Читать книгу "Моя желанная - Маргарет Каллахэн"

— Послушай, Холли… — Он властно положил руку ей на плечо.

— Уйди от меня! — прошипела она, ненадолго останавливаясь и не обращая внимания на толчки.

— Но мне необходимо…

— Разумеется, сэр. Как я уже сказала, Дев, ты не лучше Алекса, С меня довольно. Я взрослая женщина и сама решаю, как жить. Оставь меня в покое. Ты слышишь? Контракт — да! Я обязана придерживаться правил игры, но не больше — ни любезностей, ни уютной болтовни за чаем, ни выпивок, ни постели. Ни-че-го! Неужели ты настолько похож на Алекса, что попытаешься силой проложить себе дорогу в мою…

Холли замолчала, испуганная тем, какие слова едва не слетели у нее с губ.

Черные глаза угрожающе сузились.

— Силой проложить себе дорогу куда?

— Никуда.

— Куда пытался Кордри силой проложить себе дорогу, Холли?

Угрожающе. Холодно. С полным отсутствием эмоций. Дев хотел получить ответ, он будет стоять, если понадобится, всю ночь, но рано или поздно сломит ее сопротивление, добьется ответа. Но что-то — стыд? гордость? или внезапное осознание того, какими будут его ярость и гнев против Алекса, если она сейчас скажет ему правду? — вынудило Холли набрать побольше воздуха в грудь и дать правдоподобный ответ:

— Он пытался заставить меня согласиться на нашу свадьбу.

— Лгунья!

Лицо горит, глаза извергают пламя.

Холли вздрогнула.

Дев схватил ее за руку, притянул к себе, лицом к лицу, черные глаза — как глубокие опасные озера.

— Ты лжешь, Холли.

— Нет.

— Я знаю тебя. Ты лжешь, покрывая этого… эту крысу.

— Нет!

Она вырвалась и принялась растирать запястье, которое Дев сжимал до боли.

— О Холли, Холли! — произнес он с укоризной. — Как ты могла отнести меня к тому же разряду, что и Кордри?

— Разряду, Дев? Ты, видимо, хотел сказать «куче навоза». — Она с радостью увидела, как его передернуло, — Разве вы с Алексом и в самом деле такие разные?

— Что ты имеешь в виду?

— Оба богаты. Могущественны. Безжалостны. Вы уже подчинили себе многое, но вам мало. Вы хотите большего. Больше власти. Больше контроля над жизнью других людей. Ох, какая же я глупая! — усмехнулась Холли, щурясь от ветра, который обжигал глаза. — Чуть не забыла. Больше денег. Потому что деньги дают власть. Власть разрушать. Мою жизнь, Дев, и жизнь моего отца. И все это из любви к деньгам.

— Я уже твердил до посинения, что не публиковал ту историю.

— Нет? Предположим, ты ее не публиковал, — холодно заметила она; в те далекие уже дни, листая номера газеты, в которой работал Дев, она не обнаружила его имени, так что, возможно, он говорил правду. И тем не менее он был виновен. — Деньги, Дев. Чек моего отца. Или то всего лишь игра моего воображения?

Дев побелел, только глаза казались особенно черными на белом фоне четко очерченного лица.

— Нет, Холли, нет.

Он отступил, споткнулся и с такой силой ухватился за металлические перила, огораживающие тротуар, словно от этого зависела его жизнь. И хотя толпа разделила их, заполнив промежуток, глаза их встретились.

— Нет, Холли.

Нет, то не была игра ее воображения. И они оба понимали, что тот чек — вечное ему проклятие.

Глава 20

«Айлексия».

Знакомый запах ударил ей в ноздри, едва она открыла дверь туалетной комнаты, и Холли подавила тошноту. Никакого выхода. Дома, на работе, в комнате отдыха для служащих фирмы. Куда ни пойдешь, всюду напоминание о Деве.

— Привет, Холли! Брызнуть?

Смеющиеся глаза Сьюзи встретились в зеркале с глазами Холли, и та, увидев в руке Сьюзи флакончик, мгновенно вспомнила, как такой же флакончик держала другая рука. Огромным усилием воли она прогнала воспоминание и покачала головой.

— Нет? Ну и ладно, — благодушно промурлыкала Сьюзи, бросив флакончик в открытую сумочку. — Я знаю, что духи от «Афродиты» — последний писк моды. Но я к тому же считаю, что это самый приятный запах. — Заглянув еще раз в сумочку, девушка подняла руку, глубоко потянула носом и мечтательно проговорила: — «Женщине, которую я люблю и буду любить все грядущие завтра».

— Что ты сказала? — спросила Холли, не веря своим ушам.

— Это девиз духов. «Женщине, которую…»

— Да, я знаю, — нетерпеливо перебила Холли. — Но… ты уверена? — настойчиво спросила она, мысленно перебирая услышанные слова и одновременно прокручивая в голове самые невероятные возможности. — Я и не знала, что ты владеешь французским. Сьюзи, каким образом?..

— Очень просто. Мне объяснили.

— Кто?

— Сам великий человек, — объявила Сьюзи, и глаза ее приняли мечтательное выражение. — Когда ставил на коробке автограф.

Дев? Еще одна шутка — любезность Девлина Уинтера? Но почему? Он назвал духи в ее честь. Он сам это сказал. Духи были новинкой в магазинах, когда Мерил купила их…

Четыре часа неприятных размышлений. Четыре часа работы с клиентами, демонстрация платьев. Все это время мозг Холли прокручивал одно и то же. Она должна узнать. Раз и навсегда. Освободившись наконец, она спустилась в «Бьюти рум» и купила духи.

— Вы забыли о скидке для служащих, — напомнила ей продавщица, лицо которой являло собой витрину макияжа.

— Нет времени, — бросила Холли через плечо.

Она знала, что скидку оформить недолго, но пришлось бы задержаться и поболтать, чего от нее и ждали, ведь она стала знаменитостью, поскольку о том, что она провела вечер с Девом, в магазине знали все.

Снова к лифту, вверх, так долго, ох, почему так долго? Уже на улице Холли остановилась, сделала глоток холодного, свежего воздуха. Нужен человек, свободно владеющий французским. Кого и где искать? Над входом в магазин трепещут флаги. Национальные флаги. Французское посольство. А почему бы и нет? Возможно, просьба покажется необычной, но ведь дело минутное. В посольстве работают французы, они не откажутся сказать ей правду. Правда. Готова ли она принять ее?

Холли остановила такси и, едва машина влилась в еле движущийся поток транспорта, вытащила из сумочки пакет, сорвала упаковку и положила на ладонь коробочку. Правда. Готова ли она принять ее?

Иного выхода нет. Холли освободила флакон от мягкой бумаги, вздрогнув от запаха «Айлексии», но овладела собой, перевернула флакон и посмотрела на французские слова, которые до сих пор не удосужилась перевести.

«Женщине, которую я люблю и буду любить все грядущие завтра».

— О Боже! — Холли прижала ладонь ко рту, стараясь подавить рвущиеся наружу рыдания.

«Женщине, которую я люблю и буду любить все грядущие завтра».