Читать книгу "Сэнгоку Дзидай. Эпоха воюющих провинций - Алексей Вязовский"

Все увиденное вызвало во мне еще большое уважение к искусству нин-дзюцу, и, когда к моей клетке направился Хандзо с тремя помощниками, я уже был внутренне готов к серьезному разговору.

Глава 11

СРЕДНЕВЕКОВЫЕ СПЕКУЛЯЦИИ

Тот, кто не способен учиться, не одержит ни одной военной победы.

Садаё Имагава

Разговор с Хандзо начался с культурного шока. В кабинете дзёнина, набитом сверху донизу свитками в специальных держателях, на традиционном помосте для гостей стоял… аквариум! В овальном резервуаре из мутного стекла плескалась вода, плавали треугольные рыбки экзотических расцветок и даже зеленела веточка морской водоросли.

— Э?.. — только и смог я выговорить, тыча пальцем в аквариум.

— Сам придумал, — понимающе улыбнулся синоби. — Когда был с заданием в Китае, тамошние стеклодувы подарили чашу. Вернувшись на острова, сходил с рыбаками в море, поймал несколько полосатых бойцовых рыбок, налил воды… Вот теперь плавают, глянешь на них — и такое спокойствие появляется в душе. Лучше любой медитации!

— Чем же кормишь их? — поинтересовался я по инерции, все еще находясь в осадке.

— Деревенские мальчишки червяков иногда копают, москитов ловят…

Расселись на помосте, разлили чай, который нас уже дожидался. С моего кимоно на пол все еще текла вода из пруда. Я скинул одежду и остался в одной набедренной повязке.

— Баня уже нагрета. — Рябое лицо Хандзо выражало искреннее сочувствие, как будто не он распорядился посадить меня в бамбуковый пенал. — Ты, Ёшихиро, наверное, удивляешься нашей открытости и переменчивости. Сначала тюрьма на открытом воздухе, где ты мог наблюдать все наши тренировки, разговаривать с мацукэ своего отца. И вдруг чай, баня…

Больше всего я удивился переходу на «ты» и отсутствию уважительной приставки «сан», но благоразумно промолчал.

— Я давно за тобой наблюдаю, — тем временем продолжал дзёнин. — После удара копьем тебя как будто подменили. Если бы я верил в ками, то подумал, что злой дух вселился в тело Ёшихиро Сатоми. Обучаешь кузнецов железному делу, врачей — лечить, самураев — как делать порох… Этот удивительный ход с пушками во время битвы. Я любопытен и решил послушать, о чем вы будете шептаться с Цугару. Думал, все это какой-то хитрый ход, кто-то управляет тобой издалека, дает советы…

— И как же нас можно было подслушать? — удивился я. — Вокруг решеток никого не было. Твои шпионы прятались все это время под водой?!

— Нет, мы не волшебники. Посмотри на мое изобретение, — поманил меня пальцем Хандзо.

Мы зашли за расписную ширму, и я увидел огромную раковину, которая заканчивалась длинной деревянной трубкой. Раковина глядела своим раструбом в отверстие в стене. Отодвинув сооружение, я выглянул в дыру и обнаружил, что круглое окошко выходит прямиком на пруд, который в свою очередь был буквально в десяти шагах от здания, где мы находились. Любопытно. Я придвинул раковину обратно и прислонил ухо к трубке. Тут же услышал, как квакают лягушки, напевает себе под нос Гэмбан. Это же направленный микрофон! Ничего себе средневековье.

— И что удалось узнать? — Я уважительно поглядел на Хандзо.

— Ничего, что бы приоткрыло твою тайну, — пожал плечами синоби.

— Что же мешало дальше подслушивать?

— Кое-что изменилось.

— Заказчик отказался оплачивать мое похищение?

— Нет, дочь Уджиятсу Кико Ходзе уже едет с отрядом самураев в оговоренное место, везет золото.

— Тогда в чем же дело?

— Я долго думал над твоими словами о будущем синоби. Похоже, что ты прав. Рано или поздно наше искусство умрет, и мы вместе с ним. Если есть возможность что-то изменить, я не хочу оставаться в стороне. Что конкретно ты мне и моим людям можешь предложить?

— А что с заказом? — Я хотел расставить точки на «i».

— Утром прилетел голубь от моего человека в клане Сатоми…

— У тебя еще есть шпионы в наших рядах?

— Видишь, как я откровенен с тобой! Гэнин сообщает, что Цунанари Ходзе выжил и уже начал вставать.

Вот это да! Моя трепанация удалась.

— Это значит, что я могу убедить Кико изменить заказ. Оплатить твое похищение, после чего обменять тебя на Цунанари. Разумеется, ты, как дайме клана, тоже выплатишь мне десять тысяч коку.

— Сто!

— Что сто?!

— Сто тысяч. За то, что ты со своими синоби перейдешь ко мне на службу.

— Не смеши меня. Сто тысяч коку — это сумасшедшие деньги.

— Мы их легко заработаем. Даже больше. Ты в Одаваре, столице Ходзе, был?

— Конечно. Много раз.

— Там действительно большая биржа риса?

— Целых два квартала. По слухам, оборот больше миллиона коку в год.

— Торговцы знакомые есть?

— Выполнял однажды заказ по устранению патриарха одного торгового дома конкурентами. Знаю нескольких магнатов.

— Делаем вот что. Отправишь десять лучших гэнинов в Одавару. Пусть переоденутся купцами, крестьянами, монахами из разных провинций Кванто. Через неделю-две начнется сбор урожая риса. Десятого дня хатигацу, месяца листвы,[69]вели им ходить по торговым кварталам, харчевням и распространять слухи, что рис лег, урожая не будет. Их задача — поднять панику. Пусть изображают сбежавших от гнева дайме крестьян, разорившихся торговцев, бродячих актеров. Те, что вырядятся священниками, должны рассказывать какие-нибудь мрачные пророчества о трех годах голода, страшном цунами… Шикарно, если бы вы смогли устроить кровотечение глаз у какой-нибудь статуи Будды или что-то подобное.

— Сделаем. Есть у меня на примете одно святилище, где бонза выпивает по вечерам так, что хоть заходи и все выноси. И статуя там большая есть. А еще можно на ступах[70]проступающие письмена сделать.

Глаза у синоби загорелись, его некрасивое лицо засветилось энергией, мелкая моторика ускорилась — он начал теребить веер, облизывать губы… Э, Парамоша, да ты азартен! Вот твое слабое место, Хандзо. В него и будем бить.

— Можно и письменами. Только не попадитесь и не переборщите. Дальше. Я дам тебе векселя ямада хагаки на тридцать тысяч кобан — их можно быстро голубями переправить в Одавару. Векселя обналичишь у своих знакомых торговцев и сразу начнешь скупать рис. Весь скупленный рис тут же закладывай у купцов, получай золото и опять покупай рис.