Читать книгу "Серебряные слезы - Татьяна Тронина"

Она очень хорошо это сказала – без всякой игры, серьезно. И я вдруг подумала, что было бы хорошо, если бы эта женщина оказалась моей сестрой. Я пыталась найти в ней сходство с собой, но пока не находила. Впрочем, глаза у нее тоже светлые, как и у меня...

Наконец мы вышли к дороге.

– Вы к метро, Лиза? – робко спросила она.

– Наверное, сейчас поймаю такси...

– А я на метро... – задумчиво произнесла она, а потом неожиданно схватила меня за руку. – Послушайте, Лиза! Мы должны обменяться телефонами, адресами! А вдруг...

– Да! – тоже взволновалась я. – А вдруг! В конце концов, можно сделать генетическую экспертизу. Пусть определят, родственники мы или нет! Я слышала, что сейчас такое вполне возможно...

– Да-да! – горячо согласилась она. – Вам было бы спокойнее, Лиза... Знаете, а поехали сейчас ко мне!

– А где вы живете?

– В Отрадном. Я совершенно одна, так что не думайте, что вы кого-то стесните... Право же, поехали! – взмолилась она. – Даже если мы не сестры. Просто поболтаем...

– Так далеко? – рассмеялась я. – Нет, Вера, лучше ко мне – это минут пятнадцать, от силы – двадцать, на такси. Нам обеим надо согреться поскорее, иначе простудимся.

– Хорошо, – покорно согласилась она. – В самом деле, какая разница!

И мы поймали первую попавшуюся машину. Начинались сумерки. Мы сидели рядом, и я все смотрела на Веру. А вдруг, а вдруг?.. Мне не хотелось думать о том, что я тащу к себе домой совершенно чужую женщину.

– А у вас... – нарушила молчание она.

– Что?

– А у вас я никого не стесню?

– Нет. Весь вечер я одна.

– А потом?

– Потом придет мой жених – он работает допоздна...

– Жених... – Вера чуть улыбнулась. – Это здорово.

– Очень! У нас свадьба в конце января, – с тщательно скрываемой гордостью произнесла я. Потом спохватилась – а вдруг у Веры никого нет, и эта гордость уязвит ее. Она же сказала, что одинока...

– Тогда я, кажется, поняла, в чем дело, – продолжая улыбаться, сказала она.

– В чем?

– Когда вы начали искать отца?

– Да не так давно... – ответила я в замешательстве. – Я уж и не помню! Два-три месяца назад, а что?

– Все очень просто – вы, Лиза, решили создать свою семью и невольно задумались о прошлом. У вашего будущего ребенка будет отец, но своего вы не знали...

– Ну, о ребенке еще рано говорить... – смутилась я. – Мы пока не собираемся заводить детей.

– Все равно... – мечтательно протянула она. – Семья – это такая вещь... Без прошлого нельзя думать о будущем. Поэтому вы и стали искать своего отца – потому что ваша жизнь начала меняться.

– Может быть...

Наконец доехали до моего дома. Пересекли небольшой сквер, свернули в темную арку, зашли во двор.

В моей небольшой передней нам показалось неожиданно тесно вдвоем. Бормоча что-то принужденно-веселое, Вера стащила с себя свою неуклюжую овечью шубу, стала разматывать платок. Сапоги на ней были старые, советского образца – в таких сейчас только старухи ходят...

– Вот тапочки... – предложила я.

– О, мой размер! – засмеялась она.

Я тоже переобулась, и мы с Верой вдруг оказались одного роста.

– Мы как будто похожи, – стесняясь, произнесла она, словно стремясь оправдать свое появление в моем доме. Мне вдруг стало нестерпимо ее жаль – за этот извиняющийся тон, за безобразные сапоги...

– Да-да! – торопливо согласилась я и зажгла два больших светильника по обеим сторонам большого зеркала, которое висело в дальнем конце коридора. Яркий золотой свет ослепил.

– Сколько вам лет, Вера?

– Тридцать шесть...

– Мне двадцать девять.

Мы встали рядом перед зеркалом – одного роста, одного типа телосложения. Кажется, мы с ней действительно похожи. Она, как и я, была тонкой и миниатюрной. Волосы у нее были светлые, негустые, коротко стриженные, без всякого намека на укладку.

– Какая у вас красивая прическа, Лиза, – прошептала она. – Я, пожалуй, сделаю себе такую же. Это дорого стоит?

– Не так уж... я дам телефон своего мастера, – завороженно ответила я. Оказывается, мои глаза были такими же большими, как и у нее. Она не красилась, и оттого взгляд ее казался чересчур светлым и размытым, словно акварельный набросок.

– Как интересно! – удивленно произнесла Вера, тоже, видимо, сравнивая. – Определенно есть что-то общее... Ах, Лиза, будет здорово, если мы окажемся сестрами!

– Секунду... – Я схватила с полки свою косметичку, повернула Верино лицо к свету. Она совершенно не сопротивлялась – стояла покорно, точно овечка.

Я подвела ей веки, тем же карандашом чуть коснулась бровей, придавая привычный контур – тот самый, который делала себе я, коричневой тушью осторожно накрасила ресницы. Теперь бледные, светло-бежевые, прозрачные румяна на скулы, кисточкой – блеск для губ...

– Если бы вы увидели меня года полтора назад, – пробормотала я, трудясь над Вериным лицом, – то ни за что не узнали бы, вам даже в голову не пришла бы мысль, что мы сестры... У меня были длинные-длинные рыжие волосы, и вообще...

– Длинные рыжие волосы? – с любопытством переспросила она, моргая накрашенными ресницами. – Да, представить трудно...

Я взлохматила ей волосы, пальцами пытаясь придать им ту же форму, что и у меня.

– Фантастика...

Теперь мы были неотличимы, словно близнецы. Она была старше, о чем свидетельствовали печальный, смиренный взгляд, возле уголков губ морщинки и «гусиные лапки» у глаз... Но мы были похожи.

Ее нос, который некоторое время назад показался мне острым, словно птичий клюв, в тепле отогрелся, порозовел и выглядел теперь точно так же, как и мой.

– Это чудо, – смутилась она. – Нет, я знаю, что совершенно чужие люди иногда бывают похожими – общий типаж, что называется, но мы...

– Георгий Кар, – сказала я. – Георгий Кар. Чудно... Это что же, я – Елизавета Георгиевна Кар на самом деле?

И я засмеялась, пытаясь скрыть свое волнение.

– Привет, Лиза! – тоже засмеялась она.

– Привет, Вера! Тридцать лет не виделись...

Мы шутили, но все равно было немного жутко. Слишком невероятно, чтобы я окончательно поверила в то, что тайна, мучившая меня последнее время, разгадана.

– Как мы похожи!

Я совершенно не представляла, что же делать дальше.

– Может быть, чай?

– О да! – облегченно воскликнула она. – Мы должны выпить чаю...

Чай не чай, но мне хотелось угостить свою гостью чем-нибудь. Кажется, у меня остались эклеры и немного рома, который можно подлить в чай.