Читать книгу "Лучший телохранитель – ложь - Стив Мартини"

Еще два дня ушло на обучение обращению со взрывчатыми веществами. Все участники учились, как снаряжать и закладывать небольшие заряды, как пользоваться детонаторами и высокоскоростным детонационным проводом, если возникнет необходимость взрывать замки или прорываться через стальные лабиринты. Вообще-то все эти работы должен был выполнять специалист по взрывному делу, приятель Ликиды, но для дела было лучше, если каждый из участников будет знаком с основами этой специальности на случай, если главный специалист будет с самого начала выведен из строя — ранен или убит.

Последний день посвятили тому, что эксперты американской полиции называют силовым проникновением. В мире силовых подразделений спецслужб этому виду подготовки уделялось гораздо больше времени и внимания, но в предстоящем деле небольшая армия Ликиды будет обладать значительным преимуществом. В отличие от полиции они не собирались беспокоиться о спасении невиновных людей, которые могли бы при этом пострадать. Если даже они убьют при этом дюжину человек, это не будет иметь значения при условии, что перед тем, как выйти с объекта, им удастся отыскать того, кого нужно.

Для обучения они пользовались древним школьным автобусом, который Ликида приобрел на свалке старых машин в Тихуане. По его распоряжению машина была оттранспортирована оттуда в пустыню.

На всякий случай каждому из членов штурмовой группы вручили фотографию. Это было фото из полицейского дела полиции Мексики. На нем была изображена женщина, один из «мулов», что перевозили наркотики через границу в интересах тихуанского картеля. Со всех точек зрения это была мелкая рыбешка, недостаточно значительная для того, чтобы перевозить ее в здание суда в мини-автобусе шерифа. Ей был сорок один год. Ее арестовали в Сан-Диего и поместили на семь месяцев в тюрьму в Лас-Колинасе. Ликида знал, что в это утро она будет в автобусе. Тот, кому удастся добраться до женщины первым, должен был уничтожить ее двумя выстрелами в голову. И оставить рядом с телом около сиденья фотографию.

Настоящая мишень, фотографию которой Ликида заставил запомнить всех своих людей, должна была погибнуть якобы случайно в результате перестрелки. Она должна была умереть от выстрелов из пистолета охранника в автобусе, которому в свою очередь также предстояло стать жертвой гой перестрелки. Пока стрелки будут заниматься этим, взрывник должен был установить три заряда, соединенных протянутым вдоль панели в передней части автобуса детонационным шнуром, который предстоит протянуть от рулевого колеса к пассажирской двери. В результате передняя часть автобуса будет уничтожена, а вместе с ней ликвидировано любое записывающее устройство, на пленке которого могла быть зафиксирована последовательность событий.

Если все пойдет, как запланировано, исполнители акции покинут автобус менее чем за две минуты. Потом какое-то время они будут скрываться в специально снятом доме. Когда же страсти улягутся, эти люди смогут снова пересечь границу с Мексикой.

* * *

— Как думаешь, когда мы сможем уехать? — Катя говорила об особой ферме.

— Может быть, на следующей неделе, а может быть, еще раньше, — ответила Даниэла.

Сегодня автобус был больше чем наполовину пуст. В тюрьме на отправку собрали слишком мало людей для большого автобуса и слишком много для мини-вэна. Водитель и охранник все еще приковывали двух женщин к специальным стойкам под сиденьями, которые не давали заключенным продвигаться дальше, в глубь автобуса. Внутри практически не было окон, за исключением небольших вытянутых окошек на самом верху, у потолка, обеспечивавших приток света.

Кате, которая страдала клаустрофобией, все это не нравилось. Она сидела рядом с Даниэлой у стенки, там, где должно было быть окно. Девушки оказались в двух рядах от задней двери автобуса.

Катя не могла себе представить, что же она будет делать, лишившись своей подруги. Пока Даниэла не появилась в тюрьме, Катя постоянно испытывала страх. Теперь же перед ней снова замаячила перспектива вернуться к тем временам. Но она знала, что на этот раз все будет гораздо хуже.

Этим утром их с Даниэлой приковали друг другу цепью, закрепленной у пояса. Второй конец цепи крепился к металлической скобе, приваренной к полу за пустым сиденьем перед ними.

— Ты ведешь себя так, будто в первый раз едешь в автобусе, — сказала Даниэла.

Катя кивнула:

— Когда они вывели меня из здания суда, где впервые подвергли аресту, где я в первый раз увидела судью, они везли меня в тюрьму на заднем сиденье машины шерифа.

— Тебе повезло, — заметила Даниэла.

— Почему ты так думаешь?

— На заключенных-мужчин обычно надевают наручники, и их соединяют друг с другом общей цепью, которая крепится у всех на поясе. Иногда так же перевозят и женщин. — Даниэла знала, что это была обычная рабочая процедура. — А эти два охранника симпатичные ребята. Похоже, что они не собираются надевать на нас наручники, чтобы мы ехали так до самого суда.

— Позже, когда вернемся, мы могли бы поговорить, — сказала Катя. — Мне нужно написать все, о чем ты просила. Может быть, ты сумеешь мне помочь. Я не очень хорошо пишу по-английски. Я не хочу, чтобы ты уехала из тюрьмы в другое место без меня.

— Я и не поеду. — Даниэла видела, что Катя возбуждена и испугана.

— Думаю, я сделаю все, что тебе нужно. Моя мать, двоюродная сестра. Отец умер, значит, он не считается, ведь так?

— Так, — кивнула Даниэла. — Только живые родственники. Но тебе придется рассказать и о родителях своих родителей.

— Никаких проблем. Думаю, что мои адвокаты будут не против. Я уверена, что, если бы они знали, зачем я это делаю, сами предложили бы мне так поступить.

— Да, но я тебе сказала, что ты не должна обсуждать это с ними, — надавила Даниэла. — Ты поняла?

— Не буду. Обещаю, — сказала Катя. — Я никогда не сделаю ничего такого, что могло бы создать для тебя неприятности. Это будет нашим секретом, о котором знаем только ты и я.

— Я понимаю. Просто немного нервничаю.

— Ты уверена, что твой адвокат сможет сделать это? Я имею в виду перевести нас в то место для «почетных заключенных».

— Это ферма. — Даниэла просто лучилась от удовольствия, когда произносила это слово.

— Да, я поняла, ферма. Думаешь, у нас получится?

— Я уверена. — Даниэле не хотелось давать подобные обещания. Она сознавала, что, если Райтаг или Торп побудут с Катей наедине в течение хотя бы десяти минут, они, как и Даниэла, сразу же придут к пониманию того, что Кате Солаз ничего не известно об этой пропавшей атомной бомбе. Надо крепко сидеть на игле, чтобы, будучи террористом и планируя ядерную атаку, посвящать такого человека, как она, в свои планы. Конечно, оставалась еще возможность, что Катя знала, где находится ее дед, если тот все еще был жив. — Значит, ты всегда жила в Коста-Рике? — спросила Даниэла.

— Да. Я там родилась.

Водитель устроился на своем месте, охранник закрыл, а потом и запер на замок металлическую ячеистую перегородку, которая отделяла заключенных от водительского отсека. Водитель нажал кнопку на приборной доске, лязгнул гидравлический замок, и передняя дверь в салон автобуса захлопнулась. Охранник потянул за ручку, и четыре стержня из закаленной стали скользнули в пазы, заклинив тяжелую металлическую дверь.