Читать книгу "Те, которые - Андрей Жвалевский"

Этот визит навел меня на мысль заехать к о. Виталию. Чем не психотерапевт?

Я тут же отправился к нему в гости. О. Виталий как раз работал на стройке, собирал строительный мусор и на тачке отвозил на свалку. «Епитимья?» – блеснул я своими познаниями церковного быта, но батюшка меня разочаровал. «Да нет, – сказал он, – просто так думается лучше. Делаю что-то полезное, тело радуется, дух с Богом беседует»…

Как-то так само получилось, что я взялся ему помогать. Мы бросали в тачку осколки кирпичей, куски застывшего бетона, обрезки арматуры и болтали. Именно болтали – не беседовали. Я сначала использовал опосредованный рассказ об «одном своем знакомом», но постепенно перешел к повествованию от первого лица. О. Виталий слушал внимательно, и я решился рассказать все как есть. В том числе и о перемещении во времени. Говорить старался иронично, чтобы потом можно было быстро перевести все в шутку.

«Ну что, батюшка, – усмехнулся я, добравшись до конца истории, – какова история? Бред, правда?»

«Отчего же бред?» – задумчиво ответил тот и взялся за ручки тачки, была его очередь катить.

«То есть вас не шокируют перемещения во времени?» – я шел рядом, недоверчиво на него поглядывая.

«Я верю в воскрешение Божьего Сына, – пожал он плечами, – и во многие другие чудеса. Неужели вы меня удивите перемещениями во времени? Мудрость и сила Господни бесконечны… Но вы можете и лгать. Можете оказаться безумны».

Я хмыкнул, помогая переворачивать тележку.

«Спасибо, батюшка… Значит, псих?»

Тут он глянул мне в глаза так, как никогда не смотрел раньше. Так опытный хирург одним движением скальпеля вскрывает нарыв.

«Нет, Дмитрий Алексеевич, – сказал он совершенно серьезно. – На безумного вы не похожи. И не врете, уж ложь-то меня Господь научил в людях видеть. Значит, придется признать, что вы говорите правду».

И тут меня прорвало. Я вывалил на о. Виталия все свои сомнения. Безо всякой системы, горячо и нетерпеливо, меня словно рвало словами. Почему я пытаюсь совершить что-то хорошее, а не получается? Почему я убил собственного ребенка? Может, лучше вообще ничего не делать, плыть по течению? Как мне вести себя с Верочкой? Смогу ли я удержать ее, или получится, как с Тошкой и папой?..

Когда я иссяк, о. Виталий сказал с необычайной проникновенностью… нет, скорее, с нежностью: «Вы хороший человек. Вы хотели как лучше, но только Господь наш знает эту меру, только он может сказать, что лучше, что хуже…»

Это было совсем не то, что я хотел услышать. Я-то ждал готового рецепта. «Не умею я с богом договариваться», – сказал я и принялся отряхиваться.

«А вы попробуйте. Бог – Он повсюду, значит, и внутри вас. Послушайте себя. Поймите себя. Идите за своим сердцем. Это и будет совет Господа».

Пока я обмозговывал эту сентенцию, он загрузил меня еще больше: «А если, Дмитрий Алексеевич, Господь действительно сотворил с вами чудо, то ведь это не спроста. Может быть, это не только для того, чтобы вы решали ваши личные проблемы? Может быть, стоит применить ваше… м-м-м… знание будущего кому-нибудь на пользу?»

Я ехал домой и перекатывал его слова в голове так и сяк. Все-таки что-то есть в этом попе. Именно на таких попах и держится любая религия. По-моему, такие отцы виталии – и есть религия.

Наверное, и Иисус был таким же.

14.11.04

Эк меня пробило вчера!

Отец Виталий мозги прочистил качественно. Теперь я совсем не думаю ни о какой колее, просто живу. И с Верочкой отношения развиваются своим путем.

Возможно, из чувства благодарности о. Виталию я решил помочь кому-нибудь, используя свое «знание будущего».

Осталось придумать, кому помочь.

Сегодня вечером – интимное свидание с Верочкой! Волнуюсь, как будто в первый раз!

15.11.04

Свидание прошло отлично, хотя и не так, как ожидалось. Мы сразу набросились друг на друга, как голодные на гуманитарную помощь, и… В общем, мне все понравилось.

Нет, не буду кокетничать – я в полном восторге. Верочка, кажется, тоже. «Странно, – сказала она, – такое чувство, что ты знаешь каждый миллиметр моего тела».

Еще бы мне не знать!

Находясь в послеинтимной эйфории, вспомнил о вчерашней идее помочь кому-нибудь. С большим трудом нашел кандидата на мою помощь. Был когда-то… Вернее, есть где-то один удивительный слепой художник, который создаст так называемое «тактильное искусство». Он, кажется, выйдет из бомжей и через полгода, 13 августа (дата в память врезалась!), умрет смертью странной и таинственной. Все газеты обеих столиц будут мусолить это дело, намекать на вину его спонсора.

Зовут его Александр Петрович Добрышев, более известный как Петрович.

Потому что если и спасать кого-нибудь – так это именно Петровича. И самое надежное – самому стать его спонсором.

14.12.04

Менеджер Петровича Миша наконец отвел меня к своему великому слепому. Выпил душу, вытащил нервы по одному, выдурил денег, заставил подписать бумагу, что только он является официальным представителем Петровича – но отвел.

Художник оказался совсем не таким, каким я его представлял по газетным публикациям (впрочем, публикации – дело будущего). Никакого нимба вокруг головы, никакой особой харизмы, очень обычный мужичонка, грубоватый, но работящий. Неподвижные глаза на подвижном, словно текучем, лице. Плавность и отточенность движений. И еще… не знаю почему, но кажется мне, что он все время себя играет. Гениальный актер, вжившийся в роль. С чего я это взял? Сложно сказать. Наверное, из-за улыбки. Жуткое зрелище, но какое-то… отрепетированное? Выверенное?

Ладно, посмотрим.

Купил несколько его штуковин, попробовал – очень странное чувство. На кончиках пальцев возникает то ли жжение, то ли щекотание. Потом начинают гореть ладони, руки, а затем и вся поверхность тела. И мир меняется. Видишь звуки, слышишь тепло. По отзывам специалистов, так бывает, когда налижешься ЛСД.

Отнес Верочке. Она у меня как раз химик по образованию и месту работы. Она ничего не нащупала – во всех смыслах. У нее никаких необычных тактильных ощущений, на штуковинах никаких наркотических веществ.

Сводил Верочку в гости к маме. Мама приняла ее прохладно. Ничего, дело привычное. В прошлый раз они тоже долго друг к другу принюхивались.

1.01.05

Встречал Новый год с мамой, без Верочки. Мама все-таки решила остаться «в миру», хотя и будет помогать местному священнику.

(Кстати, вчера звонил о. Виталию, поздравил его с обрезанием Христовым. Тот посмеялся, но уточнил, что я почти на две недели опережаю события.)

Несмотря на кротость и просветление, мама сразу напряглась, когда я намекнул, что хочу позвать к столу и Верочку. «Конечно, – сказала мама, потупившись, – я могу и с подругами посидеть. Хотя праздник-то семейный…» Решил не педалировать конфронтацию, уверил маму, что моя семья – это только она. Мама сразу расцвела и наготовила провизии на полк.