувствую, в каком спокойном напряжении находится боцман Юрий Дудинский, управляя ручками гидравлического крана: всякий раз во время спуска «Мира» он ведет себя так, будто не кран, а он сам отрывает аппарат от палубы. В этот момент боцман – единое целое с краном. Он его чувствует как самого себя, иначе невозможно овладеть в совершенстве той техникой, с которой работаешь. Это чувство знакомо каждому профессионалу.

Юрий Дудинский в научном флоте с 1965 года. Тогда он пришел на НИС «Академик Курчатов» матросом. А на «Келдыше», которому в 2001 году исполнилось 20 лет, он работает с момента его спуска на воду в качестве боцмана. В начале 80-х он с нашего судна опускал еще «Пайсисы». Когда он стоит за ручками крана, всегда спокоен и уверен в своих действиях, и это очень важно при выполнении непростых спуско-подъемных операций.

Даже внутри обитаемой сферы слышен рев гидравлического агрегата крана, который выводит аппарат за борт, обхватив его верхнюю часть мягкими щеками, разворачивает с помощью специального поворотного устройства и затем плавно опускает на воду. В считаные секунды к нему подлетает «Зодиак», с которого на палубу выскакивает водолаз и в одно мгновение отцепляет захват с подъемным тросом. Аппарат уже на буксире, закрепленном за кормовой кнехт катера. Всю эту молниеносную операцию тоже выполняют истинные профессионалы. В «Зодиаке» – старый «зубр» Геннадий Хлевнов, который работает на надувной шлюпке с 80-х годов. Настоящий спортсмен, он обладает хорошей реакцией, всегда вовремя оказывается на месте. Иногда приходится работать в плохую погоду, на высокой волне – здесь-то и проявляется накопленный опыт. Геннадий родом из Одессы. Его лексикон полон одесского юмора. Большинство на судне зовут его «кореш». Он снискал себе дружбу открытостью и безотказностью, стремлением помочь людям. В 1993 году мы строили в Англии катер для буксировки аппаратов «Мир». Наш штатный катер, который был на судне со времен постройки, уже разваливался от многочисленных операций и буксировок аппаратов в штормовую погоду. Было ясно, что с ним мы долго не проработаем. Поэтому на пути в Мексиканский залив в конце 1992 года мы нашли фирму в Фалмуте, которая строила яхты и небольшие катера. Мы объяснили цель нашего заказа, и президент фирмы Ник Морли согласился выполнить его в краткие сроки. На обратном пути из Мексиканского залива мы забрали уже готовый катер, который был построен на заработанные в той экспедиции средства. В честь Геннадия Хлевнова его назвали «Кореш». И вот уже много лет «Кореш» служит нам верой и правдой.

Катер оттаскивает аппарат от судна. Чувствую, как отдается буксир, и слышу в динамике спокойный голос Льва Симагина: «“Мир-1”, буксир отдан. Проверим подводную связь». После проверки связи снова голос Симагина: «По готовности открывайте клапана». Открываю клапан, через который вода заполняет цистерны главного балласта, и одновременно принимаю воду в систему тонкого балласта, чтобы придать аппарату отрицательную плавучесть. «Ватерлиния 20, 15, 10, – сообщает Симагин по радиосвязи, а затем уже через подводную связь: – В 10:15 ушли с поверхности. Даю 38 координаты ухода». В катере имеется маленький блочок спутниковой системы навигации, по которому Лев и определяет координаты. Далее все переговоры идут через подводную связь, а следующий сеанс радиосвязи мы услышим уже тогда, когда всплывем на поверхность. И снова это будет голос Симагина: «“Мир-1”, видим вас, идем к вам».

Лев Симагин тоже начал работать как рулевой катера еще со времен «Пайсисов». А вообще в научном флоте он с 1965 года. Мы с ним встретились на НИС «Академик Курчатов» в 1967 году. Это был очень интересный рейс в Индийский океан. Лев был тогда матросом, а я испытывал новую геофизическую систему исследования осадочной толщи на дне океана, в разработке которой принимал участие. Затем Лев окончил мореходное училище и пришел на НИС «Академик Мстислав Келдыш» вторым штурманом. Эту работу он совмещал с обязанностями рулевого катера при подводных операциях. А в конце 90-х, после первой экспедиции на АПЛ «Комсомолец», он покинул свой штурманский пост и пришел в Лабораторию глубоководных аппаратов, филиал которой был создан в Атлантическом отделении Института океанологии в Калининграде.

К сожалению, Левы больше нет с нами. В 2014 году он скончался. Он был из серии незаменимых. Прощай, страрый и верный друг.

…А мы продолжаем наш путь вниз – на этот раз к «Титанику», на глубину 3800 метров. Смотрю на глубиномер, который показывает 1200 метров. В динамике подводной связи слышу переговоры между катером и «Миром-2»: «Открываю клапан вентиляции», – сообщает командир аппарата Евгений Черняев. Значит, «Мир-2» уже на воде.

У нас с Черняевым позади большой путь совместных глубоководных операций. В 1976 году, когда в Южное отделение Института океанологии был доставлен «Пайсис-XI», я прилетел туда после возвращения из Канады, где наши дела с «Пайсисами» уже завершились. К тому времени в Институте сформировалась группа по эксплуатации новых аппаратов. Летом 1976 года эта группа собралась в Геленджике для тренировочных погружений и изучения аппаратов. Мне предстояла установка навигационной и научной аппаратуры на «Пайсисы». Оборудование было приобретено отдельно от аппаратов, и в Канаде мне пришлось много потрудиться над разработкой монтажных схем для установки всего этого оборудования. Тогда в Геленджик приехал на мотоцикле из Москвы молодой парень Женя Черняев. Он участвовал в монтаже и наладке аппаратуры. Состоялись и первые погружения в Черном море. В то время некоторые из членов нашей пилотской группы говорили мне: «Из этого парня ничего не получится. Он очень заторможенный, реакция на нуле». Я ответил: «А вы смогли бы доехать из Москвы до Геленджика на мотоцикле за полтора дня?» Ответа не последовало. Возможно, Черняев и был слегка медлительный, зато вдумчивый. Он учился и впитывал все как губка, и во время работы с аппаратами на борту судна, и во время наших погружений в «Пайсисах», в которые я практически неизменно брал его бортинженером. С годами приобретался опыт. И к тому моменту, когда появились «Миры», он уже был классным пилотом и высокопрофессиональным инженером, разбирающимся не только в электронике и видеоаппаратуре, но и в тонкостях подводной техники.