Читать книгу "Белая невеста, черная вдова - Евгения Горская"

— Не знаю. — Ольга Петровна улыбнулась и виновато пожала плечами. — С больными по-другому разговариваешь. Ласково.

Таня улыбнулась в ответ, снова уткнулась в бумаги. Конечно, она другая, только не думала, что это заметно. С больными она и раньше разговаривала охотно и вежливо, а вот чувства, что она не одна в этом мире, у нее уже давно не было. Наверное, с тех пор, как не стало папы.

«Если бы не Влада…» — с тоской подумала Таня. Если бы не Влада, она бы чувствовала себя абсолютно счастливой и была бы уверена в завтрашнем дне. И знала бы точно, что Степан ее любит, хотя он об этом ей не сказал. С Владой счастье получалось неполным, ненастоящим, и Таня ничего не могла с этим поделать.

Вечером предстояло поехать к художнику в студию. Таня вышла с территории больницы, дошла до метро, жмурясь от заходящего солнца. Проехала несколько остановок, стоя в набитом вагоне.

— Я тебя оттуда заберу, — пообещал Степан. — Одна не уезжай.

Он звонил несколько раз, и каждый раз Таня замирала от счастья.

Художник Вадим, открыв дверь, заулыбался ей так, как будто всю жизнь мечтал ее увидеть. Самое забавное, что улыбка была искренней, и Таня заулыбалась в ответ.

— Привет, — сказал Вадим. — Сядь, я на тебя посмотрю.

Таня устроилась в старом кресле. Художник посерьезнел, принялся разглядывать ее, как какую-нибудь вещь. Потом принес фотоаппарат, дорогой, с большим объективом, принялся щелкать ее, заходя с разных сторон.

— Все, — наконец сказал он, убирая фотоаппарат. — Можешь отдохнуть.

Сам он отдыхать не стал, взял карандаш и принялся черкать на обычной принтерной бумаге, изредка поглядывая на Таню.

— Ты кто? — полюбопытствовал он и пояснил: — Работаешь кем?

— Врачом, — ответила Таня.

— Вот хорошо, — обрадовался Вадим. — У меня жена врач. А то приходят разные дамочки, нигде не работают, ничем не занимаются. И попробуй пойми, что они собой представляют.

— А зачем это понимать? — удивилась Таня.

— А как я их изображать буду? — усмехнулся Вадим, оторвавшись от бумаги на мольберте.

— По внешнему виду, — подсказала Таня.

— Для этого можно сфотографироваться, — буркнул художник. — А мне надо знать, что за человек передо мной.

— Мы ездили к Владиной подруге. — Таня села поудобнее, вытянула ноги. — К Дане Журавлевой. Мне очень понравилась ваша работа, очень.

— Вот ее как раз писать было трудно. Сидела и несла все время какую-то чушь. Жутко раздражала. Я пожалел, что с ней связался. Просто Егор просил, я его давно знаю, вот и согласился. — Вадим внимательно посмотрел на Таню, снова уткнулся в мольберт. — Убийцу нашли, не знаете? У Влады неудобно спрашивать. Мне жена велела не спрашивать, не расстраивать лишний раз.

— Не нашли, — сказала Таня. — Я соседка Егоровой тетки. Если бы были новости, она бы сказала. Не найдут, наверное.

— Не факт, — не согласился художник и отчего-то помрачнел. — Менты свое дело знают.

Зазвонил телефон у Тани в сумке, она покосилась на брошенную в прихожей у большого зеркала сумку.

— Ответь, — кивнул художник. — Я передохну пока.

Это опять был Степан, и опять Таня замерла от счастья.

— Тань, извини, я не смогу тебя забрать, — недовольно сказала трубка. — У Влады что-то случилось.

— Конечно, — стараясь не расплакаться, проговорила Таня. — Ты езжай. Я сама доберусь.

— Возьми такси. Не болтайся по темноте.

— Ладно.

Таня сунула телефон обратно в сумку. Ей захотелось сейчас же отсюда исчезнуть. Оказаться где-нибудь далеко, в другой стране, лечь спать и спать так долго, чтобы, проснувшись, забыть и Владу, и Степана.

— Что-нибудь случилось? — внимательно смотрел на нее Вадим.

— Нет, — покачала головой Таня. — У Влады что-то случилось.

— Когда Дана у меня была, Егор за ней пару раз заезжал. Я его тогда в последний раз видел.

— Они дружили? — машинально удивилась Таня. Ей больше не было дела ни до Даны, ни до портрета, ни до Егора.

— Наверное, — пожал плечами художник и спохватился: — Ты есть хочешь? Можно пиццу заказать. И я заодно с тобой поем.

— Спасибо, — отказалась Таня и попросила: — Извините, голова разболелась. Можно, я пойду?

— Иди, конечно, — удивился он. — Работа должна быть в радость, а мы с тобой оба работаем. Может, тебе таблетку дать? Аспирин? У меня есть.

Таня отказалась от аспирина. Аспирин ей не поможет.

Ясный день перешел в ясный вечер. Вернее, уже в ночь. Луна сияла ровным серпом, и даже видно было несколько звезд. Нужно обязательно поехать куда-нибудь на юг, на море. Сидеть по вечерам у снятого коттеджа, пить вино и смотреть на звезды. В прошлом году отчим уговаривал ее провести отпуск с ними, обещал любой курорт. Таня отказалась, поехала на теплоходе по Волге. Круиз ей понравился. Можно и в этом году купить путевку на теплоход. На июль, когда точно будет тепло.

До метро от студии Вадима было совсем близко. Таня спустилась вниз по эскалатору и поехала в другую от собственного дома сторону, к маме и отчиму.

Это не помогло. Атмосфера доброй заботы, установившаяся в новом мамином доме, на этот раз не вызвала у Тани желания здесь задержаться. Таня поужинала, отчим отвез ее домой.

Света в окнах Степана не было.

Таня приняла таблетку снотворного и легла в постель.

Чего-то он не замечает. Не видит чего-то ясного, что лежит на поверхности, билась в голове мучительная противная мысль.

— Степа, в меня стреляли, — тихо сказала Влада, позвонив вечером.

Дробышев как раз садился в машину и называл навигатору адрес художника.

— Полиция что говорит? — спросил он.

Первым чувством при этой новости была досада. Влада его задерживала, а он этого не любил.

— Я туда не звонила. С ними соседка разговаривала.

Пока она говорила, досада исчезла, сменилась стыдом и страхом. Он не любил Владу, от прежнего чувства ничего не осталось, но, если с ней что-то случится, он себе не простит.

— Я сейчас приеду, — решил Дробышев.

Он умел отключиться от посторонних мыслей и о Тане перестал думать сразу, как только предупредил, чтобы она его не ждала.

Что-то очевидное лежит на самом виду, а он не замечает.

Что они с Владой могли знать такого, что не дает кому-то покоя?

— Позвони соседке, — велел он, едва Влада открыла дверь. — Узнай, звонила ли она в полицию.

— У меня нет ее телефона, — растерялась Влада.

— Тогда сходи к ней!

Она вернулась через несколько минут. Дробышев ждал, усевшись на первый попавшийся диван.