Читать книгу "Шпионские страсти - Ольга Куно"

— Будет непросто, — признала я. — Но постараюсь тебя не покалечить.

И я демонстративно спрятала руки за спину.

Но отчего-то от этого жеста стало только хуже. Нарцисс демонстративно закатил глаза и отвернулся.

— В чём дело? — напустилась на него я. — Ты что, людей никогда не бил, что ли?

— Бил, конечно, — передёрнул плечами агент.

— А по лицу?

— Приходилось.

— Так в чём же тогда сложность?

— Сама не догадываешься? — огрызнулся он. — Женщин бить не доводилось. Тем более даже не пытающихся сопротивляться. И уж тем более…

Он почему-то не закончил, только посмотрел как-то странно и махнул рукой.

— Слушай, мы же обо всё договаривались! — раздражённо напомнила я.

Право слово, что ещё за сантименты?

— Ты просто рохля! — заявила я, презрительно скривив губы.

Нарцисс, отошедший было на полшага и глядевший в сторону, резко развернулся ко мне. Лицо его побледнело прямо на глазах, зубы сжались.

— Да-да, и нечего так на меня смотреть! — продолжала я. — Ты — тряпка! Даже не знаю, как тебя держат на этой службе. Ты же не способен выполнить приказ, какой из тебя мужчина? Между прочим, если на то пошло, в постели ты тоже полный ноль. Ничтожество и есть.

В следующий момент лицо обожгло болью, и я со стоном прижала руку к левой скуле.

— Вот то-то же, — процедила я, когда самая острая боль отступила.

— Не обольщайся: я отлично понял твою игру, — отозвался Нарцисс, покачивая рукой, будто стряхивая с неё последствия своих недавних действий. — Ты специально всё это говорила, чтобы я тебя ударил.

— Какой ты умный! — притворно восхитилась я. Сколь это ни смешно, я слегка на него сердилась за боль, которую сейчас испытывала. — Тем не менее мой приём сработал.

— Не совсем, — проворчал агент. — Просто ты чуть-чуть облегчила мне задачу, и я решил, что необходимо использовать момент.

— Зато теперь сосед поверит, что со мной обращались здесь крайне жестоко, — переключилась на положительные стороны ситуации я.

Нарцисс подошёл ближе и склонился над моим лицом.

— Очень больно?

— До свадьбы заживёт.

Не считая нужным далее развивать тему, я соскочила со стула и продолжила работать над своим внешним видом. Разорвала в одном месте подол, так, что при ходьбе стало высоко обнажаться бедро. Как следует смяла юбку. Тут добиться заметного результата было непросто: за время сидения в камере она и без того успела приобрести не самый опрятный вид. Затем взялась за верхнюю часть платья. Хотела надорвать совсем чуть-чуть, но ткань всё никак не желала подаваться, а когда я наконец одержала в этой битве победу, порвалась сильнее, чем я планировала. Вид теперь открывался пикантный, хоть и не так чтобы совсем непристойный.

— С рукавом помоги, — обратилась я к Нарциссу, будто только сейчас вспомнив о его присутствии. — Самой себе разрывать неудобно.

Подойдя ко мне почти что вплотную, агент, однако же, не спешил заниматься рукавом. Сперва взял в ладони моё лицо и повернул к свету, чтобы рассмотреть уже вне всяких сомнений украшающий скулу синяк.

— Красиво? — полюбопытствовала я. — А когда нальётся фиолетовым, будет ещё живописнее.

Он не ответил, только мягко приложил к синяку тыльную сторону ладони, оказавшуюся неожиданно — и приятно — прохладной. Наши губы встретились довольно неожиданно, а через несколько секунд Нарцисс уже усадил меня на рабочий стол, который предварительно одним резким движением освободил от бумаг. Его рука воспользовалась столь удачно обеспеченным мною вырезом, заскользила вверх по бедру, быстро переключившись с внешней его стороны на внутреннюю, то и дело жадно сжимая ногу, до боли в мышцах. Ладно, пусть будут и здесь синяки, для нашего дела оно только к лучшему. Для нашего служебного дела, я имею в виду.

