Читать книгу "Рыжая невеста - Мэгги Осборн"

— Фокс.

Внимательные голубые глаза блеснули в свете люстры, висевшей под потолком.

— Такого я не знаю. А вы любите музыку Стивена Фостера?

Фокс понятия не имела, кто такой Стивен Фостер, но когда пианист извлек из клавиш первые такты песни «Дженни с каштановыми волосами», она кивнула. На нем был серебристый жилет, белая рубашка и красные резинки на рукавах. Во время бейсбольного матча его голова была прикрыта шляпой, но теперь Фокс увидела седину на висках. Он был привлекательным мужчиной.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — раздался сухой, неприветливый голос.

Фокс повернула голову. Рядом с пианино, за столом, на котором лежали какие-то папки и бумаги, сидела Барбара Робб. На ней был шелковый халат необыкновенного зеленого цвета, какого Фокс в жизни своей не видела. У Норвуда на каждом пальце было по золотому кольцу, но миз Робб драгоценности были не нужны. Даже с распущенными волосами и без всякой косметики ее выразительное лицо было необыкновенно красивым.

— Я не могла заснуть, — почувствовав себя глупо, пробормотала Фокс.

Миз Робб внимательно на нее посмотрела, кивнула и подозвала к себе.

— Понимаю, вам стало интересно. Но надо было спуститься пораньше. А сейчас здесь ничего не происходит.

Фокс села на предложенный ей миз Робб стул.

— А бордель — это прибыльное дело?

— Очень. — Миз Робб придвинула Фокс бутылку виски и стакан. — Налейте себе. А каким лосьоном вы пользуетесь? — неожиданно поинтересовалась она.

А женщина не глупа, подумала Фокс. Ведь после стольких дней в пустыне у Фокс должен был быть темный загар, обветренные щеки и потрескавшиеся губы.

— Свиным жиром, — призналась Фокс, — и какой-то смесью, которая защищает от солнца.

Я могу вам предложить кое-что получше свиного жира. — Барбара Робб провела рукой по своему ухоженному лицу. — Вы не похожи на женщину, которая интересуется лосьонами для лица…

Фокс налила себе виски и вдруг сказала:

— Через несколько недель я должна выглядеть как леди. — И добавила в надежде: — Вы знаете, как этого добиться?

— Знаю больше, чем вы думаете. — Она стала загибать пальцы. — Вы ходите слишком большими шагами, как мужчина. Не надо. Делайте маленькие шажки. Не пейте и не курите. Не ругайтесь. Вместо «Черт возьми» говорите «Бог ты мой!» или «О звезды!». Всегда уступайте мужчинам. — Они услышали, как засмеялся за их спиной Норвуд. — Никогда не сидите нога на ногу, скрещивайте только щиколотки. Скромно опускайте глаза. Никогда не повышайте голоса. Никогда не выставляйте напоказ хотя бы дюйм вашей кожи ниже горла и выше запястий. И всегда — слышите, всегда! — носите корсет.

— Как много запретов, — пожаловалась Фокс и залпом выпила виски.

Миз Робб пожала плечами и подавила зевок.

— Из этих запретов и состоит приличное поведение.

— Могу я задать вам личный вопрос?

— Смотря какой.

Фокс бросила через плечо взгляд на Норвуда и тихо спросила:

— Предположим, есть мужчина. И когда он на тебя смотрит, у тебя начинает бешено колотиться сердце…

Миз Робб тоже посмотрела на пианиста.

— И ты чувствуешь, как будто тебе нужно одно-единственное в твоей жизни, и ты… — Фокс почувствовала, что краска залила ей щеки. — Ну, вы понимаете…

— Пожалуй, да. — Губы миз Робб дрогнули в еле заметной улыбке.

— Но у них нет будущего. — Облизнув губы, Фокс сложила руки на коленях. — Что лучше — взять то, что сделает тебя счастливой на короткое время, и при этом знать, что потом тебе будет больно, или отказаться от всего с самого начала?

— Если жизнь предлагает тебе что-то хорошее, надо его брать.

— Даже если знаешь, что это убьет тебя, когда все закончится?

— Даже тогда.

Ей будет больно, когда придется расстаться с Таннером. Но только до тех пор, пока она не убьет Хоббса Дженнингса и ее за это повесят.

— Спасибо. Это то, что я хотела услышать. — Она облегченно вздохнула. — А теперь предположим, что ты хочешь, чтобы этот человек никогда тебя не забыл. Чтобы вспоминал каждый раз, когда будет смотреть на другую женщину…

Барбара наклонилась к Фокс так, что их головы оказались совсем рядом, и начала шептать ей на ухо. Глаза Фокс раскрывались все больше и больше. Потом она откинулась на спинку стула и воскликнула:

— Я должна делать все это? — Миз Робб кивнула с серьезным видом, а Фокс расхохоталась. — Боже праведный!

Ближе к утру она разбудила Таннера, лизнув его в ухо. Потом провела рукой по его груди, потом ниже, пока не нашла то, что искала. Юркнув под одеяло, она соскользнула вниз, осыпая его тело быстрыми поцелуями и покусывая. А потом привела в действие совет миз Робб.

Когда два часа спустя они покинули бордель, у Таннера было такое ошеломленное выражение лица, что Фокс не могла удержаться от смеха.

Фокс прижала к себе его локоть и проговорила:

— Я никогда не подумала бы, что смогу сказать тебе такую вещь, но мне понравилось то, что я с тобой делала.

— Покинув Ноу-Нейм, они свернули на северо-восток и снова оказались в горах. После долгого пути Фокс нашла долину между двумя горными кряжами. Они остановились у построенного мормонами форта Баттермилк.[4]Спасибо. — Фокс поблагодарила улыбавшуюся ей пожилую женщину. Она терпеть не могла пахту, но заставила себя выпить стакан и подумала о том, что все женщины, которых она здесь видела, были одного возраста. Потом она сообразила, что молодых женщин и девушек запирают по домам, когда в форте появляются незнакомые мужчины. То, как Ханратти и Браун прочесывали жадными взглядами территорию форта, свидетельствовало о том, что предосторожности избавили этих женщин от многих неприятностей.

— У них здесь столько женщин, что могли бы уступить парочку нам на ночь, — пробурчал Браун.

— Переживешь! — отрезала Фокс. — Между прочим, сегодня твоя очередь готовить ужин.

Лагерь они разбили за стенами многолюдного форта на большом зеленом лугу, где уже вовсю пробивалась весенняя трава.

— А где мистер Эрнандес? — спросил Таннер у Фокс, когда все спешились.

— Помнишь, мы проезжали мимо горячего источника? Я посоветовала ему остановиться и немного полежать в горячей воде. Его косточкам такая ванна не помешает. А может, и кашель пройдет и ему станет легче дышать.

Она заметила, что Таннер всю дорогу не спускал с нее глаз, да и сейчас смотрел с удивлением. Убедившись, что рядом не было Ханратти и Брауна, он погладил кончиками пальцев ее щеку.

— Ты вчера была просто великолепна. Я не перестаю думать об этом.

— Я хотела, чтобы ты меня запомнил, — робко призналась она и смутилась.