Читать книгу "Маленькая хня. Рассказы и повести - Лора Белоиван"

— Наехать на кого надо? — понимающе спросил Стас.

— У тебя пистолет есть? — не ответила я.

— Ой бля, — сказал Стас, — погоди, щас приеду.

«Мне очень приятно работать с Рола-сан, — скажет неделю спустя Хирумицу, выставив нам с водилой и переводчиком отходняк на втором этаже «Бинго-Бонго», — для неё не существует невозможного. Обычно я расписываю техническое задание на 200 процентов, с расчетом, что продюсер обеспечит хотя бы 50, и лишь Рола-сан выполняет все 200».

И я даже не покраснела.

В пять съемочных дней я втиснула все восемь. «Хирумицу-сан, вы же понимаете, что эти серьезные люди не покажут лиц? — Конечно, Рола-сан, мы снимем их со спины». «Хирумицу-сан, вы же понимаете, что серьезные люди не согласятся называть свои имена?

— Разумеется, Рола-сан».

Японцы не знали роздыху от криминальных элементов, с готовностью соглашавшихся на интервью: в нашем фильме был задействован весь оперативный состав отдела УБНОН. Менты, исполнявшие роли торговцев пестиками, обошлись мне всего в пятьсот долларов.

Стас был восхитителен в роли лоховатого стармеха, которого злые бандиты заставили возить в Японию небольшие промышленные партии «Макаров» Бакинского производства: за то, что он врезался на своей «Королле» в бандитский Prado выпуска 22-го века. Весь этот дебильный сценарий был написан мною, за что, я думаю, мне еще предстоит ответить на вопросы рогато-хвостатых репортёров, организующих брифинги в антураже котлов и раскалённой серы.

Стас мялся, заикался и говорил, что понимает всю гнусность своих курьерских рейсов, но в милицию не пойдет, потому что она продажная. Его рука, которой он опёрся на оградку Михаила Ефимовича Свиридова, 1898-1963, дрожала, как будто он держал её на Библии, клянясь, что убил собственную мать только потому, что был сильно голоден (да, господа присяжные заседатели, это правда: идея провести съемку эпизода «Стармех» на заброшенном кладбище Моргородка тоже принадлежала мне).

Обладая некоторым свойством метафоризировать происходящее, я отвлеклась на наших молчаливых свидетелей и поразилась тому, насколько внимательно они на нас смотрят. Памятники заросли многолетним кладбищенским бурьяном выше портретов, так что казалось, мертвецы по пояс вылезли из-под земли и подглядывают сквозь траву, чтобы не пропустить главное. Я сделала «брррррррр» и подошла поближе к Михаилу Ефимовичу Свиридову, на глазах которого как раз в этот момент старший механик торгового флота, капитан милиции Стас Гурков кивнул японцу, подтверждая, что и сейчас, на кладбище, один экземпляр пистолета Макарова греет его криминальную душу.

Японцы не удивляются у нас абсолютно ничему. Их удивит, скорее, какое-нибудь случайное попадание нашего человека в норму. Например, большинство японцев искренне убеждено, что русские все поголовно знакомы друг с другом, и именно эта уникальная национальная особенность помогает нам сообща работать на мафию. Данная легенда о россиянах как раз и объясняет, почему Хирумицу на (чуть не сказала — голубом) карем раскосом глазу всучил мне совершенно нереальное техзадание — устроить ему съемки бандитских откровений.

Поэтому зря я боялась, что японцы расколят моего «стармеха» как фундук, когда этот видавший виды опер сунул руку за пазуху и неуловимым, годами отработанным движением большого пальца правой руки освободил свой штатный «Макаров» от обоймы. И только потом вынул пистолет на обозрение Хирумицу, оператора Токадо и несчастного Михаила Ефимовича Свиридова, который к тому моменту уже так много знал, что был явно не жилец. Хитроумный Хирумицу ринулся было разглядывать идентификационный номер Стасова ствола, но ушлый ментовский палец предусмотрительно прикрыл циферки. Я облегченно вздохнула и, как родному, подмигнула Михал Ефимычу.

Весьма характерен и убедителен был в своей роли и оперуполномоченный Серёга Трифонов, сыгравший организатора канала переброски в Японию азербайджанских пистолетов. Как и положено такому солидному бандюку, Серёга пришел на встречу с японскими журналистами в дирижерском фраке, взятом напрокат у музыкального двоюродного брата... тут, справедливости ради, я вступлюсь за собственную честь. Вовсе не всё от начала до конца этого документального фильма было чистой воды мистификацией. Были настоящие интервью с колоритным владельцем оружейных магазинов, охранниками разных мастей и законными обладателями карабинов «Сайга». Были съемки города В., вид с Голубиной сопки, милицейских стрельбищ и памятника адмиралу Макарову, к которому все пять дней так рвался Хирумицу. Позднее я сообщила ему эмэйлом, что, хотя этот Макарофу и не изобретал одноимённого пистолета, но тоже был хороший мужик.

А если совсем честно, то и не сообщала.

Простите меня за это, господа присяжные телезрители.

Впрочем, какая вам там, на Хоккайдо, разница.

Какого-то лета (дневничковое)

Акиро Куросава спустя пять лет после своей смерти стал почетным жителем города Арсеньева. В роли Христа, воскресившего Лазаря, выступили депутаты городской Арсеньевной Думы. Я знала, но забыла, чего вдруг их сподобило. Помню только, что никто не смеялся.

А я это к чему? Вот к чему: говорят, под Арсеньевым грибов — хоть косой коси.

Грибы — это вкусная еда с высоким содержанием бесполезных веществ.

На деньги, вырученные от продажи двух картин, я оплатила телефон, купила еды и три тюбика белил цинковых — впрок.

Какого-то лета (дневничковое)

Гуляя с Банценом в небе над Эгершельдом, видела две падающие звезды. Над Эгершельдом вообще звезды хорошо видно. Потому что полуостров. Город В. со своими фонарями сзади. Если встать к нему спиной, то его как будто и нет совсем. Одна звезда свалилась за остров Русский, вторая упала прямо на мыс Голдобин, и теперь меня очень беспокоит судьба Центра слежения за судами.

Я загадала два желания: баблосов и улететь.

Я успела сделать это впервые в жизни. И не потому вовсе, что реакция у меня стала лучше, а потому, что звезды падали медленно. Осталось еще одно незагаданное желание, и я целый час болталась в небе: ждала — может, свалится еще какая звезда.

Фигушки, хорошего помаленьку.

И так две трети мечт сбагрила.

А потом телефонный звонок. Незнакомый мужской голос попросил принять факс с прайсами.

Я говорю:

— Вы номером ошиблись. Отвечает:

— Нет, правильно всё. Это же город В., торговый порт?

— Нет, не порт.

— Извините.

Снова звонок. А у меня АОНа нет.

— Здрасьте. Примите факс. Это порт?

— Нет.

— Как это нет?!

Отключаюсь. Звонок.

— Это порт?

— Нет.

— Ёб твою мать! Отключаюсь. Звонок.

— Факс с прайсами, здрасьте.

— Это не порт.