Читать книгу "Дисфункция реальности. Увертюра - Питер Гамильтон"

Он хлопнул в ладоши и соскочил с бочки.

— Квинн!

Тот стоял в группе иветов, в тени надстройки. Квинн поспешил на зов.

— Да, сэр?

Уважительный тон не обманул Пауэла ни на секунду.

— Сейчас капитан не дает реке снести корабль вниз по течению работой колес. Но это требует расхода энергии, поэтому, если мы хотим, чтобы она осталась с нами подольше, мы должны закрепить «Свитленд» тросами. Я хочу, чтобы ты вытащил конец на берег и привязал его к дереву достаточно прочному, чтобы выдержать нагрузку. Как по-твоему, справишься?

Квинн перевел взгляд с Пауэла на массу зеленой растительности на берегу, затем снова взглянул на Пауэла.

— А как я туда попаду?

— Доплывешь, приятель! Только не говори мне, что не умеешь плавать. Здесь всего тридцать пять метров.

Подошел Карл, раскручивая веревку.

— Как только закрепишь ее, мы подгоним «Свитленд» на мелководье и пришвартуемся как следует, — сказал парнишка. — Тогда все остальные смогут перебраться на берег вброд.

— Отлично, — кисло сказал Квинн. Он снял ботинки, затем начал стягивать комбинезон. Ворикс заинтересованно обнюхивал его ботинки.

Квинн остался в шортах и уселся на палубу, чтобы снова обуться.

— А вы не могли бы отпустить со мной Ворикса? — попросил он.

Пес оглянулся, свесив длинный язык.

— А за каким чертом он тебе понадобился? — спросил Пауэл.

Квинн указал на джунгли, наполненные самыми разными звуками.

— Чтобы в случае чего разобрался с любым диким сейсом.

— Полезай-ка в воду, Квинн, и кончай скулить. Нет здесь никаких диких сейсов. — Пауэл стал наблюдать за тем, как парень перелезает через поручни и спускается в реку. Джексон Гейл лег на палубу и спустил ему конец каната.

Через несколько мгновений Квинн уже сильными взмахами рук греб к берегу.

— Всех сейсов сожрали крокольвы, — крикнул ему вслед Пауэл и с веселым смехом отправился на корму сколачивать бригаду для строительства причала.

8

Транквиллити: цвета обоженной глины цилиндрический полип с полусферическими торцами, шестидесяти пяти километров в длину и семнадцати километров в диаметре, самый крупный из всех хабитатов-биотехов, когда-либо выращенных в Конфедерации. Он был очень мрачным и непривлекательным на вид и плохо различимым издали. Казалось, он отталкивает даже то небольшое количество света звезды типа F3, находящейся на расстоянии одного и семи десятых миллиардов километров, которое в конце концов достигало его, да и то ослабевшие на таком расстоянии лучи как будто предпочитали не падать на его поверхность, а скорее обтекать его вокруг. Это было единственное человеческое поселение во всей системе, и находилось оно на орбите в семи тысячах километров над Кольцом Руин. Эти остатки космического поселения самых загадочных братьев по разуму были его единственными соседями и постоянным напоминанием о том, что, несмотря на свои размеры и могущество, он все равно ужасающе уязвим. Настолько одинокий, отдаленный от остальной цивилизации и политически беспомощный, что мало кто из людей согласился бы жить в таком месте.

Тем не менее…

Подлетающие звездолеты и корабли мусорщиков видели, как светится торец, обращенный к галактическому северу. Неподалеку от хабитата плавала целая гроздь промышленных станций. Принадлежащие нескольким крупнейшим астроинженерным компаниям в Конфедерации, они были постоянно заняты, обслуживая непрерывный поток прибывающих и убывающих космических кораблей. Вокруг них сновали грузовые буксиры, топливные танкеры, транспортные звездолеты и многоцелевые вспомогательные суда, двигатели которых оставляли в пространстве голубоватые хвосты раскаленных ионов.

Трехкилометровая ось соединяла северный торец Транквиллити с невращающимся космопортом: диском из металлических балок четырех с половиной километров в диаметре, вся поверхность которого была занята вспомогательным оборудованием, резервуарами и причальными площадками, напоминая гигантскую металлическую паутину с запутавшимся в ней множеством фантастических кибернасекомых. Здесь кипела бурная деятельность, как в каком-нибудь хабитате, принадлежащем эденистам, — космические корабли адамистов загружались и разгружались, заправлялись топливом, принимали пассажиров.

За тусклым серебристо-белым диском из торца гордо выступали три кольцеобразные опоры: насесты для кораблей-биотехов, которые садились на них и взлетали с грациозным проворством. Их геометрическое разнообразие поражало не только тех, кто оказывался в космопорте, но и большую часть постоянных обитателей хабитата: выходящие на уступы обзорные залы были очень популярны, как среди местной молодежи, так и среди представителей старшего поколения. Мирчуско являлся единственной звездой, в окрестностях которой спаривались, вынашивали потомство и умирали черноястребы. Транквиллити служил им одной из немногих законных домашних баз. Здесь же можно было купить и их яйца, цена которых порой доходила до двадцати миллионов фьюзеодолларов, причем никто не задавал лишних вопросов.

По всему периметру торца в космос тянулись сотни органических кабелей питания. Поскольку они постоянно подвергались абразивному воздействию космической пыли и частиц, специальные железы непрерывно подращивали их, чтобы компенсировать почти ежедневные повреждения. Вращение хабитата удерживало кабели в выпрямленном состоянии, и они радиально отходили от скорлупы, как свинцово-серые спицы какого-то космического велосипедного колеса. Они улавливали потоки магнитной индукции обширной магнитосферы Мирчуско, порождая колоссальной силы электрический ток, который обеспечивал энергией биологические процессы в клеточном слое Транквиллити, а заодно и осевую осветительную трубу, и хозяйственные потребности обитателей. Транквиллити ежегодно поглощал тысячи тонн астероидных минералов, необходимых ему для регенерации структуры полипа и поддержания биосферы, но одни лишь химические реакции никогда бы не смогли дать и малой толики той энергии, которая требовалась на нужды живущих в хабитате людей.

За торцом и индукционными кабелями в средней части цилиндра размещался город с населением более трех миллионов человек: вдоль экватора тянулся пояс небоскребов, пятисотметровые громады которых возвышались над поверхностью скорлупы и освещали пространство теплым желтым светом, льющимся из длинных, изогнутой формы прозрачных панелей. Пейзаж из роскошных апартаментов открывался просто захватывающий: звезды, на фоне которых виднелась всегда охваченная бурями поверхность газового гиганта и его маленькая империя колец и лун, вечная и в то же время постоянно меняющаяся, поскольку для создания земного уровня гравитации у основания башен цилиндр вращался. Только здесь адамисты могли наслаждаться зрелищем, которое принадлежало эденистам по праву рождения.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что Транквиллити с его либеральным банковским законодательством, низкими налогами, доступностью найма черноястребов и беспристрастным сознанием хабитата, которое полностью контролировало внутреннее пространство, избавляя среду обитания от какой бы то ни было преступности (условие совершенно необходимое для душевного спокойствия живущих здесь миллионеров и миллиардеров), процветал, становясь одним из ведущих в Конфедерации независимых торговых и финансовых центров.