Читать книгу "Война затишья не любит - Алескендер Рамазанов"

Вислица и Самко переглянулись.

– Ну ты даешь, Леша, – пробурчал Самко. – Сидишь в горах, а потом, бац, озвучиваешь секретные сведения. Это закрытая тема.

– Да. Настолько, что полевые командиры знают, что за ним числится уголовное преступление и его ищут по приказу…

Самко жестом остановил Астманова:

– Леша, послушай, это не для обсуждения, прошу. Да, был, есть такой, начальник разведки дивизии, не нашей, естественно, подполковник. Что-то учудил с караваном, с оружием, как мне известно. Его перевели к ним с понижением, пока шло следствие. Три дня назад он, на БРДМ, с водителем выскочил за боевое охранение, направился в Кундуз, по объездной, в сторону тюрьмы и пропал. Машину нашли. Его и бойца – ищут. И найдут.

– Нет, Яша, не найдут, поверь мне. Если, конечно, афганцы сами его не сдадут. Но там, в Жаваре, куда его собрались перебрасывать, другие люди правят бал. Солдат мертв, казнь снята на видео. Ладно, давайте на посошок и расходимся. Слава богу, новости кончились.

К немалому удивлению Астманова, все трое саркастически хмыкнули.

– Ошибаешься, – Вислица поднял черный колпачок от НУРСа, заменявший рюмку. – Меня отправляют в Союз, на переучивание, в Торжок. Два дня на сборы дали.

– Ну и я с новостями, – протянул свою тару Марат. – Завтра вылетаю в Кабул, оттуда в Гардез. Бригаду перебрасывают в Пактику. Батальон будет стоять в Бараки-и-барак.

– И для тебя есть интересное, Леша, – поднялся Самко. – Два часа назад пришла шифрограмма о твоем немедленном откомандировании в Кабул, в штаб армии. Не знаешь, зачем торопятся?

– Нет. Это – закрытая тема. Как и твой полковник разведки, – пошутил Астманов, скрывая за смешком крайнее напряжение. – Получается, Яша, ты один без новостей?

– Не думаю. Я вынужден буду доложить о твоей информации. И, чую, влезли мы в очень серьезные дела. Не по нашему положению и уровню. А это значит, что не жить мне в славном городе Кундузе.

– А вот скажи, что не ваша контора все эти перемещения организовала?

– А ты хотел, чтобы ваша? Без имени и статуса. Да, считаются с ней, пока, но за нами страна, государство. Ладно, выпьем!

Проводив гостей, Астманов кликнул дежурного, чтобы тот поднял его в пять часов утра, и уже собрался завалиться на койку, как сержант протянул ему заклеенный конверт.

– Вы спали днем, а этот ваш друг, бородатый, приходил. Сказал, что будить не надо. Вот, это он здесь писал, сказал: вам лично отдать, когда один останетесь.

Астманов распечатал конверт, уже догадываясь, что властители судеб договорились обо всем и обрубили все возможные связи, поскольку каждый выполнил свою задачу, даже не подозревая об этом. Бешеный буйвол из предосторожности писал на английском: «Учитель – Хранителю: «Иди своим путем». Жаль, не скоро увидимся. Зона действия…» Далее шли координаты. И все. И никаких указаний, обязательств, наград и обещаний. Свободен, как птица в полете! Вызвав в памяти участок карты северо-восточнее Кундуза, он прикинул, что указанная точка расположена на Памире… Координаты Астманов зашифровал последовательным прибавлением цифр, которые он забыть не мог – 1619 5132. Ключ содержал дату рождения и номер родного дома в Порт-Ветровске. Затем острым краем дорджи вырезал координаты группы на обратной стороне жетона с личным номером.

Предписание ему принесли вместе со служебным паспортом и причитающимися чеками ВПТ. Это означало, что в Кундуз он не возвратится. Хмурый старший лейтенант из строевой части молча подсунул Астманову чистый обходной лист и еще какие-то бумаги. Видимо, был предупрежден и вопросов не задавал. Скорее всего «отходную» Астманову готовили ночью, а штабные этого не любят.

В самолете Астманов и Арзаев сделали вид, что не знакомы, и в Кабуле, прощаясь, едва приметно кивнули друг другу. Ни к чему Марату было тащить за собой сомнительные связи – боевой офицер-десантник, академия впереди, карьера. Увиделись они через девятнадцать лет на Северном Кавказе, где полковник Арзаев служил в должности заместителя командующего армией, а Астманов выполнял не особо сложное поручение в Чечне. Еще через полгода, в декабре, Алексей получил известие о гибели Арзаева. Очевидцы рассказывали, что он выпрыгнул из сбитого чеченскими боевиками вертолета. Сгореть заживо или совершить последний в жизни прыжок – выбор десантника Арзаева был ясен.

С Юрием Вислицей Астманов больше не виделся и сведений о нем не имел.

А вот Яков Самко… «Папаясс», будь он неладен… Господи, оборони нас от друзей, а от врагов мы сами спасемся!

Рождество в Даруламане

Кабул. Военный городок 40 ОА
Декабрь 1986 г

В праздники на душе особенно тоскливо. Так всегда бывает в армии. А уж если эта армия стоит в Афгане!

На Новый год Астманову в Союз попасть не светило. Никто из редакции радио «Афган гак» этой милости не удостоился. И поделом: собачились со своим и заезжим начальством, почтения не оказывали, бакшишами проверяющих не баловали. Напротив, ждали, что их самих одарят за мужество на радиофронте… А тут еще штаб армии начал разрабатывать поход к пакистанской границе, чтобы снять блокаду с Хоста. Работы прибавилось, в том смысле, что пришлось чаще в эфире уговаривать моджахедов не стрелять в наши колонны.

Астманов собрал советскую редакцию, состоящую из трех лейтенантов: выпускников Военного института Аркадия Краинского и Сергея Белова, а также «офицера-любителя» Михаила Астафьева.

Алексей был настроен решительно:

– Новый год, Старый Новый год – отметим. А еще? А «Рождество твое, Христе Боже наш…» – пропустим?

Тут возник принципиальный вопрос. Какое Рождество отмечать? По какому календарю? Поскольку католическое было на носу, Астафьев, выросший на Западе в семье известного журналиста, мудро сказал:

– Давайте оба-два. Первое с папой римским, а потом со всем православным миром.

На том и сошлись.

А как отмечать? В школе не учили, в быту не праздновали. И тут всплыло полузабытое слово «мистерия». А за ним «вертеп», «волхвы».

Разумеется, вопрос согласовали с афганской стороной, а точнее с главным редактором «Афган гак» дягирвалем (полковником) Нарамом.

– Рафик дягирваль, у нас большой праздник. Мы завтра не появимся. Пленки для эфира ребята заберут вовремя, не беспокойтесь. (Бобины с записями программ лейтенанты доставляли через весь Кабул, в мотострелковый полк, где стоял передатчик.)

Нарам, хитро прищурившись, изрек, что по его данным никаких праздников у советской стороны 25 декабря не намечается.

– А Рождество Христово?

– Иса – величайший пророк и мать его Мариам – величайшая из женщин мира. Но вы же все атеисты, а еще у вас лично, рафик (товарищ) Астамон, фамилия не очень подходит для празднования рождения Исы.

– Да-да, а после Мухаммада поставлена печать. А еще, Сулейман ибн Дауд, мир с ними обоими! Очень мы вам здесь нужны вообще, со своей «политикой национального примирения»?