Читать книгу "Десять меченосцев - Эйдзи Есикава"

Оцу задумалась. Будь у нее капля уверенности во встрече с Мусаси в Наре, она без страха пошла бы туда. Ее надежды не имели почвы под собой. Она просто шла в Нару, как путешествовала по другим местам с той поры, как Мусаси бросил ее на мосту в Химэдзи.

Замешательство девушки не ускользнуло от Соды.

— Ваше имя Оцу, так ведь?

— Да.

— Я не сразу решился предложить вам, Оцу, но послушайте меня. Почему бы вместо Нары вам не отправиться во владения Коягю?

Сода посчитал нужным подробнее рассказать о себе, чтобы развеять возможные сомнения девушки и уверить ее в искренности намерений.

— Меня зовут Сода Кидзаэмон, я состою на службе у семейства Ягю. Мой сюзерен, которому уже восемьдесят лет, сейчас не у дел. Он тоскует от праздности. Услышав, что вы играете на флейте, я подумал, как чудесно пригласить вас к нам, чтобы вы музыкой отвлекали старца от грусти. Вам бы подошла такая работа?

Старик тут же поддержал самурая.

— Непременно соглашайтесь! Знайте, владелец Коягю — это великий Ягю Мунэёси. Удалясь от мирских дел, он принял имя Сэкисюсай. После Сэкигахары его наследник Мунэнори, владелец Тадзимы, был вызван в Эдо и получил пост советника при управлении двора сёгуна. Семейство Ягю не имеет себе равных в Японии. Приглашение в Коягю — великая честь. И не вздумайте отказаться!

Кидзаэмон занимал значительное положение в доме Ягю. Оцу обрадовалась, что не ошиблась, угадав в Соде не простого самурая, но не решалась немедленно ответить на его предложение.

— Не хотите? — спросил Кидзаэмон, не услышав ни слова от Оцу.

— Я не могла и мечтать о подобном. Боюсь, что моя игра недостойна слуха столь почтенного человека, как Ягю Мунэёси.

— Не волнуйтесь! Ягю не похожи на семьи других даймё. А Сэкисюсай непритязательный и спокойный по характеру, как мастер чайной церемонии. Его огорчила бы вычурность, а не погрешности в игре на флейте.

Оцу подумала, что пребывание в Коягю, а не бесцельные блуждания по Наре, давало ей проблеск надежды на будущее. Семья Ягю после смерти Ёсиоки Кэмпо считалась признанным авторитетом в области боевых искусств. К ним, вероятно, стекаются мастера фехтования со всей страны, и может быть, даже существует книга для записи посетителей. Какое счастье найти в ней имя Миямото Мусаси!

Воодушевившись, Оцу весело ответила:

— Если вы не шутите, я готова!

— Великолепно! Я вам очень признателен. Сомнительно, чтобы женщина пешком осилила путь до Коягю до наступления темноты. Вы умеете ездить верхом?

— Да.

Кидзаэмон вынырнул из-под навеса на улицу и, повернувшись к мосту, сделал знак рукой. Подбежал слуга, ведя за повод коня. Кидзаэмон усадил Оцу верхом, а сам пошел рядом.

Дзётаро, увидев их со взгорка, закричал:

— Уже уходите?

— Да!

— Подождите меня!

Дзётаро догнал Оцу и Кидзаэмона, когда они въехали на мост в Удзи. Самурай поинтересовался, что мальчик делал на холме. Дзетаро ответил, что там, в роще, люди играют в какую-то игру. Дзётаро не знал, во что именно, но забава показалась ему интересной.

— Отребье из ронинов! — хмыкнул слуга. — У них нет денег на пропитание, они заманивают путников и обирают до нитки. Какой позор.

— Зарабатывают на жизнь игрой? — переспросил Кидзаэмон.

— Играют самые смекалистые, — ответил слуга. — Остальные промышляют похищением людей и шантажом. Никто не может найти управу на эту разбойничью шайку!

— Почему местное начальство не арестует их или не выдворит прочь?

— С ними не справиться, их слишком много. Ронины из Кавати, Ямато и Кии объединяются, они превзойдут уездное войско.

— Говорят, их полно и в Коге.

— Туда бежали ронины из Цуцуи, рассчитывая переждать там до следующей войны.

— Вы ругаете ронинов, — вмешался Дзётаро, — а среди них есть и хорошие люди.

— Ты прав, — согласился Кидзаэмон.

— Мой учитель — ронин.

Кидзаэмон засмеялся.

— Поэтому ты их защищаешь! Преданный ученик. Ты говорил, что идешь в Ходзоин? Твой учитель там?

— Не знаю точно. Он велел мне спросить в храме, где его искать.

— Какой у него стиль фехтования?

— Не знаю.

— Ученик и не ведаешь о его стиле?

— Господин, — вмешался слуга, — фехтование стало модой, только ленивый не занимается им. На этом тракте в любой день вам попадется на глаза десяток бродячих мастеров. Теперь объявилось много ронинов, готовых давать уроки.

— Ты, верно, прав.

— Они занимаются этим, вообразив, будто даймё чуть ли не соперничают, чтобы нанять хорошего фехтовальщика на службу за четыре-пять тысяч коку риса в год.

— Неужели можно так быстро разбогатеть?

— Так точно. Страшно даже подумать! Мальчишки и те с деревянными мечами. Воображают, что достаточно выучиться дубасить людей и станешь настоящим мужчиной. Сколько таких! Самое печальное, что в конце концов большинство из них влачит голодное существование.

Дзётаро вспыхнул от обиды.

— Повторите еще раз!

— Смотрите-ка! Похож на блоху, которая тащит на себе зубочистку, а уже возомнил себя великим воином!

Кидзаэмон засмеялся.

— Успокойся, Дзётаро! Не то снова потеряешь пенал.

— Ни за что! Не беспокойтесь обо мне!

Некоторое время шли молча. Дзётаро обиженно надулся. Взрослые смотрели на солнце, медленно катившееся к закату. Вскоре путники добрались до переправы на реке Кидзу.

— Здесь мы расстанемся, приятель. Темнеет, так что поспеши. И не зевай по сторонам.

— Оцу, а вы? — обратился к девушке Дзётаро, полагая, что они продолжат путь вместе.

— Совсем забыла тебе сказать, — улыбнулась Оцу. — Я отправляюсь с господином Сода в замок Коягю. Будь здоров, хорошего тебе пути!

Дзётаро был сражен.

— Так и знал, что снова меня бросят!

Мальчик, подобрав плоский камешек, швырнул его так, что он полетел над водой несколько раз, подняв фонтанчики брызг.

— Мы обязательно встретимся! Твой дом — дорога, и я много путешествую.

Дзётаро не уходил.

— Кого вы ищете? Кто он?

Промолчав, Оцу помахала ему на прощанье.

Дзётаро с разбегу прыгнул с берега на середину маленькой лодки. Скоро она была уже на стремнине, купаясь в алых лучах закатного солнца. Дзётаро оглянулся. На дороге, ведущей к храму Касаги, он различил Оцу верхом на лошади и идущего рядом Кидзаэмона. Быстро сгущавшиеся горные сумерки опустились на долину, поглотив путников, миновавших ту часть реки, где она резко сужается.