Читать книгу "Импровизация на тему любви - Фабио Воло"

Засыпая, я думал о Лауре. Впервые я познал женщину в четырнадцать лет, и случилось это на море, во время каникул. С Лаурой я был знаком уже три года, но встречались мы только летом, так как жили в разных городах. Она мне казалась экзотичной, манящей иностранкой. В том возрасте другой город кажется другим миром… За год до случившегося мы объявили себя женихом и невестой, но близости между нами еще не было. «Я не чувствую, что готова к этому», — сказала она мне. Мы часами целовались, но не трахались. И еще мы по-детски ощупывали друг друга. В основном тискал ее я, она осмеливалась прикасаться ко мне намного реже. Когда мы не могли встречаться в моем или ее доме, мы уходили в сосновую рощу. В то время секс пах сосновой смолой. Да и сейчас, стоит мне почувствовать запах сосны, я вспоминаю Лауру…

Я думал о ней весь учебный год. Своим школьным товарищам я сказал, что у меня есть невеста, и это притом, что в течение зимы мы ничего не знали друг о друге. Мы даже по телефону не разговаривали. Это было вполне нормально — снова встретиться на следующее лето и возобновить отношения с той точки, на которой остановились. Первые дни, когда мы немного смущались после разлуки, не в счет.

Потом я стал мужчиной. Назло тем, кто не верил, что у меня есть невеста на море. Была вторая половина дня, все мои приятели торчали на пляже, а я шел к ней. Я помню, как волновался по дороге. Потому что уже догадывался, что рано или поздно, но это должно было случиться, и когда она сказала: «Приходи ко мне после обеда, моих не будет дома», — догадки только укрепились. Я до сих пор хорошо помню дорогу к ее дому. От пляжа надо было идти по песчаной тропинке, заросшей низким кустарником. Некоторые кусты здорово кололись. Было жарко, солнце жгло во всю силу, и было очень тихо. Я оглянулся, чтобы посмотреть на море. Море было спокойное. Зонтики на пляже были раскрыты, но не все — часть отдыхающих дремали дома после обеда.

Когда я пришел к ней, она полулежала на веранде в кресле-качалке. Я сел к ней в кресло. Мы молчали, нам не хватало духу заговорить, мы были настолько еще дети, что не могли оценить окружавшую нас тишину. Я думал только о том, как бы мне приступить к главному. Мы прижимались, ласкались, а потом, под предлогом, что на веранде слишком жарко, ушли в комнату.

Жалюзи были приспущены. Помню, что стояла мертвая тишина, которую нарушал только стрекот цикад… Запах моря, комната, в которую пробивается слабый свет, влажное, горячее тело, простыни, прилипающие к потной спине… Ее кожа, ее испуганный взгляд, когда я пытаюсь войти в нее… Поцелуи… Обещания вечной любви… Я искренне думал, что никогда не расстанусь с Лаурой, что она навеки будет моей единственной женщиной. Я не мог представить, как можно желать другую девочку. В тот период я был моногамным во всех смыслах этого слова. Только позже я стал моногамным в проявлении чувств, но не в сексуальных отношениях. В том смысле, что в сексуальном отношении. Я не однолюб, зато однолюб в чувствах. Я могу спать с несколькими женщинами, но любить могу только одну.

С Лаурой я не мог думать о других. Кто знает, что потом случилось со мной, что заставило меня перемениться…

В тот день, проведенный с Лаурой, меня потрясла красота жизни, ее всевластие над нами. Я разрывался от счастья. Когда лето подошло к концу, я думал, что умру без нее. В последний наш день мы плакали, обещая, что каждый день будем писать друг другу. В то время не было мобильных телефонов. Не было и электронной почты. Но мы не написали ни строчки. После летних каникул жизнь оказалась совсем иной штукой. Она отвлекла от любви. Я только немного боялся, что Лаура найдет себе за год другого парня. Так оно и произошло: она стала встречаться с мальчиком, который приезжал на каникулы туда же, где отдыхали и мы, но только, на мое несчастье, жил в ее городе. Он тоже за ней увивался, но ему она предпочитала меня. Потом все изменилось…

Не помню, чтобы я так сильно страдал из-за женщины. Когда мы снова встретились, она скрыла от меня, что у нее появился другой парень. Говорила только, что не хочет больше встречаться, что между нами все кончено, что она меня разлюбила. Подозревая, что она спуталась с тем типом, я впервые выдал свое: «Я все знаю».

С годами я научился ловко пользоваться удобной фразой «Я все знаю». С ее помощью легко добиться подтверждения своих подозрений — стоит лишь заявить собеседнику, что тебе и так уже все известно. И я настолько усовершенствовал технику, что мог добиться не только признаний в измене, но и узнать имя своего соперника. Увы, мне не всегда удается сохранять холодное достоинство, услышав ответ… Применение этой техники — своего рода азартная игра, требующая умения блефовать и, соответственно, контролировать свою мимику. Как в картах. Или во взрослой забаве под названием «каменное лицо». Сняв брюки, мужчины садятся за стол. После этого под стол залезает девушка и выбирает, с кем из мужчин, сидящих за столом, она будет заниматься оральным сексом. Счастливчик должен сделать каменное лицо, чтобы остальные ничего не заметили. Если он выдаст себя, выйдет из игры.

С Лаурой я узнал правду с помощью «Я все знаю». Для меня это был тяжелый удар. Я смирился с тем, что больше не смогу ее трахать, и из чувства мести подкатил к ее подруге, о которой знал, что она уже давно влюблена в меня. Когда Лаура увидела нас вместе, она страшно разозлилась, и на некоторое время мы перестали разговаривать. Потом мы решили, что нам все-таки следует поговорить. Мы назначили свидание, которое обеспокоило ее приятеля и мою подружку. Лаура сказала мне, что если я брошу свою новую девушку, то тогда и она оставит своего парня и мы снова будем вместе. Я на это не согласился.

Какие чудесные истории случались в юности… Взять, к примеру, мою встречу с Евой. Когда мне было семнадцать лет, я встречался с девушкой, которую звали Ева. Она была уже обручена и не давала мне, потому что не хотела изменять жениху, но зато с удовольствием соглашалась на минет. Говорила, что это не настоящая измена и поэтому у нее не возникает чувства вины. Я целыми днями сидел у нее дома на диване, а она на коленях стояла передо мной…

С помощью воспоминаний я возвращался к своей привычной жизни. Но я нес в себе неизведанный ранее опыт. С Микелой жизнь виделась по-другому.

Таблетка подействовала, и я провалился в глубокий сон. Как ребенок после долгих рыданий.

Проснулся я, когда самолет уже заходил на посадку. В зале выдачи багажа я забрал свой чемодан. Говорил я с трудом. Виной тому было все, что произошло со мной, а также, думаю, еще и таблетка. На выходе из аэропорта я увидел улыбающуюся Сильвию.

24.БАБУШКА

Из аэропорта я сразу поехал в больницу. Бабушка лежала на больничной кровати… сбоку на стуле сидела моя мать.

— Привет.

— Привет.

— Как она себя чувствует?

— Заснула часа два назад. Она всю ночь не спала. Иногда кажется, что с ней все в порядке, но чаще она заговаривается или жалуется на боли. Сейчас необязательно сидеть с ней. Я пойду домой, а потом вернусь и проведу здесь ночь.

Я посмотрел на спящую бабушку. Черт возьми, с тоской выругался я про себя, поцеловал бабушку в лоб и тоже засобирался домой. Выйдя из больницы, я проводил маму до машины.