Читать книгу "Открытый финал - Евгения Пастернак"

Но так и не открыла. Завтра все равно наступит. И все равно придется смотреть в глаза всем своим. Старшим еще хватит мозгов промолчать, а мелкие наверняка начнут задавать глупые вопросы: «А вы правда считаете Егорова этим… как это писали на сайте?.. извращенцем?»

Решила успокоиться другим, более гуманным способом. Нашла на планшете подборку финалов, которые выиграли ее дети. И, как назло, на каждом видео оператор то и дело переводил камеру на Егорова. Марина попадала в кадр гораздо реже. Она начала ревниво подсчитывать: на каждое ее появление приходилось по десять егоровских. Хотя это были ее дети! Да, Максим Геннадьевич доводил их до ума, делал чемпионами! Но если бы не она, кого бы он доводил? Да она ему две трети чемпионов подогнала! Или даже три четверти! А он… Так ему и надо!

Она схватила телефон и набрала Егорова. Едва услышав «Алло», выпалила:

– Я не собираюсь ни за что извиняться! Я ни в чем не виновата!

– Мда? – иронично спросила трубка.

– Да! И хватит уже измываться надо мной! Я, между прочим, не девочка из училища! Мне тридцать пять лет! У меня больше десяти лет тренерского стажа! А кто я по вашей милости? Тень великого Егорова! Та, которая у Егорова на побегушках! Хватит!

– Ты права, – спокойно сказал Егоров.

– И нечего тут… – в запале продолжила Марина, но осеклась. – В смысле?

– Все так и есть. Я тебя слишком… ограничивал.

– Вот именно, – Марина попыталась снова разозлить себя, но поняла, что сдулась.

– И не давал жизни. Знаешь, Марин, я ведь тебе специально репутацию портил.

Марина растерянно молчала.

– Ко мне много раз подкатывали, чтобы я тебе рекомендацию дал, – продолжил Егоров. – Особенно в последние годы. Ты бы слышала, что я про тебя нес! Что ты клиническая дура. Что я вожусь с тобой из жалости. Однажды даже намекнул, что мы с тобой спим.

– Но зачем? – пробормотала Марина.

– Чтобы не сманили. Где я еще нашел бы такого напарника? С таким опытом… и с твоим терпением. Другая давно бы меня послала подальше. А ты…

Повисла долгая пауза.

– В общем, – чувствовалось, что последние слова даются Егорову с трудом, – это я должен у тебя прощения просить… Ты не в обиде?

– Нет, – на большее у Марины не хватило сил.

– Ну и ладно. Спокойной ночи.

Он отключился, не дождавшись ответа.

Марина еще долго сидела, уставившись на телефон. В голове не было ни одной мысли. Потом она спрятала бутылку, уткнулась в подушку и разревелась.

* * *

В шесть тридцать утра Захар стоял на автобусной остановке. Было зябко. От реки поднимался туман.

Через пять минут из тумана показался автобус. Маленький, чуть просевший, с помятым водителем. Он подрулил к остановке и с тяжелым вздохом открыл двери. В салоне было три человека, все трое спали.

Захар забился на заднее сидение, привычно надел наушники, уставился в окно.

Он вспомнил, как когда-то давно, когда мама сломала ногу, его жизнь тоже разделилась на «до» и «после». И сколько раз он мечтал о том, чтоб этого перелома никогда не было, и сколько раз потом радовался, что все сложилось именно так. То есть маму, конечно, жалко, но если б не тот перелом, не было б в его жизни отца и мелкой Стефы, Карелии, дяди Миши…

«Неужели я когда-нибудь буду радоваться, что случились эти сборы?» – подумал Захар.

В семь утра он позвонил отцу и сказал, что едет прямо к нему. В восемь, умытый, он уже был под дверью у следователя и до девяти мерил шагами коридор.

– Я хочу уточнить показания, – выпалил Захар, как только увидел майора Веснина. – Я вспомнил – плечо об елку повредил…

* * *

Потом папа с Захаром отправились в контору Олега Петровича и сели на телефон. Состоялся длинный разговор с руководством портала, на котором была опубликована основная новость, и очень короткий разговор с журналисткой, которая заварила всю эту кашу.

К радости Захара, журналистка немедленно согласилась напечатать опровержение. И напечатала.

Это был первый случай, когда Захар ругался матом в присутствии отца. А отец не только не одернул его, но и добавил.

– А я говорил, – спокойно сказал Олег Петрович. – А я предупреждал…

Журналистка написала визгливый пост о том, что ей только что позвонили и угрожали расправой. Что дело о тренере-садисте закрыто. Мол, как же быстро у нас в стране закрываются такие дела!

– Профессионалка, – сквозь зубы процедил юрист, – к тексту не подкопаешься…

Замершая сегодня утром тема снова вспыхнула в Сети. Теперь все возмущались продажностью следователей, намекали на высоких покровителей, рассказывали про «деньги госдепа», на которые содержатся бальные танцы, угрожали самосудом над всякими Егоровыми и жалели бедную несчастную журналистку, которой посмели угрожать уголовным преследованием.

Захару казалось, что его придавило бетонной плитой.

– А нельзя ее уволить? – спросил отец у юриста.

– Да как ее уволишь, она там не работает, портал просто ее колонку перепечатал! А даже если б работала, – у темы сотни перепостов, комментариев под тысячу, ее на руках носить будут, а не увольнять.

– А совесть? – тихо спросил отец.

– Ха! – ответил Олег Петрович. – Журналисты с совестью вымерли как класс. За ненадобностью. Что надо, то и напишут. Завтра вашему Егорову орден вручат, они все напишут, что он герой и молодец. Послезавтра орден отберут – напишут, что дурак и педофил. Причем никого не интересует, был ли орден…

– А как же правда? – тихо спросил Захар.

– А твоя правда вообще никого не интересует, – ответил Олег Петрович, – картинка нужна. И общественный резонанс. Всё! Но есть в этом и хорошее. Завтра появится новость про собак с человеческими головами, которые загрызли насмерть козу, или про врача-убийцу, который продал обманом вырезанный здоровый аппендикс в Арабские Эмираты, все забудут про вашего тренера и кинутся обсасывать другие кости.

Олег Петрович посмотрел на убитого Захара.

– Тебе тяжело, я понимаю, – сказал он, – но поверь, нужно неделю просто перетерпеть. Не читай новости. Не включай телевизор. Причем никогда больше не включай. Отключи телефон. Всех журналистов посылай ко мне. Забурись к отцу домой, ляг с книжкой и неделю не выходи из дома.

– А Егоров? – спросил Захар. – С ним что будет?

Олег Петрович вздохнул.

– Он взрослый мужчина. Справится. В конце концов, на информационной войне не умирают.

Отец попытался пошутить:

– В Средние века его бы отравили, на кол посадили бы, руки бы отрубили… А сейчас все цивилизованно – всего лишь комментарии в сети. Знаешь, большинство людей мало отличаются от тех, кто бегал на площадь смотреть, как жгут красавицу-соседку по его же доносу.