Читать книгу "Белль и Себастьян - Николя Ванье"

Перейти через луг оказалось намного сложнее, чем предполагал Гийом. Некоторые участки были не слишком покаты, и ему приходилось отталкиваться руками. На спусках ему тоже доводилось несладко: теперь уже нужно было притормаживать руками. Для себя он решил, что больную ногу будет нагружать только в самом крайнем случае. Если он сломает и берцовую кость, то погибели не избежать.

Добравшись до южного края луга, откуда начинался спуск в долину, доктор остановился отдышаться. Сердце его билось слишком часто, он это знал. Еще не поздно вернуться в овчарню. Это было бы трудно, но возможно. Но если он начнет спуск, придется идти до конца. Восемь часов он провел на воздухе, сначала спасая людей, потом — овец. Боль в щиколотке беспокоила его все больше. Он оглянулся и увидел, что собака идет следом. Все то время, пока он тащился по снегу, она следовала за санями на безопасном расстоянии. Он спросил себя, почему она это делает. И заговорил, чтобы подбодрить не столько ее, сколько себя:

— Ладно, если я еще здесь посижу, то точно засну. Ну что, едем?

Перевалить санки через небольшую насыпь оказалось труднее, чем он мог представить. Гийом попробовал подняться на руках, но это было трудно, а ему нужно беречь силы. Тогда он пополз по снегу, волоча за собой сани на веревке, которая была привязана к передку. Снег набился ему в рукава и противно кусал кожу. Он закашлялся, застонал и уткнулся лицом в сугроб. Силы уже начали оставлять его. Нет, он не собирается умирать вот так — от изнеможения, только потому, что у него ушиблена нога и ему не удается перебраться через дурацкую насыпь высотой не больше человека, стоящего на коленях! Слезы обожгли ему лицо, и это помогло успокоиться. И в тот самый миг он ощутил прикосновение чего-то теплого и мягкого. Собака стояла над ним и обнюхивала его лицо. Он сжался, ожидая наплыва паники, но слишком устал, чтобы чувствовать что-то, кроме опустошенности.

Собака подошла к передку санок и опустила голову. Веревка дернулась, упала доктору в руку, и он почувствовал толчок. Белль тащила санки! Механически, не понимая, что и как он делает, Гийом взобрался на них.

Белль потянула снова. Одного рывка хватило, чтобы перевалиться через насыпь. Санки оторвались от земли, и Гийом закрыл глаза.

4

Смутное беспокойство снедало Сезара. «Наверное, все дело в полной луне!» — подумал он. Его бабушка, та, что умела заговаривать ожоги, говорила: луна сильно влияет на настроение. И шутливо добавляла, что у горцев эта особенность проявляется еще сильнее, чем у тех, кто живет на равнинах.

А еще ему безумно хотелось выпить. Каждый день он прилагал массу усилий, чтобы не поддаться неотступному соблазну. Всего лишь капельку… Одну только чарку после обеда, в качестве дижестива…[23]Одну-единственную, ну пожалуйста… Нет! Решение принято, и он не собирался уступать той части себя, которую ненавидел.

Сезар повернулся и посмотрел на Анжелину, склонившуюся над шитьем. Себастьян сидел рядом с ней. Лицо у него было мрачным, и он старательно пытался не смотреть на деда. Сезар громко вздохнул, показывая, что расстроен, но Себастьян еще ниже склонился над своей рождественской аппликацией.

Вдруг с улицы донесся чей-то крик. Сезар решил, что это, конечно, завывает ветер, или, быть может, его собственный желудок.

«Эй! Сезар! Себастьян!»

Мальчик быстрее всех сорвался с места, подбежал к двери, распахнул ее, и они увидели самую странную упряжку в своей жизни! Сезар схватил ружье, но то была скорее дань предусмотрительности, чем необходимость. Себастьян успел выскочить на улицу.

Белая собака-пату выпустила изо рта веревку, и мужчина на санях помахал им рукой. Старик узнал доктора. Мальчик уже стоял на коленях рядом с псом и обнимал его за шею. Рука Сезара рефлекторно дернулась, поднимая оружие, но он вовремя сдержал свой порыв. Себастьян смотрел на него так, что старик в нерешительности замер. Раньше, чем он успел хоть что-то сказать или сделать, Лина оттолкнула его от двери.

— Гийом, ты ранен? — дрожащим голосом спросила она.

— Ничего серьезного, вывих. Господи, я уже думал, мы никогда не доберемся! Видел бы ты, что она сделала!

— Кто?

— Белль, собака Себастьяна! Если бы не она, я бы не добрался до деревни живым. Она везет меня от Гралуара!

— Но как ты туда попал ночью?

— Я зашел к тебе на пастбище. На отару напали.

Сезар ошарашенно смотрел на доктора, не в силах связать факт нападения с присутствием здесь Зверюги. Мысли его перепутались от удивления. Потом в мозгу что-то щелкнуло.

— Моя отара? Она снова напала на овец?

Гийом в ответ лишь улыбнулся.

— Это не она напала на твоих овец, Сезар, а волки. А она, рискуя жизнью, встала на защиту отары. Видел бы ты, как это было!

— Чертовщина какая-то!

Себастьян смотрел на Сезара и ждал чуда. Дедушка утратил свою всегдашнюю уверенность. На его обветренном лице появилась робкая улыбка, и он сделал жест, который мог означать только одно: он просил у внука прощения. Себастьян улыбнулся в ответ, и весь тот яд, что копился в душе последние недели, вдруг испарился в одно мгновение как роса на солнце. Чувство облегчения затопило обоих, и старого пастуха, и ребенка.

Анжелина не упустила ни единой детали из этой немой сцены, но прежде следовало позаботиться о Гийоме, а уже потом радоваться примирению деда и внука. Она подставила доктору плечо и помогла ему пройти на кухню. Он оказался тяжелее, чем девушка предполагала. Она невольно вздрогнула, подумав, что он рисковал жизнью. Когда указала ему на кресло у очага, Гийом, остановившись, шепнул:

— Нам надо поговорить.

— Это так срочно?

— Более чем! Но только наедине.

— Ты не сможешь вернуться домой сегодня. Ты остаешься ночевать у нас.

— Нам нужно поговорить, повторяю еще раз!

— Неужели это не может подождать до завтрашнего утра?

Гийом задумался, и лоб его пересекла морщинка. Он уже хотел попросить Лину спуститься к нему позже вечером, но потом передумал из опасения, что она может неверно истолковать его намерения. В любом случае нужно подождать до утра, чтобы понять, как поведет себя больная нога. Да, завтра утром он уже будет знать, что ему делать.

— А как же Селестина? Она же с ума сойдет, если я не вернусь ночевать!

— Я отправлю к ней Себастьяна. Правда, Тину, ты же сможешь сбегать в деревню и предупредить Селестину, чтобы она не волновалась?

Брат не ответил. Он только что вошел в шале, держа за шею собаку, поэтому не видел и не слышал ничего, кроме своей подруги. Белль, Белль у него дома!

Успокоенная его присутствием, собака стала с любопытством принюхиваться. Уютная комната, елка, запах супа — все было для нее в новинку. Белль подозрительно посмотрела на старика, но тот отложил ружье, и она окончательно успокоилась.