Читать книгу "Мужчины в нашей жизни - Анастасия Соловьева"

— Стрижка идет, но все равно мне далеко до античного образца женской красоты.

— До античного — согласна. Но ведь представление о красоте менялось от эпохи к эпохе. Если полистать альбомы, походить по музеям…

— Мама, не смеши! Ты в конце концов доищешься — окажется, что я похожа на женщин с картин голландцев. На домовитых тетушек в чепцах.

Сначала мама смеется, а потом ругает меня. Чувство неполноценности, по ее мнению, изживается двумя способами:

— Во-первых, самопереубеждением…

— Да что ты? Таких слов даже в словаре не встречается!

— А во-вторых, работой над собой. Работа над собой — это то, чем она мучала меня с детства. Но сейчас я ей благодарна за это. Никогда нельзя успокаиваться на достигнутом, надо стараться стать лучше.

Стараясь стать лучше, я сажусь в машину и через весь город еду в Лизин салон заниматься фитнесом. Плаваю с гантелями в руках, из бассейна перехожу на тренажеры, и — завершающий круг ада — степ.

Степовка — это не только для фигуры, но и для сердца. С ним у меня плохо дело, утверждают врачи, хотя сама я раньше этого не чувствовала. Раз не чувствую, значит, и беспокоиться не о чем. То есть раньше так было. А теперь я забочусь о собственном сердце. Его плохая работа может помешать реализации самого важного в моей жизни проекта — рождению сына.

Может помешать — вчера такой вердикт мне вынесли в центре страховой медицины «Зоя». Зоя — это не имя хозяйки, «зоя» в переводе с греческого — жизнь. У меня есть все необходимое для того, чтобы дать жизнь своему ребенку, может только не справиться сердце.

Врачи суетятся, предлагают на выбор разные курсы лечения, я беру тайм-аут и отправляюсь степовать в надежде, что степовка лучше всего решит проблему моего здоровья.

Решит, наверное, когда-нибудь… Но из спортивного зала я выхожу тяжело дыша и, пока моюсь в душе и одеваюсь, все еще не могу справиться со свистящим, учащенным дыханием.

— Что с тобой?! — всплеснула руками Лиза.

— Одышка. Сердце плохое, — начинаю я, собираясь капитально пожаловаться на жизнь.

— А почему ты совсем забросила фитнес? Месяц почти не приезжала.

— Некогда… Не стоило мне, наверное, клубную карту покупать. Я не устояла.

— У тебя совершенно неправильный подход к жизни! — критикует Лиза. — Ну-ка быстро рассказывай, почему тебе некогда!

Я загибаю пальцы:

— Мама, Лешкин суд, начальница в отпуск уходила, меня и.о. оставляла.

— Я же говорю: подход неправильный, — улыбается Лиза. — Запомни, у женщины три заповеди: учиться, лечиться и отдыхать.

— Ты по заповедям живешь?

— Ой, ну что ты? Какие заповеди! Дом, работа… Как Инна Владимировна поживает?

Я объясняю, что поживает она, в общем, неплохо. С утра мы гуляем по Ленинскому, днем отдыхаем, потом недолго смотрим телевизор и готовим ужин.

— На дачу пока не поедете?

— Мама не предлагает, и слава богу. Я ведь все лето не ездила — трава там в человеческий рост.

— Не может быть! — не поверила Лиза. — Ты загубила такую красоту!

— Говорю же, некогда! Нельзя объять необъятное.

— Наташ, мне Лена сказала, Лешка квартиру потерял. Правда?

— Правда. Сделка, совершенная на основании фальшивых документов, считается недействительной.

— И деньги ему не вернут?

— Конечно нет! Кто ж возвращать будет?

— Елена говорит, он очень расстроился.

— Расстроился — мягко сказано. Так орал на меня по телефону, я думала, у нас в офисе стекла вылетят.

— Он всегда был таким, ты внимания не обращай. Тем более, представь себе, каково в наше время без квартиры остаться. Без квартиры и без прописки.

— Неприятно, кто спорит. Только я, во-первых, ни при чем, а во-вторых, как же мы с мамой допустим, чтобы он остался без квартиры и без прописки?

— К себе его пропишете?

— Ну а как еще?

— А то Ленка думает, что он теперь на ее квартиру будет претендовать. Это последнее место его прописки.

— Я думаю, не будет. Зачем? Ему интереснее в Германии, карьеру делает.

— У него там жена?

— Женщина. Фрау Гросс.

— Ты ее видела?

— Два раза говорила по телефону… на плохом немецком. Я его в университете чуть-чуть изучала.

— Понятно… Ты меня подождешь? Я через двадцать минут заканчиваю, заедем к нам, поужинаем… Лена что творит! Все каникулы от безделья изнывала. Но в один прекрасный день взяла и накупила кулинарных книг и теперь балует нас разносолами. Сегодня плов сделать обещала. Попробуешь произведение своей племянницы.

— Спасибо, Лиз, но я не могу. Мама одна долго, я беспокоюсь… А ты знаешь, что такое плов? Принципы здорового образа жизни запрещают есть мясо вместе с крупами, к тому же сухофрукты, как и любая сладость, создают в организме вредное брожение, мешающее полноценному усвоению продуктов, способствующее болезням желудка и развитию целлюлита.

— Наташ, ты просто ходячая энциклопедия.

— Только благодаря твоим коллегам по салону красоты. Меня этому научил ваш диетолог.

— Да знаю я все эти премудрости! Только соблюдать их — нет сил. А ты неужели выдерживаешь?

— Эта идея маму очень заинтересовала.

— Здорово! У таких больных обязательно должен быть интерес…

Приятно после занятий фитнесом посидеть в кафе, выпить холодной минералки и пообщаться с Лизой. С Лизой мне всегда нравилось общаться.

Дурак наш Лешка, думала я, возвращаясь домой, потерял такую женщину! По сравнению с ней фрау Гросс…

Впрочем, я ничего не знаю о фрау Гросс, только то, что у нее хриплый голос, она грассирует как все немцы, и называет моего брата Алексом. Еще мне ее голос показался недовольным. Или просто несчастным? Кто может быть счастлив рядом с нашим Лешкой?

Я чувствую, во мне еще живет старая обида. Но ведь и Лешка делает вид, будто на что-то обижается. Не звонит, не дает о себе знать. Это должно огорчать маму.

Мама поджидала меня в прихожей:

— Угадай, кто нам только что звонил?

— Лешка! — брякнула я, разглядывая счастливое мамино лицо.

— Ошибаешься. — Мама улыбнулась ободряющей улыбкой. Дескать, не стоит волноваться, я — в норме! — Звонила твоя Ирина. Она собирается подъехать через полчаса.

Мама расстаралась по случаю прихода гостьи: купила торт, фрукты, бутылку шампанского, стол накрыла торжественной бордовой скатертью, а сама нарядилась в светло-серую шелковую кофточку, белую джинсовую юбку и неожиданно стала походить на иностранную туристку, разгуливающую по московскому метро.