Читать книгу "Веселые истории про Антона Ильича (сборник) - Сергей и Дина Волсини"

Пришлось опять все планы отменить, не могу же я на охоту ехать, когда дома такое. Опять, как школьник, перед Алькой оправдывался. Уже не знал, что и придумать, честное слово. В том году еле отвертелся, а тут… Она как с цепи сорвалась. Для них новый год прямо как… я не знаю, что! Вот вынь да положь, но на новый год ты должен быть с ней. Что здесь такого, я до сих пор понять не могу? Ну не съездим мы в отпуск на новый год, съездим в феврале, или в марте. Какая разница? Одна лететь отказалась. Без тебя, говорит, никуда не полечу. Буду дома одна сидеть, и пусть тебя совесть мучит. И ты знаешь, осталась. Я думал, так просто говорит. Как в прошлый раз. В прошлый раз ведь так же все было, она покричала-покричала, а потом взяла подружку да и укатила на все две недели. А тут вот осталась. Не знаю, может, думала на совесть мою надавить. Надеялась, что я передумаю… В общем, потом уже год начался, везти ее куда-то времени у меня не было. На работе, сам знаешь, не до отпусков сейчас. Так что пришлось мне ее сюда с собой взять…

Анечку жалко… Сидела на новый год за столом, глазами зыркала, то на меня посмотрит, то на мать. Все думает о чем-то, переживает. Трудно ей теперь. Понять ничего не может. Маленькая еще. И злится на меня, и жалеет вроде. Я-то тридцать первого утром встал и не знаю, куда мне идти? Что делать? Тошно так стало, ты не поверишь. Все нормальные люди суетятся, к празднику готовятся, подарки покупают. А я, знаешь, где был? У себя в кабинете. Купил себе пива и воблы, и думаю, ну, куда мне идти? Домой не могу К Але не хочу она на меня обижена. К друзьям? Все, кто мог, уехал. Кто остался, дома сидит, с семьями. Зачем я им нужен, один, неприкаянный? Поехал в офис. Там охранники, двое, дежурят внизу. Удивились так. Подумали, наверно, дела у меня срочные. Выпил пива, посидел один, как сыч. Думаю, пойду хоть с ребятами чокнусь. Спускаюсь вниз. А там у них, слышу, весело, смеются. Смотрю, к одному баба пришла, еды им принесла. Он сидит, обнимает ее, счастливый такой, смеется. И знаешь, Антон Ильич, хочешь верь, хочешь нет, я тогда подумал, что отдал бы все, лишь бы оказаться на его месте. Меня ведь никто не ждет. Для меня никто давно уже ничего не готовит. И ко мне на работу уж точно никто не поедет, чтобы просто посидеть вместе со мной. Нет, конечно, Аля ждет. И в офис приедет, только позови. Но это совсем другое, ты понимаешь? Она ждет не меня, я ей не нужен. Она ждет подарков. Ждет, что приглашу ее куда-то, чтобы она потом подружкам могла рассказать, похвастаться. И главное, ждет, что я буду с ней, а не с семьей. Ей только это важно. И Рита такая же. Раз я с ней, значит, она может успокоиться, я дома. А как я себя чувствую, чего я сам хочу, это, знаешь, им вообще неинтересно. Они же друг с другом соревнуются. Аля вот говорит мне, мол, не понимаю, что тебя там держит? Как ты можешь оставаться с женой? А мне, знаешь, так и хочется спросить, ну а что меня будет держать с тобой? Ну вот что? Те же претензии. Те же истерики. Это что ли должно меня держать? Она ребенка мне хочет родить. Думает, я должен прыгать от радости. А я не прыгаю. Что я, не знаю, что из этого выйдет? Сядет с ребенком, и делу конец. К ней можно больше не подходить, ни о чем не просить и ничего не ждать. Только деньги на ребенка давай, и все. Больше ты ей не нужен. Да, она молодая. Красивая. Вкус у нее есть. С ней хорошо. Но одна проблема. Знаешь, какая? Она не любит меня. Она обижается, что я с женой не развожусь. Я говорю, Аля, если ты говоришь, что любишь меня и жить без меня не можешь, какая тебе разница, разведен я или нет? Женюсь я на тебе или нет? Ты любишь? Вот и люби. Дай хоть почувствовать твою любовь. Дай узнать, что это такое. Я потом, может, не только разведусь, я горы сверну ради тебя! Все сделаю!

