Читать книгу "Не было бы счастья - Наталья Рощина"

Медлительно влекутся дни мои,

И каждый миг в унылом сердце множит

Все горести несчастливой любви…

Я слезы лью; мне слезы утешенье;

Моя душа, плененная тоской,

В них горькое находит наслажденье…

Мне дорого любви моей мученье —

Пускай умру, но пусть умру любя!

Надеюсь, Пушкина ты сразу узнаешь. Когда я думаю о тебе, мне ближе оно, а ты как-то прочел мне строчки из «Признания» Баратынского. Я не поленилась найти его и полностью прочесть. Еще одно доказательство отсутствия привязанности сердца, раболепного, смешного следования максималистским принципам юности. Я сказала себе, что этот парень будет только моим, ты — эту девчонку с привилегиями я заполучу наверняка. Короче, слова могут быть другими, но смысл понятен.

Наверное, у слушающего всю эту душещипательную историю возникнет вопрос: почему сегодня, через «каких-то» тридцать лет, тебе надоело купаться во лжи, Светлана Мартова? Ответ и есть, и нет. Просто несколько минут назад меня обвинили в предательстве. Я узнала окончание истории, на которой для себя давно поставила точку…

Степа, милый Степа Доценко! Он чуть не погиб из-за неразделенной любви ко мне. Такой веселый, душа компании, без него на курсе стало действительно скучно. Подумать только, какая ирония: я вымаливаю у Мартова каждую крупицу любви, а рядом был человек, способный подарить мне весь мир. Это раньше я мечтала блистать, роскошно выглядеть, притягивать к себе восхищенные взгляды. Со мною рядом супермужчина, мечта любой женщины. Все это было, есть. От бриллиантов я сверкаю, как новогодняя елка. Шубы, машины — показуха, да и только. Только теперь любовь, внимание, искренность, честность я ставлю выше. Степан не собирался воздвигать себе памятника при жизни, и с ним было бы просто спокойно, уютно. Он хотел подарить мне свою любовь — настоящее, светлое чувство. Я не разглядела этого. Слава богу, за давностью лет его память стерла остатки той душевной драмы. У него семья, трое детей, он занимается книгоизданием. Мой муж не поленился навести справки о своем бывшем товарище пару лет назад. Раньше у него не хватало мужества сделать это, а уж поговорить со мной — тем более. Странно, что он вообще счел нужным что-то узнать.

Одним словом, меня обвинили в несовершенных грехах. Он так убедителен. Прекрасен и убедителен мой Мартов. Говорю «мой», а у самой все сжимается внутри. Не изменив мне ни с одной женщиной, он никогда не был мне верен. Слабый пол никогда не обделял его вниманием, он умел нравиться даже помимо своей воли. Иногда мне кажется, что он просто не принимает женщин всерьез. Кажется, я повторяюсь… Они не нужны ему, или те, которые оказывались рядом, не соответствовали каким-то только ему известным канонам. — Последовала короткая пауза, Стеблова завороженно смотрела на вращающуюся кассету, не в силах пошевелиться. Она боялась, что это были последние слова: может, у Светланы больше не было сил бередить свою душу. Однако усталый, надломленный голос вновь зазвучал. — Хотя, если меня не станет, думаю, он позволит себе полюбить по-настоящему. Ему не нужно будет создавать себя, все уже произошло. Не нужно будет притворяться, и он оценит это простое человеческое счастье. Рядом с ним окажется та, которую желает его сердце. Какую дорогую цену платит этот мужчина за удовлетворение своих величайших амбиций! Мы с ним великие грешники. Наши дети будут нести бремя этих душевных мук и страстей. Я прошу у них за это прощения. Чувство вины сокращает жизнь, с ним невозможно долго сосуществовать. С равнодушием, подлостью — можно, оказывается, десятилетиями. Хотя зачем я так говорю? Я не знала настоящей жизни. Мне нечего жалеть, нечего терять… Золотая клетка всегда была открыта, но только сейчас у меня появилось мужество покинуть ее… Я ухожу, прощайте.

Больше ничего. Стеблова обхватила голову руками. Она почувствовала невероятную усталость, словно груз воспоминаний и разочарований погибшей хозяйки придавил ее всей тяжестью.

