Читать книгу "Если не кот, то кто? Пушистый избранник - Анна Пейчева"

Все эти четыре часа Наташа сидела, почти не шевелясь. Напряжение зашкаливало. Она плохо понимала, что происходит на экране. Ждала чего-то – Петиных прикосновений, конечно. Это было так странно – сидеть в темноте рядом с родным, но в то же время таким далёким человеком. Он так и не притронулся к ней ни разу за весь сеанс. Однажды только повернулся к ней, хотел что-то сказать, но потом снова обратился к экрану, не вымолвив ни слова.

После показа они церемонно попрощались и разъехались на двух такси: он к родителям и ребёнку, она к себе домой.

Было ли это то, на что рассчитывала и о чём мечтала Наташа? Нет. Но на душе впервые за долгое-долгое время было почему-то хорошо.

– Да, Галина, весь Петербург сегодня будет смотреть выступление губернатора, – говорил Макс Морозов в камеру, с умудрённым видом кивая головой, словно видит наряженную для эфира собеседницу прямо перед собой, хотя ведущая ТТВ Галина Тюльпанова сидела в десятках километров от него, в студии на Петроградской стороне, и Макс разве что слышал её в наушнике. Он любил прямые эфиры – ему нравился этот прилив чистого, как неразбавленный виски, адреналина. В такие моменты он испытывал нечто похожее на чувство альпиниста, покорившего Джомолунгму и воткнувшего в глубокий снег флаг своей страны.

Поглядывая через приоткрытую дверь Белого зала на пустую трибуну, Макс в ожидании главы города продолжал заполнять эфир ненавязчивой болтовнёй, скрашивая досуг телезрителей.

– Это станет первым появлением Владлена Романова на публике за последние месяцы. В отличие от своей предшественницы на посту губернатора, Раисы Романовой, которая сейчас, как известно, работает министром импортозамещения в столице, её сын Владлен редко общается с прессой, предоставляя эту привилегию своей супруге, топ-модели Изольде. А она не упускает случая прорекламировать отечественную марку косметики «Наша Маша», лицом которой, напомню, является, – Макс перевел дыхание. «Будь проще, говори короткими фразами! Затянутые предложения плохо воспринимаются на слух», – вспомнил он совет своей бывшей коллеги Алексы Суриковой, которая из репортёров ТТВ пробилась в руководители собственной телекомпании с десятком проектов в производстве. Когда Алекса ещё работала на ТТВ, Макс был всего лишь стажёром, ездил с ней «хвостом» на съёмки в Смольный и ЗАКС, а после ухода Алексы занял её должность политического корреспондента.

– В одиннадцать утра, через несколько минут, губернатор поднимется на эту трибуну, – Макс заметил некоторое оживление со стороны коридора. В дверях появились охранники главы города и принялись осматривать помещение. Похоже, скоро явится и сам батюшка-царь. – На ту самую трибуну, с которой когда-то Анатолий Собчак, будучи ещё председателем Ленсовета, произнёс свою знаменитую речь о необходимости переименования Ленинграда в Санкт-Петербург, сделавшую его первым и единственным мэром северной столицы. И с которой Наталья Бурбон, помощница пушистого депутата Ваучера, объявила о необходимости введения закона о запрете на содержание двух и более животных в квартире, сделавшего её главным объектом ненависти по меньшей мере миллиона петербуржцев, – пора было заканчивать, из коридора в Ротонду, откуда включался Макс, начала изливаться губернаторская свита. – Как мы уже рассказывали в других выпусках, в городе в последнее время начались массовые волнения – едва ли не такие же, как в тревожном девяносто первом. Итак, переходим к трансляции первого и исторического отчёта главы Санкт-Петербурга Владлена Романова перед Законодательным собранием!

Он отступил в сторону, давая возможность оператору взять в кадр двойные двери коридора, в которых, как по заказу, появился губернатор собственной павлиньей персоной: в жёлтом костюме с золотыми лацканами, коричневой рубашке с золотыми узорами, без галстука, зато с маленькой дрожащей собачкой на руках. У собачки на голове был повязан грандиозный бант из золотой ленты.

