Читать книгу "Зеркало для невидимки - Татьяна Степанова"

Кто-то с приветом тут у вас. Маньяк! Ведь два убийства уже… И это я тебе не как репортер говорю, а так, ну, просто… Вот поэтому я и испугалась. И ты, кажется, тоже.

Илона дотянулась до сумки, валяющейся на подоконнике, достала пачку сигарет и зажигалку. Предложила Кате, услышав «не курю, спасибо», щелкнула зажигалкой, затянулась, у — — Что это за парни с тобой были на репетиции?

Здоровый такой и маленький с усиками? Из газеты тоже? — спросила она вдруг, внешне никак не реагируя на слова Кати.

— Муж и его приятель.

— Муж — это который?

— Который машину подогнал. Ты ему еще двери открывала.

— А, молодец парень. — Илона выдохнула дым. — Давно ты замужем?

— Кажется, всю жизнь.

Илона усмехнулась, женщины порой понимают шесть смыслов в трех словах.

— А коротышка за тобой как хвост по всему цирку слонялся, я заметила. Смешной такой, сердитый.

Катя поняла, что под этим нелестным «коротышкой» красавица-блондинка подразумевает Мещерского.

— Мой тоже, наверное, успела заметить, ростом не вышел. Армянчик мой. — Илона утонула в дыму. — Так говоришь-то, маленький друг… Интересное психологическое наблюдение. — Она оглядела Катю, хотела что-то добавить, но внезапно прижала руку к губам, бросила сигарету, резко встала — только чашки звякнули. — Ничего, так что-то… Тошнит вроде. Одному нашему рыбы из Астрахани прислали, рыбы я натрескалась, вот и мутит, наверное, с нее. Ну все, вроде прошло. — Она вытерла губы, перевела дух. Щеки ее, всего минуту назад розовые, стали землистыми. Села, аккуратно поправила чашку на блюдце. — Так о чем это я? А, о коротышке твоем… Знаешь, в Праге, когда я там работала, у одной из наших такой номер был смешной.

— В Праге? — спросила Катя, следя за собеседницей. С Илоной что-то произошло.

— Ну да. Лучшей доли когда за бугром шукала. — Илона улыбнулась. — Я смоленская, а смоленские — они такие… По контракту два года в одном клубешнике выступала ночном. Набрали нас целую группу, кордебалет. Ну, знаешь, объявления дают: «Интим категорически исключен. Танец, красивая привлекательная внешность, пластика, вокальные данные».

Вокал, да… Ну, денежки, правда, платили. Семьсот баксов в месяц. Там за жилье только дорога платить, а то бы я больше наколотила.

— А что же ты в Чехии не осталась? Сейчас многие туда перебираются насовсем. А у тебя контракт был, работа.

— Я бы осталась. Да… Ладно, чего там, давно мы это проехали. Я лучше про номер расскажу. Там одна у нас была из Киева — «на перевоз на Кыев». — Илона усмехнулась. — Девчонка — ну что твоя баскетболистка, рост под два метра. Ты тоже, смотрю, высокая… Когда она себя под музыку демонстрировала, не только там пластикой или гарными своими полтавскими очами мужиков удивляла, а еще читала им этакие лекции. Чешский специально долбила, немецкий. Я парочку запомнила — «Похвальное слово великанам» и «Похвальное слово коротышкам». — Илона облокотилась на стол. Кате казалось, что ей все еще нехорошо: глаза ее лихорадочно блестели. — «Мне нравятся маленькие мужчины. Очень нравятся… Потому что все, чем они располагают, — мало, и они увеличивают это силой духа, выкованного в жесткой борьбе с самим собой. Их агрессивность божественна. Они будят во мне материнскую нежность. Нет ничего, в чем бы большая женщина отказала маленькому мужчине». У нее бюст был пятый номер. Мужики там от нее тащились все, балдели — как запоет…

Я тут вот нечто подобное попробовать хотела — не позволили.

— Почему? — спросила Катя. При этом ей отчего-то вспомнился сердитый Серега Мещерский.

— Палыч сказал: ну, ты, Илонка, даешь, у нас все же культурно-развлекательное заведение, а не бордель. А я… Слышала, наверное, на представлении, что мне эта старая ворона кричала?

— Не бери в голову, Илона… Знаешь, — Катя смотрела на собеседницу, — цирк этот ваш, как я погляжу, очень занятное местечко.

Она запомнила быстрый пристальный взгляд — Илона потянулась к пачке сигарет и вдруг бросила ее на стол.

— Знакомых нет, кто травкой выручить может? — спросила она вдруг.

— Нет, — Катя отвечала спокойно, чуть лениво.

Репортер и сотрудник милиции — две большие разницы. И кто-то на время ради пользы дела должен примолкнуть. — Тут, в Стрельне, я слыхала, вроде на ярмарке у бильярдной можно купить. Даже ночью.

Дорого, правда.

— Я ничего крепче не беру, не хочу. И таблетки — тоже муть, одна боль головная. Травка… Знаешь, иногда покуришь, и все тип-топ. И никаких житейских проблем. Так, значит, никаких нет ходов?

— Увы.

— А я-то думала, вы, газетчики, такие места наперечет знаете. — Илона разочарованно вздохнула.

Кате на миг показалось, что ради этой просьбы ее так радушно и пригласили скоротать бессонную ночь до первого экспресса.

" Начало светать. Летние ночи коротки. Серпик луны словно таял.

Ежась от утренней прохлады. Катя шла через цирковой двор к воротам. Ее ночная приятельница осталась на пороге вагончика. Они распрощались очень даже мило. Завернув за угол слоновника, Катя снова увидела в утреннем теплом тумане Романа Дыховичного. Болоньевая куртка его была измазана свежей глиной. А на асфальте перед ним на разложенных газетах лежала гора цветов — в основном георгинов, черных от земли, словно их выдрали с корнями. Дыховичный елозил по асфальту на коленях, заворачивая этот гигантский нелепый букет. На Катю он даже не поднял глаз.

Глава 20«ЛЮТАЯ ТВАРЬ»

В восемь утра Колосов уже был в Стрельне — к нему должен был явиться Воробьев. Они заперлись с администратором в кабинете начальника ОВД и начали шаг за шагом прояснять цирковые дела. Весь предыдущий вечер Никита вместе со Свидерко потратил на разбор документации в офисе Консультантова. Строгий был офис и чинный. Тьма сотрудников — секретарши, менеджеры, юрисконсульты. Деловые интересы и контакты Клиники оказались весьма обширны. Помимо цирка, оздоровительного салона, ночного кабаре, ТОО по продаже пластмасс и копировального центра, в столице и других городах ему принадлежали магазины и склады, закупочные пункты цветных металлов, фабрика удобрений, сеть химчисток, оборудованных по последнему слову техники, пивзаводов и находившаяся на стадии реконструкции бумажная фабрика. Видно было, что Клиника все греб под себя, все, что могло когда-нибудь принести прибыль.

Администратор Воробьев о финансовой деятельности цирка поначалу говорил неохотно и уклончиво. Ранняя его встреча с начальником отдела убийств произошла по причине того, что в одиннадцать администратор уже должен был быть в Нижне-Мячниках на похоронах Ирины Петровой. На первые колосовские вопросы он пытался отговариваться неосведомленностью, то и дело ссылался на коммерческого директора Бромма, на собрание акционеров. Однако постепенно под настойчивым нажимом Колосова картина начала проясняться.