Читать книгу "Чертополох. Излом - Варвара Шихарева"

После таких визитов ни то что у Ири, а даже у Дорина не возникало сомнений в том, что Олдер, несмотря на произошедшее, по-прежнему влюблен в свою жену. Истину знал лишь молчаливый Антар, но он как раз был бы последним, кто поведал бы окружающим об истинном положении дел.

Между тем и обморок Ириаланы в храме, и ее последующее недомогание, и заметное охлаждение между Дейлоком и Остенами породили среди милестской знати целую волну слухов и домыслов, отзвуки которых, конечно же, дошли до Владыки Арвигена…

Гонец князя застал Олдера на плацу. В короткой, скрепленной печаткой, записке значилось, что Арвиген желает видеть сотника «Карающих» немедленно. Такое неожиданное внимание, смутило Остена, но задавать вопросов молчаливому слуге сотник не стал. Быстро отдав необходимые распоряжения десятникам, Олдер последовал за гонцом в княжескую цитадель.

Когда же мрачный слуга, оказавшись в твердыне, повел Олдера не в верхние залы, а в запутанную сеть подвалов, сотник ощутил, как к его смущению добавляется тревога. Весь Милест знал о пыточных залах, расположенных в подвалах княжеского замка, и то, что оказавшись в них, лишь очень немногие заново видели солнечный свет…

Пытаясь отогнать нехорошее предчувствие, Остен упрямо тряхнул головой – данную Владыке присягу он не нарушал, так что каяться ему не в чем… А, значит, в сторону любые домыслы – скоро он сам узнает причину столь необычного вызова.

Между тем, казавшийся бесконечным извилистый коридор внезапно расширился, оборотившись в выложенную черным мрамором залу. Строгие ряды колон, солнечный лучи, проникающие в помещение через небольшое квадратное отверстие на потолке и лишенный воды бассейн с низкими бортиками, в котором, закрепленная на специальных распорках, покоилась туша огромного, черного быка.

Животное лежало на спине, чуть под наклоном. Его грудина и живот были вспороты и наполнены кровью, но самым странным было то, что в этой купели из живой плоти, среди еще исходящих паром внутренностей находился обнаженный точно в первые мгновения жизни, человек.

Не веря собственным глазам, Остен замер у одной из колонн, но когда приведший его в зал слуга уверенно двинулся к чудовищной купели, и, почтительно согнувшись, начал что-то пояснять знаками, сидящему в крови мужчине, Олдер поспешил преклонить колени, одновременно укутываясь в плотный ментальный кокон. Сомнений не оставалось – перед ним был не кто иной, как Владыка Арвиген…

Князь же, выждав с минуту, отослал гонца легким взмахом покрытой кровавыми разводами руки и произнес:

– Кесс поведал мне, что ты не пытался его расспрашивать, молодой Остен… Это похвально… А теперь встань и подойди поближе.

Олдер безмолвно повиновался. Как только он оказался подле туши, запах крови ударил ему в ноздри, а падающие сверху лучи ярко осветили лицо и плечи принимающего кровавую ванну Владыки…

До этого Остен никогда не видел князя настолько близко… И теперь, молча, созерцал впалую грудь и похожие на плети руки Арвигена. Его дряблую, похожую на пергамент кожу в печеночных пятнах.

Если природная худоба в купе с хитро сшитой одеждой и мягким сиянием золота и камней делали Владыку моложавым, то теперь, лишенный всех покровов, он выглядел особенно дряхлым. Но хищное лицо князя и его холодные, водянистые глаза свидетельствовали о том, что эта телесная слабость обманчива, и под личиной больного старика таится хитрый, привыкший подолгу играть с беззащитными жертвами зверь…

Пока Остен рассматривал своего Владыку, тот тоже не сводил тяжелого взгляда с молодого сотника – Олдеру казалось, что он стоит перед старой и огромной, готовящейся к смертельному укусу гадюкой…

И тут неожиданно князь соизволил улыбнуться:

– Я уже давно слежу за твоими успехами, Остен… Еще со времен Реймета… И могу сказать, что твоя смелость приятно меня удивила.

Князь замолчал, одарив Остена многозначительным взглядом, но тот на неожиданную похвалу лишь склонил голову и прижал к сердцу ладонь, точно бы молчаливо подтверждая данную князю присягу.

Поняв, что так просто молодого сотника разговорить не удастся, Арвиген недобро прищурился.

– Но еще больше меня удивило то, что смелый и честный воин так легко поддался посулам Дейлока и оставил у себя его больную дочь.

Из-за такого обвинения пальцы Олдера сжались в кулаки, но голос сотника остался спокоен, когда он произнес.

– Это не так, князь. Ириалана еще поправится, и она останется хозяйкой в моем доме согласно моему собственному желанию. Что же до Дейлока, то он ошибочно решил, что, отдав за меня дочь, может вмешиваться в то, что происходит в чужой спальне.

– Последнее замечание – камушек в мой огород, не так ли? – Арвиген чуть склонил голову, и на его губах вновь зазмеилась улыбка. Ласковая и мягкая, вот только из-за неподвижного взгляда словно бы заледенелых глаз князя, от нее легко могло бросить в дрожь. – Что поделать – таким старикам, как я, простительно некоторое любопытство…

Закончив говорить, Владыка чуть шевельнул рукой, показывая тем самым Остену, что ждет ответа, и сотник медленно выдохнул сквозь зубы. Он никак не мог взять в толк, чего от него добивается Арвиген своими намеками и расспросами, лгать же было, по большому счету, не только бессмысленно, но и опасно… И потому Олдер сказал совсем не то, что полагалось бы ответить на такое замечание князя.

– Прости, Владыка, но я не терплю, ни сплетен, ни тех, кто их распускает, хоть и понимаю, что болтунам просто так рот не заткнешь… Но чтобы не шептали благородные вельможи, правдой останется лишь то, что женился на Ириалане, а не на деньгах или связях Дейлока.

В этот раз молчание Арвигена было более продолжительным – чуть откинувшись назад и прикрыв глаза, он мог бы показаться спящим, если б не две вертикальные морщины, прорезавшие его лоб – князь размышлял… Наконец, он, придя к определенным выводам, вновь открыл свои блеклые глаза и чуть приподнял уголки губ в неизменно ласковой улыбке:

– Горячность и страсть к красивым женщинам – два недостатка, всегда присущие молодости, но кому, как не мне знать, насколько она быстротечна. Казалось, еще вчера я боролся с такими же чувствами, какие одолевают тебя теперь, Остен, а сегодня от них остался лишь пепел, и я вынужден поддерживать свое дряхлое, отравленное ядами недоброжелателей тело с помощью бычьей крови… Все преходяще… Но как бы то ни было, я рад, что ты понимаешь, что Дейлок, как и другие мои советники, не имеет настоящей власти и тешится лишь иллюзией своего положения. На самом деле, плести интриги и строить козни вельможи могут лишь до тех пор, пока их мышиная возня меня забавляет…

Закончив свою речь, Владыка легко щелкнул пальцами, и из-за одной из колонн тут же бесшумно появился слуга с чашей в руках. Бесшумно, точно призрак, он подступил к князю и с поклоном подал ему питье. Арвиген, взяв чашу, сделал несколько жадных глотков темного, почти черного отвара, а потом, взглянув на замершего Олдера, покачал головой.

– Даже если бы ты не носил куртку «карающих», тебя все равно нельзя было бы спутать с заполняющими мой замок бездельниками. Они хорошо знают, когда настает время просьб. Но раз ты молчишь, я спрошу сам. В чем твоя нужда, Остен? Земли? Деньги?