Еще какое-то время Елена Васильевна слушала вновь зазвучавшую музыку. Потом почувствовала, как слезы подступают к глазам. Они полились словно сами собой, запоздалое оплакивание заблудшей души. Кажется, все слезы выплаканы, но легче не становилось. Как она могла разрешить своей фантазии сделать себя хозяйкой этого наполненного грустью, тоской дома? Стебловой стало тяжело на сердце за свое эгоистичное желание занять место этой несчастной женщины. За годы, проведенные в семье Мартовых, будучи воспитательницей, экономкой, домохозяйкой, Елена видела, что отношения между ее хозяевами далеки от идеальных. Только в первое время, после начала работы у них, ей не казалось, что здесь что-то не так. Стеблова вспомнила, как первый раз перешагнула порог другой квартиры, где тогда обитали Мартовы. Господи, как же давно это было, почти четверть века назад.

После смерти бабы Любы, когда Ванечке было шесть лет, а Миле — полтора года, по рекомендации знакомых Борзовых Стеблова впервые попала в эту семью. Тогда еще не было семикомнатной квартиры, загородного дома и обретенных с годами привилегий. Мартовы жили у Светланиных родителей, здесь же, в ***нске. Тесть устроил зятя экономистом в недавно открывшийся банк «Южный». Молодой, красивый, расторопный и смекалистый двадцатипятилетний мужчина сумел за короткий срок обратить на себя внимание начальства. Конечно, Илья Кириллович Борзов держал руку, как говорят, на пульсе. После своего возвращения из-за границы он переехал с супругой в столицу, возглавив крупный строительно-монтажный трест. Борзовы решили укреплять хорошие отношения со Светланой и ее мужем, а, как известно, расстояние весьма тому способствует. Бросать единственное чадо на произвол судьбы они не собирались, но раздельное проживание считали необходимым. Конечно, вначале они не были в восторге от того, что без их ведома дома произошли такие крутые перемены, но Мартов быстро сумел перетянуть их на свою сторону. Подключив все свое обаяние, ум и такт, он очаровал обретенных родителей. Все острые углы быстро сгладились не без участия бабы Любы, но факт остается фактом — Борзовы не могли не оценить, какой уникальный человек достался их дочери. Решив всячески помогать зятю в профессиональном росте, Илья Кириллович, сам того не зная, выполнил заветное желание Мартова. Однако он был уверен в способностях своего протеже. Получая хвалебные отзывы о Георгии, чувствовал удовлетворение: Светлана выбрала настоящего спутника жизни. Редкое сочетание трудолюбия, упорства, известной доли тщеславия, ума у такого молодого человека. Из таких получаются настоящие люди, перед такими открываются многие двери. Колесо фортуны завертелось с космической быстротой. Новые назначения Мартова с неизменным повышением по служебной лестнице следовали одно за другим. Через год работы в банке он уже возглавлял экономический отдел. Женская половина сотрудников, работающих рядом с таким красивым мужчиной, всячески провоцировала его не только на служебные отношения. История была чем-то схожа с университетскими ухаживаниями восхищенных девчонок. Реакция Георгия оставалась прежней. Мартов только обворожительно улыбался и никого не подпускал к себе, чтобы не испортить только начинавшейся карьеры. Он научился закрывать глаза на соблазны. На его рабочем столе стояла семейная фотография в красивой рамке. Этим он подчеркивал незыблемость отношений. Его цель постепенно приобретала реальные очертания. Он мог содержать семью, баловать Светлану дорогими подарками. Он предлагал нанять домработницу еще до рождения Милы, но баба Люба категорически настаивала не делать этого. Она, как всегда, готова была для своей внучки на все, оберегая, жалея ее, чувствуя свою вину за беспомощность молодой женщины. Никого она не хотела подпускать и к правнуку. Только после появления Милы силы стали быстро покидать всегда такую энергичную, жизнерадостную старушку. Безжалостная болезнь разъедала ее изнутри. Из Киева привозились самые современные лекарства, назначались консилиумы врачей. Результаты были неутешительными — ей оставалось жить совсем недолго. С каждым днем становился ближе неминуемый конец. Она почувствовала, что уже не справляется с обязанностями, которые она сама на себя возложила. Болезнь быстро расправилась со Светланиным ангелом-хранителем. Миле исполнился год и четыре месяца, когда бабы Любы не стало.