Нарцисс отпустил наконец моё бедро, но только для того, чтобы задрать юбку. Туфли я давно уже сбросила, и босые ноги болтались в воздухе. А губы Нарцисса впились теперь в мою шею.

Нечестный приём. Можно сказать, удар ниже пояса. Не потому, что болезнен, и не из-за ассоциаций с книжными вампирами. Просто, во-первых, кожа на шее невероятно чувствительна, и когда мужчина мягко щекочет её кончиком языка, забываешь решительно обо всём. А во-вторых, вынужденно откидывая голову, перестаёшь видеть что-либо, кроме потолка (и то — если достаёт силы воли держать глаза открытыми). Контролировать ситуацию при этом начисто перестаёшь, даже отслеживать происходящее — и то не можешь, разве что с помощью слуха и осязания. Слух при подобных обстоятельствах даёт мало, и вся твоя жизнь фактически сводится в эти томительные секунды к осязанию. Ни на что иное тебе права не оставляют.

Я стонала, совершенно не задумываясь о том, слышно ли это за дверью. В конце концов, по легенде меня для того и привели сюда, чтобы изнасиловать. В особо изощрённой форме. И в изощрённости Нарциссу было не отказать. В мире не осталось ничего, кроме его рук и губ, да белого потолка, безнадёжно проигрывающего им в привлечении моего интереса.

Ощутила Нарцисса в себе и зашипела, прикусив губу. Он двигался, одновременно поддерживая мою спину, а я запустила пальцы ему в волосы. Вскоре его рука проникла в столь неосторожно созданное мною декольте. Нырнула вниз, нащупала белую ткань, плотно обматывавшую грудь: такая нередко заменяла корсет девушкам более низкого сословия. Место для мужского пальца всё равно обнаружилось, и он проник под ткань, в ложбинку между грудей. Методичные движения вперёд-назад поначалу не возымели особого эффекта, но постепенно настойчивость оказалась вознаграждена. Бельё стало менее обтягивающим, и Нарцисс сумел просунуть под него руку, сжимая упругую грудь, легко помещающуюся в крупной ладони.

Будто гордясь таким достижением (а может быть, так оно и было), он вошёл в меня особенно глубоко и одновременно по-хозяйски прикусил мою нижнюю губу. Я ощутила во рту солоноватый привкус, но вместо того чтобы попробовать отстраниться, посильнее сжала пальцы. Даже если рискую вырвать клок волос, насильника ведь не жалко, верно?

Вторая рука Нарцисса отпустила мою спину и скользнула под юбку, сперва заставив ещё сильнее раздвинуть бёдра, а затем принявшись ласкать чуть выше той точки, где его тело теснее всего связалось с моим. Я была вынуждена оставить его волосы в покое и опереться руками о столешницу, дабы удержать равновесие. Мысли путались, а загадка осталась только одна: которая часть его тела быстрее доведёт меня до исступления. Грудь тоже не отпускали умелые мужские пальцы, и я металась между конкурирующими за моё внимание ощущениями, начисто позабыв и про камеру, и про стражника за дверью, и про потолок, лишь изо всех сил цепляясь за собственное сознание, стараясь не сдаться слишком быстро, как можно дольше продлить эту сумасшедшую, изощрённую пытку, разрывающую тело и душу на несколько частей.

Когда я наконец сдалась, орала, наверное, так, как если бы мне прижигали раскалённым железом пятки. Движения пальцев Нарцисса не прекращались ещё некоторое время, дразня, издеваясь, удостоверяясь в том, что я дойду до самого конца, не потеряв даже тысячной доли возможных ощущений. Потом рука вновь возвратилась к моей спине, позволяя чуть-чуть расслабиться, а толчки в моём теле стали более частыми, и прекратились лишь после того, как из груди его вырвался практически звериный рык.