Читать книгу "Меч Бедвира - Роберт Энтони Сальваторе"

— И что хуже всего, — завопил один купец, перекрывая общий шум и заставив смолкнуть остальных, — я не могу смыть это проклятое алое пятно со своей витрины! Что я должен отвечать на насмешки всех, кто его видит? Это как клеймо, вот что я вам скажу!

— Слушайте, слушайте! — закричали остальные.

Моркней поднял костлявую руку и поджал губы, стараясь не рассмеяться.

— Он всего лишь вор, не более того, — убеждал их герцог. — Мы слишком давно имеем дело с ворами, чтобы позволить очередному грабителю — пусть он даже имеет привычку оставлять свою метку — тревожить нас.

— Вы не понимаете! — взвыл другой купец, но моментально побледнел и замолк, когда налитые кровью желтые глаза Моркнея обратились на него.

— Чернь может прийти к нему на помощь, — предупредил другой купец, пытаясь изменить направление свирепого гнева герцога.

— Какую помощь, в чем? — скептически отозвался Моркней. — Украсть несколько безделушек? По вашим собственным словам, этот вор кажется не более алчным, чем многие другие, которые обкрадывают вас в последнее время. Или дело в том, что его визитная карточка, эта смутная тень, жалит вашу непомерно раздутую гордость?

— Гном на площади… — начал было купец.

— Будет соответственно наказан, — сообщил им Моркней, откидываясь назад и энергично взмахнув костлявыми руками. Он поймал взгляд купца у стола и подмигнул. — Нам всегда не хватает рабочих гномов, верно? — хитро спросил он, и это, казалось, подняло настроение всем присутствующим.

— Возвращайтесь в свои лавки, — обратился к собравшимся Моркней. — Король Гринспэрроу намекнул, что присылаемые нами налоги существенно меньше, чем им следует быть, — и это, осмелюсь сказать, гораздо более неотложная проблема, чем какой-то маленький воришка или нелепые тени, которые, по вашим словам, нельзя удалить.

— Он выскользнул из нашей ловушки, — принялся объяснять один из купцов, сопровождаемый сочувственными кивками трех остальных, присутствовавших при инциденте на улице Ремесленников.

— Тогда поставьте еще одну ловушку, если это необходимо! — рявкнул Моркней, и сверкнувшие яростью желтые глаза герцога заставили всех четверых поспешно отступить.

Ворча, группа купцов покинула кабинет герцога.

— Как же, Алая Тень, — хмыкнул старый волшебник, шаря среди пергаментов, чтобы найти последнее сообщение от короля Гринспэрроу. Моркней принадлежал к древнему братству чародеев. Он прекрасно помнил те дни, когда настоящая Алая Тень наводила ужас на купцов по всему Эриадору, даже в Принстауне и других городах северного Эйвона. В те давно прошедшие времена об этом грабителе знали довольно много, но его так и не поймали.

И чтобы теперь он вернулся? Моркней считал эту идею совершенно абсурдной. Алая Тень был человеком, теперь уже давно покойным. Скорее всего, какой-нибудь мелкий воришка где-то наткнулся на волшебную накидку легендарного вора. Визитная карточка может быть той же самой, но оставляет ее совсем другой человек.

— Мелкий воришка, — пробормотал Моркней и громко фыркнул, думая о тех пытках, на которые, несомненно, обречена эта новая Алая Тень, когда купцы его в конце концов поймают.

* * *

— Я работаю сам по себе, — настаивал Оливер.

Лютиен в недоумении уставился на него.

— Сам по себе, но вместе с тобой! — уточнил Оливер раздраженным тоном. Хафлинг стоял выпрямившись, в своих лучших парадных одеждах, привычная шляпа с перьями довершала картину, изображавшую Оливера де Берроуза, щеголя и фанфарона. — Когда ты — часть гильдии, все меняется, — продолжал он с кислым видом. — Иногда тебе приходится отдавать больше половины добычи, и ты можешь идти только туда, куда тебе скажут. А я не люблю, чтобы мне указывали, куда идти!

У Лютиена не нашлось в ответ никаких аргументов. Юноша сам не был уверен в том, что он хочет присоединиться к Каттерам. Но Лютиен твердо знал, что он хочет видеть Сиобу, и если это можно было сделать, только присоединившись к воровской шайке, юный Бедвир охотно пошел бы на такую жертву.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Оливер.

Лютиен глубоко вздохнул.

— В жизни есть нечто большее, Оливер, чем воровство, — попытался объяснить он. — И большее, чем материальная выгода. Я не спорю против того, что объединение с Сиобой и ее друзьями может уменьшить нашу добычу и нашу свободу, но это может обеспечить хотя бы подобие безопасности. Ты видел ловушку, которую купцы поставили на нас.

— Именно поэтому мы не можем присоединиться ни к одной шайке, — отрезал Оливер.

Лютиен не понял.

— Зачем тебе разочаровывать твоих почитателей? — спросил Оливер.

— Почитателей?

— У тебя они уже есть, — объяснил хафлинг. — Они без конца болтают об Алой Тени и всегда улыбаются, произнося его имя. Разумеется, я не имею в виду этих купчиков, но от этого еще слаще.

Лютиен тупо кивал головой, не имея ни малейшего представления, о чем толкует приятель.

— Но я по-прежнему буду надевать алый плащ, — попытался заикнуться он. — Так что знак…

— Ты сдернешь завесу тайны, — сказал Оливер. — Весь Монфор узнает, что ты присоединился к Каттерам, и таким образом твоя расцветающая репутация опустится до уровня этой шайки. Я говорю — нет! Ты должен оставаться независимым вором, действующим на свой страх и риск. Мы будем водить за нос этих глупых купчиков, пока они вконец не озвереют, а тогда отправимся дальше — Алая Тень просто исчезнет с улиц Монфора. Легенда будет разрастаться.

— А потом?

Оливер пожал плечами, как будто это не имело значения:

— Возможно, мы найдем другой город — Принстаун в Эйвоне, например. А затем, через несколько лет, мы вернемся в Монфор и дадим легенде новую жизнь. Ты совершил здесь нечто чудесное, хотя ты недостаточно мудр, чтобы понять это, — пояснил хафлинг. Впрочем, Лютие-ну показалось, что речь идет о чем-то не более глубоком и серьезном, чем обычные байки Оливера.

— Но ты, Алая Тень, тот, кто оставляет в дураках туповатых купчиков и крадет их добро из-под самого их жирного носа, дает людям, которые живут по эту сторону стены, в нищих кварталах Монфора, нечто, чего им не хватало уже много, много лет.

— И что же это такое? — поинтересовался Лютиен, но в его голосе уже не было сарказма.

— Надежда, — ответил Оливер. — Ты им даешь надежду. Ну, теперь я иду на рынок. Ты со мной?

Лютиен кивнул, но простоял в комнате еще несколько минут после ухода Оливера, глубоко погруженный в свои мысли. Юноша понимал, что в словах хафлинга есть доля правды. По какой-то игре судьбы, случайный дар, полученный в результате случайной встречи с чудаковатым волшебником, и все это после случайной встречи с еще более эксцентричным хафлингом, заставил его, Лютиена Бедвира, стать продолжателем легенды, о которой он даже никогда не слышал. Он оказался знаменем тех, кто из-за короля Гринспэрроу лишился всяких прав на благополучие.