Она права, меня с Ритой теперь уже ничего не держит. Если и Анечка теперь против меня, то дома мне оставаться смысла нет. Но и с Алей я жить не стану. Зачем? Зачем я буду терпеть упреки от нее? Дожить до моего возраста и терпеть, чтобы какая-то тридцатилетняя дурочка пыталась меня контролировать и указывать мне, что делать, куда ходить?

И Анечка туда же. Как ты мог?! Ты предал меня и маму! Ну вот как ей объяснить? Мама, говорит, так тебя любит, всю жизнь тебе отдала, заботится, старается. А мне это не надо. Вот как это объяснить, что все это – рубашки постирать, завтрак сделать – это все, конечно, хорошо, но домой от этого не тянет. Рита прекрасная хозяйка, у нас чисто, порядок, но… Она меня не любит. И в этом вся наша проблема. Других проблем у нас нет. Все остальное можно решить. Пусть бы лучше было не убрано, пусть еды нет, но она бы меня ждала, в глаза бы мне заглядывала… Не могу я этого Анечке объяснить. Да и себе наверно тоже не могу…

У нас, знаешь, в компании институтской друг был, тоже наш однокурсник. Так вот он долго холостой ходил. Мы все уже детей по двое родили, старших в школу отправили, потом младших, а он все никак. А когда жениться собрался, невесту такую страшненькую привел, мы все только диву давались. Где он ее нашел? Столько ждать, чтобы на такой жениться! Невзрачная, нескладная, ничего в ней нет! Даже на свадьбу свою, сколько ни наряжалась, красивее не стала. Наши жены расфуфыренные пришли, гордые, нарядные. А та – ну совсем простушка, смотреть не на что. Он нам сразу заявил – она моя судьба, я с ней только счастлив буду, и для меня краше нее женщины нет. И что ты думаешь? Пятнадцать лет с тех пор прошло. И он единственный из нас, кто и правда счастлив.

Я вот пятьдесят три года на этом свете прожил. И я понял, что знаю один только пример, когда у людей любовь. Только один! Все другие – это не то. Вот у них – да, это в моем понимании любовь. Это то, чего бы я хотел для себя. Чего хотел бы для своих детей. Я желаю своим детям, чтобы хоть они встретили свою любовь, узнали, что это такое, когда тебя любят. Но я не знаю, как этого добиться. Что мне сделать, чтобы меня кто-нибудь так любил? Вот этого я понять не могу.

На Риту как посмотрю иногда, аж сердце замирает. Она ненавидит меня, Антон Ильич. Ненавидит, клянусь тебе! Это на людях она хихоньки да хаханьки. А когда мы одни остаемся… Мне даже страшно иногда делается. Сколько злости в ее глазах, так и кажется, подошла бы да ударила, если б можно было. Я понимаю, ей есть на что обижаться. Но чтобы смотреть на меня вот так! Как на самого заклятого врага! Неужели я за все эти годы только это от нее и заслужил? А как же наша молодость? Цветы, которые я для нее находил? Наша первая поездка? Наш первый ребенок? Неужели она не помнит? Куда все это делось? Разве мы не были счастливы? Были. Конечно, были! А сколько лет я пахал без передышки, чтобы у нее и у детей было все самое лучшее? Разве этот дом, эти квартиры, и все, что у них есть, разве не я это сделал? А эта ее родня? Разве не я их всех до одного поднял? Всем помог, всех устроил? А сейчас я смотрю на нее и вижу, знаешь, что? Что ей лучше было бы, если б меня не было. Не рядом с ней, а вообще. Вообще бы не было. Потому что, если я просто уйду от нее, это ее не устраивает. Это ее унижает, видите ли – это она мне так говорит. Поэтому она меня не отпускает. Злится, ненавидит меня, но не отпускает. А вот если б я вдруг раз! и умер, ей было бы самое то. Чтобы не мучиться больше, не терзаться, где я, что я, приду домой, не приду, пойду с ней в гости, не пойду, выпил я, не выпил, сколько выпил, с кем, почему… Сколько проблем сразу решается!