Читать книгу "Магический код - Ольга Егорова"

Диана долго ворчала, сидя в машине на заднем сиденье, про то, что она не причесана и не одета, что нужно было, прежде чем что-то затевать, спросить у нее или хотя бы пораньше поставить ее в известность. И вообще, Иван похитил у нее ребенка, а за это есть статья в законе. Иван возразил, что ребенка он не похитил, а ребенок сам с ним поехал с огромной радостью. Ребенок слова Ивана подтвердил, и Диане больше ничего не оставалось делать, как перестать ворчать и, как сказал Иван, покориться судьбе.

На детской площадке Тане понравилось, она с помощью Ивана выиграла на автомате совершенно необыкновенную мягкую игрушку, которая была похожа одновременно и на помидор, и на грушу, и на болгарский красный перец, и только потом, уже по дороге домой, в машине, они наконец пришли к общему выводу, что это клубника. Но Таня уже назвала свою игрушку «грушепомидором» и слышать о том, что он клубника, просто не желала. А на следующий день в парке Тане понравилось еще больше — Иван в этот день вообще не пошел на работу, снова забрал Диану после тренировки, вместе они заехали в школу за Таней и отправились в парк. По дороге остановились у хлебного магазина, и Иван купил большой горчичный батон, чтобы можно было кормить белок. Батон оказался свежим и горячим, и больше половины его съели Таня с Дианой, потому что обе любили свежий горячий хлеб, а белкам все равно целого батона было много. Диана потом долго ругала Таню за то, что она накрошила на сиденье, а Таня говорила, что это накрошила не она, а Диана. Иван с трудом их помирил, объяснив, что все равно собирался на следующее утро отогнать машину на мойку и что на мойке машине обязательно пропылесосят салон и никаких крошек в ней не будет. В парке им и правда посчастливилось повстречать ручную белку, которая ела крошки с Таниной ладони, и Таню потом с трудом удалось уговорить не забирать эту белку домой и объяснять, что белки не живут дома, хотя и бывают ручными.

Погода в тот день, когда они гуляли в парке, выдалась замечательной, словно по заказу, и пахло, несмотря на то что землю уже укрывал первый тонкий слой сероватого снега, прелыми листьями и мокрой землей — совсем по-осеннему. Медведь Мася, правда, немного подвел — они простояли у клетки минут двадцать, и все это время Мася демонстративно спал, повернувшись к зрителям толстой бурой спиной. Долго стоять на месте и ждать, когда Мася проснется, было холодно, и они решили прийти в парк в другой раз, чтобы посмотреть на бодрствующего медведя.

На следующий день была суббота, и они снова все вместе, как и придумал Иван, пошли в кино. Фильм оказался не слишком интересным, зато они съели целый огромный пакет попкорна, который купили один на всех и который стоял потом на коленях у Ивана. Иван сидел посередине, между Дианой и Таней, поэтому и решили сделать его «хранителем» попкорна. На обратной дороге они заехали в филармонию и купили билеты на новогоднее представление, название которого Тане сразу понравилось — «Чудеса вокруг кота». И Диане название понравилось, потому что она любила кошек и все, что с ними связано. А Ивану название понравилось тоже потому, что оно понравилось Диане и Тане.

Таким образом план «на всю оставшуюся жизнь» был воплощен в эту самую жизнь в рекордно короткие сроки. В воскресенье они уже никуда не ходили, провели вечер в тесном семейном кругу, в компании Лоры и Мура. А потом Иван наконец пригласил Диану в гости и взял с нее твердое обещание, что она придет. На этот раз — одна, без Тани. Таня в это время побудет с Лорой, которая, если надо, останется у Дианы допоздна. Иван заранее купил для матери билет на концерт обожаемой Жанны Бичевской, которая по счастливому стечению обстоятельств как раз в это время гастролировала в городе. И стал ждать, мучительно считая дни, часы и минуты, оставшиеся до четверга — Диана должна была прийти в четверг, и Ивану пришлось еще как-то прожить на свете целый понедельник, вторник и среду, прежде чем этот четверг наконец наступил.

Вечером он заехал за ней на работу. После вечерней тренировки Диана была возбуждена, болтала без умолку, рассказывая о предстоящих в конце декабря областных соревнованиях. Сетовала на то, что Светка не сможет в них участвовать, потом сама же себя за это отругала: нужно радоваться, что со Светкой все в порядке, что она выздоравливает и в ее жизни будет много разных других соревнований. Рассказывала про Танины успехи в школе. Про то, как пропал во вторник вечером кот Василий, не пришел домой ночевать, и в среду не пришел, а заявился только в четверг утром весь грязный и оборванный, с пораненным ухом. Как они его все утро купали! И мазали йодом, сушили феном, кормили и как он потом завалился спать и спит, наверное, до сих пор.

Иван поставил машину на стоянку неподалеку от дома. Стоянка была на спуске, почти возле берега Волги, и они поднимались к дому, взявшись за руки. Под ногами хрустел тот самый снег, который выпал еще в воскресенье и почему-то до сих пор не растаял, хотя обычно первый снег тает быстро. В ту ночь его намело очень много, а все десять дней стоял мороз, поэтому, наверное, снег и сохранился. Диана в этот вечер была совсем такая же, как и в тот самый первый вечер, когда он подкараулил ее возле спортивного комплекса, а она подумала, что он француз. На ней были те же самые широкие джинсы, только вместо смешной кепки, делающей ее похожей на Гавроша, была маленькая вязаная шапочка.

Казалось, что с тех пор прошла целая вечность.

Дома их ждал накрытый стол — Иван, волнуясь, как школьник, заранее все же решил об этом позаботиться, купил в магазине бутылку вина «Шато Калон Сегюр», тоже французского и тоже очень дорогого, потому что в прошлый раз дорогое французское вино стало для него счастливым талисманом. Не очень красиво нарезал сыр и не очень красиво разложил его на красивой черной тарелке. Достал из шкафа хрустальные фужеры, натер их до блеска и даже подумал о том, чтобы поставить на стол свечи, но сразу понял, что Диана наверняка станет над ним за эти свечи смеяться, и решил не рисковать, обойтись приглушенным электрическим светом.

Диана, оказавшись в квартире, позволила Ивану помочь снять куртку и даже разрешила расшнуровать и снять ботинки. Все то время, пока он возился с ее ботинками, она перебирала пальцами волосы у него на макушке, и каждое ее прикосновение било током. И от мысли, что придется еще пережить романтический ужин, который затянется неизвестно на сколько времени, Ивану хотелось выть на луну. И еще хотелось отругать себя за то, что он такой неромантичный.

Диана сунула ноги в клетчатые тапочки, которые в доме никто не носил, и они существовали специально для гостей. Тапочки оказались ей велики, и выглядела она в них смешно. Так смешно, что снова захотелось целовать ее, не дожидаясь окончания романтического ужина.

— Ты просто обалденная в этих тапках, — сказал он с интонацией восторженного ценителя произведений высокого искусства.

— Ну да, — ответила она, усмехнувшись, и прошла мимо него в комнату.

Он прошел следом и почти сразу услышал ее возмущенный голос:

— Это еще что такое?

Иван обвел комнату взглядом и ничего «такого» не заметил.

— Вот это? — уточнила Диана и ткнула пальцем в сервированный Иваном стол.