Далее трансляция должна была переключиться на камеры, заранее установленные в Белом зале. Макс отключил микрофон и со всех ног побежал к своему месту в зале заседаний – он не хотел пропустить ни слова из знакового выступления Владлена Романова.

Наташа боялась поднять голову. Она бы с удовольствием вообще не пошла на работу, зная, сколько перевозбуждённых журналистов сегодня там скопится, однако с утра позвонил Евграф и строго-настрого приказал явиться, как штык, к началу заседания. Поэтому они с Ваучером прокрались к своим местам через боковой вход Белого зала, и теперь оба – кот и его хозяйка – сидели тихонько, как мышки, надеясь, что в общей суматохе их не заметят.

Всё внимание прессы действительно было приковано к губернатору в золотом костюме, всходящему на трибуну над лесом микрофонов, подобно солнцу над ельником. Владлен Романов постучал пальцем по чёрной пластмассовой головке, произведя шум на весь зал, и, склонившись, произнёс низким голосом: «раз-раз, проверка». Историческая речь губернатора началась.

– Старички, ну что я хотел бы сказать, – губернатор посадил собачку рядом и вальяжно облокотился на трибуну, выставив всем на обозрение золотой перстень на безымянном пальце левой руки. – Отчитываюсь я перед вами впервые и, честно говоря, вообще не въезжаю, зачем это надо делать, но уж ладно, традиция есть традиция.

Губернаторская собачка громко дышала в микрофон, высунув крошечный розовый язычок. Ваучер встрепенулся, пробудился ото сна и начал крутить головой, пытаясь определить источник странного звука.

– Мы с вами нереальные молодцы, – тем временем хвалил губернатор польщённых парламентариев, милостиво улыбаясь с высоты, – вместе приняли кучу классных законов. Обезопасили горожан от плохого, вредного иностранного интернета. Что ещё? Обезопасили их от шпионского западного программного обеспечения. Заставили потенциальных предателей с иностранными фамилиями платить дополнительные налоги, чтобы повысить зарплату сотрудникам силовых органов, которые спасут нас от антипатриотов. Мы защитили семейные ценности, введя закон об усложнении процедуры разводов. И поставили на место зарвавшихся воспитателей. Мы в очередной раз доказали, что Петербург – культурная столица, приняв закон о поддержке голодных художников.

Помидоркин, наряженный сегодня в розово-фиолетовую гавайскую рубаху, неожиданно встал и раскланялся, вызвав смешки окружающих.

Ваучер наконец заметил на трибуне худенькое несчастное создание с огромным бантом. Зелёные глаза – поблёкшие за последние месяцы, но тем не менее остававшиеся глазами хищника – сузились, шерсть поднялась дыбом.

– Мы с вами ввели награду за похудение, а сами при этом во всём себя ограничили ради экономии бюджета. Я имею в виду отказ от служебного транспорта. Крутой поступок, самоотверженный, – губернатор похлопал в ладоши, депутаты подхватили аплодисменты. – Администрация же города, в свою очередь, отказалась от иностранных канцтоваров, мы теперь подписываем распоряжения и указы только отечественными шариковыми ручками! И на всех сотрудников у нас одна-единственная точилка! Отечественная, конечно! – Аплодисменты перешли в овацию, зал встал, Евграф, к удивлению Наташи, залихватски засвистел, выказывая свою поддержку губернатору. Сама Наташа вставать не стала, пытаясь удержать в руках Ваучера. Тот, не мигая, уставился на наглое голенькое существо, занявшее его место на трибуне, шипел и вырывался. «Тихо, Ваучер, тихо!» – бормотала Наташа. – И ещё немного об импортозамещении, – Романов погладил собачонку по голове, слегка примяв аккуратный бант. – В нашем городе недавно начали выпускать свою, отечественную, высококачественную косметику для собак, и я настоятельно рекомендую всем собравшимся прикупить по баночке для своих питомцев. Я не шучу. Через пару дней вступит в силу принятый вами же закон о введении штрафов за неподобающий внешний вид домашних животных. Скоро будем наказывать владельцев собак деньгами, если их четвероногие друзья не соответствуют стандарту: шелковистая шерсть, смягчённая кондиционером, приятный запах, ну и так далее.