Читать книгу "Эхо вины - Шарлотта Линк"

Она отвернулась и уставилась в потолок.

«У нас нет больше дома, – раскаленным молотом стучало у нее в голове. – Нет больше дома, нетбольшедома, нетбольшедома…»

4

Больше всего на свете Дженни хотелось плакать. Так бы упала на кровать и рыдала бы весь день напролет. Она проторчала в магазине канцтоваров аж до пяти вечера, а тот добрый волшебник так и не появился. Владелец магазина злобно накричал на нее за то, что она без конца трогает пригласительные открытки, но не покупает их. А ведь она бралась за них очень аккуратно, чтобы ничего не порвать и не испортить, и никаких жирных пятен на карточках она не оставляла. В магазине было полно народу – прохожие прятались от дождя. Дождь и в самом деле был страшный, поливало как из ведра. Может быть, тот дяденька не пришел лишь потому, что не решился выйти из дому в такую ужасную погоду? Наверное, он подумал, что и Дженни не пойдет на улицу под таким дождем. Но, может быть, мужчина рассердился на нее из-за того, что на прошлой неделе она не сразу согласилась на поездку к нему? В конце концов, это он собирался оказать ей услугу, а не наоборот.

Около пяти часов вечера она все еще стояла перед стойкой с открытками, и у владельца магазина лопнуло терпение.

– Слышишь, ты, юная леди, с меня хватит! – раздраженно воскликнул он. – Здесь тебе не зал ожидания для детей, которые не знают, куда себя девать. Либо немедленно покупай что-нибудь, либо убирайся подобру-поздорову! И по возможности быстрее!

У нее с собой был весь запас карманных денег. Поскольку мама выдавала ей на личные расходы совсем чуть-чуть, и не регулярно, а только тогда, когда у нее появлялись небольшие излишки и хорошее настроение (и то и другое случалось крайне редко!), в кармане у Дженни с трудом набирался фунт. Этого хватало как раз на пять открыток. Но ведь приглашать-то она собиралась как минимум пятнадцать друзей! В то же время покупать пригласительные, пусть даже одну-единственную открытку, возможно, было полной бессмыслицей, ведь раз ее благодетель пропал, то и проводить праздник будет негде. Мучительно размышляя над этим, она уже готова была расплакаться, а владелец магазина смотрел на нее с таким свирепым выражением, что, казалось, еще секунда, и он возьмет Дженни за шкирку и выкинет за дверь. «Будь что будет!» – подумала девочка и шагнула вперед.

– Пожалуйста, пять пригласительных! – выговорила она еле слышно.

Дома она запрятала открытки подальше в ящик своего письменного стола. Но ее то и дело тянуло к ним. Девочка доставала и разглядывала новенькие открыточки – удержаться от искушения она не могла. Предложение, которое сделал ей чужой дяденька, было слишком заманчивым, и окончательно распрощаться с мечтой у нее не хватало воли. Она бегала к магазину и на другой день, во вторник, ведь дождь уже кончился, и мужчина в принципе мог приехать, но он пропал бесследно, улетучился словно дым.

В магазин она на сей раз не заходила, а бродила вокруг да около, поскольку показываться на глаза владельцу лавки было просто рискованно. К тому же у нее в сумочке не имелось ни единого пенни. И сегодня, в среду, она тоже дежурила у магазина, и снова безрезультатно. Может быть, он приедет в следующий понедельник? Это будет четвертое сентября, *а ведь примерно через две недели у нее уже день рождения.

Даже мать, всегда озабоченная собственными невеселыми мыслями, заметила за ужином, что Дженни чем-то опечалена.

– Что случилось? – спросила она. – Ты выглядишь чернее тучи.

– Ничего не случилось. У меня все нормально.

– Ты не заболела?

Дорис Браун положила ладонь на лоб дочери.

– Температуры у тебя нет, – объявила она.

Дженни очень испугалась. Мама ни в коем случае не должна подумать, что она заболела, иначе она совсем не выпустит ее из дома.

– Нет-нет, я чувствую себя отлично! – заверила она мать. – Мне только немножко грустно оттого, что на следующей неделе каникулы уже заканчиваются.

– Ну так что ж! Погуляла – и хватит! Пора и честь знать, пора за работу. Иначе тебе в голову лишь всякая ерунда полезет.

– М-м-м, – промычала Дженни, жуя сэндвич. Мама делала отличные бутерброды – с ветчиной, маринованными огурчиками и майонезом, – и обычно Дженни ела их с большим удовольствием. Но сегодня у нее совсем не было аппетита. На несколько мгновений она задумалась, как же изловчиться и напомнить маме о главном.

– Скоро у меня день рождения, – сказала она наконец.

– Я помню, – ответила Дорис. – Но если ты собралась шантажировать меня, пользуясь столь удобным случаем, и требовать всякие несбыточные вещи, то я сразу тебе скажу: выбрось свои роскошества из головы! Я и так едва свожу концы с концами.

– О, я вовсе не хочу никаких подарков, – поспешно заявила Дженни.

– Не хочешь? Это что-то новенькое! – подняла брови мать.

– Но у меня есть одно-единственное желание. И это не совсем подарок… В общем, в магазине это не купишь…

– Однако! Я заинтригована.

– Я бы так хотела устроить настоящий праздник, мама. Пригласить друзей и…

Дорис не дала договорить ей до конца.

– Опять ты за свое! – шлепнула она ладонью по столу. – Каждый раз одна и та же песня. И в прошлом году, и в позапрошлом. Тебе не надоело?

– Да, я все понимаю, но… В этом году мой день рождения выпадает на воскресенье. Тебе не нужно отпрашиваться с работы, и все такое… Мы можем приготовить все накануне, в субботу вечером, когда ты будешь дома. И тогда…

– И ты считаешь, это не подарок? И что это не стоит денег? Наприглашаешь кучу детей, а мне их корми, да?

– Мы можем испечь именинный пирог сами.

– Дженни!

На несколько мгновений Дорис запрокинула голову и закрыла глаза. Девочка наблюдала, как на висках матери, под белой кожей, бьются тоненькие голубые жилки. В светлых волосах виднелись седые пряди, хотя мама была еще довольно молодой. Она выглядела такой измученной и усталой, что Дженни внезапно поняла: все ее просьбы ни к чему не приведут. Можно просить и клянчить сколько угодно – мама не пойдет ей навстречу. У нее просто ни на что не осталось сил.

Дорис открыла глаза и оглядела свою маленькую дочку. Приступ крупного раздражения прошел, и ее взгляд немного смягчился.

– Дженни, мне очень жаль, но праздник мне действительно не потянуть, – тихо сказала она. – Мне на самом деле немного стыдно. Твой день рождения – совершенно особенный день и для меня тоже. Однако я не смогу. Прости. Я слишком устала.

Поглядев на свою грустную, измотанную мать, Дженни сказала торопливо:

– Ничего, мамочка. Ладно, забудем, ничего страшного.

Дорис снова взялась за свой сэндвич. Разговор окончился не в пользу Дженни, однако искорка надежды на благоприятный исход дела все-таки брезжила. Мама, казалось, сильно опечалилась тем, что не может выполнить самое заветное желание своей дочери, и поэтому, наверное, не будет возражать против того, чтобы Дженни отпраздновала свой день рождения в саду того незнакомца. Чтобы сделать дочь счастливой, маме не надо тратить много сил и средств, достаточно лишь разрешить устроить все у дяденьки.