Читать книгу "Год длиною в жизнь - Стивен Манчестер"

Доктор лишь покачала головой.

— Метастазы распространились из печени на лимфатические узлы. И… — Она помолчала, пристально глядя мне в глаза. — Они распространяются очень быстро.

— Еще немного, и они расползутся по всему телу, правильно? — Мой риторический вопрос заставил Беллу съежиться на стуле.

Доктор Райс сдержанно кивнула.

— Они могут поразить кости и легкие. — Она опять покачала головой. — Вам нужно…

— Спешить, — закончил я вместо нее. — Понял.

Она не стала спорить.

Глава 14

Пытаясь наверстать упущенное, я трудился над головоломкой вплоть до момента, когда подошло время ехать в аэропорт. Хорошо, что нам не пришлось вновь собирать вещи. Два наших саквояжа так и стояли неразобранными с прошлого раза.

Чувствовал я себя отвратительно, но старался не подавать виду, чтобы Белла ни о чем не догадалась. Я буквально чувствовал, как рак расползается по моему телу, поражая один орган за другим, — так термиты прогрызают старый дом насквозь. Но, учитывая, какую беззаветную привязанность выказала Белла, согласившись провести наш медовый месяц во Вьетнаме, дабы исцелить мою душу и совесть, потребовалось бы нечто большее, нежели рак, чтобы остановить нас.

Если наши последние поездки и научили меня чему-нибудь, так это тому, как важно сменить обстановку и обзавестись совместными воспоминаниями с теми, кого любишь, — а рак может проваливать к дьяволу!

* * *

Я залез в Интернет и принялся бродить по Всемирной паутине. Барбадос означал «бородачи» и получил свое имя от фиговых деревьев, растущих на острове и обвитых воздушными корнями так, словно у них отросли бороды. Если верить фотографиям, это был настоящий рай на земле. «Самое время побывать в нем», — подумал я.

Заручившись помощью Райли, я составил планы, уложил вещи и сохранил задуманное в тайне.

Белла терзалась любопытством вплоть до того момента, как мы свернули на насквозь промерзшую автостоянку перед зданием аэропорта.

— Ладно, — сказала она. — Я знаю, что мы отправляемся в путешествие. Но куда?

— Прекращай суетиться, — рассмеялся я. — Я не забыл прихватить с собой твои перчатки и шарфик. Скоро все узнаешь.

Мы зарегистрировались у стойки номер 11 на рейс 7438, пункт назначения — Барбадос.

— Ох, Дон! — воскликнула она и едва не задушила меня в объятиях.

* * *

В самолете я поделился с Беллой недавно обретенными знаниями.

— Барбадос был основан племенем конусоголовых[32], которое впоследствии покорили каннибалы. Скорее всего, они съели их, а потом уже их самих завоевали испанцы, позже, в свою очередь, колонизированные англичанами. Я решил, что для тебя это будет в самый раз!

Белла рассмеялась.

— Можешь не сомневаться!

Перелет дался мне нелегко, но вот мы сделали круг над неровным и гористым клочком земли, и, выглянув в иллюминатор, я увидел долгие мили пляжей белого песка. Подтолкнув Беллу локтем, я кивнул на остров внизу и прошептал:

— Добро пожаловать на Барбадос.

Ослепительную белизну песчаной береговой линии то и дело нарушали коралловые рифы. Мы привели спинки кресел в вертикальное положение, пристегнули ремни безопасности и улыбнулись друг другу. Там, где суша встречается с морем, всегда можно отыскать маленький кусочек рая.

* * *

В аэропорту полным ходом шла реконструкция, так что из самолета мы вышли прямо на летное поле, а к входу в здание нам пришлось пробираться сквозь нагромождение строительных лесов. Жара оказалась почти такой же удушающей и безжалостной, как и во Вьетнаме. Я расстегнул воротник рубашки и оглянулся на Беллу, которая пыхтела и обливалась пОтом. Заметив мой взгляд, она улыбнулась:

— Уж лучше снег, знаешь ли.

Таможенный досмотр проводили два офицера, которые, судя по их лицам, в душе проклинали свою работу. Учитывая, что кондиционеров здесь не было, я не взялся бы их за это винить. Окинув нас недовольными взглядами, они проштемпелевали наши паспорта.

— Благодарю вас, — сказал я, обращаясь к девушке.

Мне почему-то показалось, что она готова была разорвать меня на куски. «Тебе самое место в салоне по продаже автофургонов для пожилых путешественников», — подумал я и подозвал носильщика, чтобы он перенес наш багаж наружу, к обочине.

* * *

Такси доставило нас из аэропорта в округ Сент-Майкл, расположенный между Бриджтауном и Спейтстауном.

Отель стоял на самом берегу, но снаружи выглядел весьма невзрачно. Впрочем, едва переступив порог, я сразу же уразумел, почему пришлось отвалить за него такие деньжищи. Внутреннее убранство поражало великолепием и роскошью — не исключено, что именно он был на фотографиях в рекламном проспекте.

Отель располагал тремя бассейнами с ярко-синей водой, ниспадающими уступами к океану подобно гигантскому скалистому водопаду.

— Какая прелесть! — тихонько ахнула Белла и обняла меня.

Мы распаковали вещи и первый день привыкали к новому окружению. Странно и смешно, но об этом периоде у меня сохранились лишь отрывочные воспоминания: поздний завтрак, который показался мне отвратительным из-за того, что на ломтиках сыра выступила влага, а на картонной упаковке с теплым молоком злорадно ухмылялась коза; британцы и австралийцы, целыми семьями фланирующие вокруг бассейнов; подносы с клубничным и банановым дайкири. До сих пор перед глазами у меня стоит ловкий аферист, пытающийся впарить доверчивым простакам на пляже поддельные драгоценности, и то, как я отогнал его от Беллы, словно он был продавцом подержанных жилых автофургонов. Трижды мы сталкивались с уборщицей. Из ее ломаного английского я понял, что ее зовут Роза и что она работает на трех работах. Я до сих пор без труда представляю, как моя красавица жена полулежит в шезлонге под пальмовым деревом, читает книгу и смеется. Здесь все пахли кокосовыми орехами и улыбались во весь рот. Ленч подали а-ля шведский стол с хот-догами и цыплятами, зажаренными на вертеле. Есть я не мог, хотя и сумел скрыть это от Беллы. Меня жутко тошнило с момента посадки в аэропорту, и вовсе не от перелета. Прошу прощения за столь красочные подробности, но в моем стуле появлялось все больше крови всякий раз, когда удавалось опорожниться. А иногда мне казалось, что я проглотил целую пригоршню толченого стекла. В такие моменты я принимался практиковать то самое пресловутое глубокое дыхание, считая про себя: «Раз, тысяча… два, тысяча… три, тысяча».

Белла спросила:

— Тебя тошнит?

— Немножко, — солгал я. Мне не хотелось портить ей настроение; помочь она все равно ничем не могла.