Читать книгу "Ловушка - Майте Карранса"

— А теперь сверни направо. Нет, в другую сторону, это левая сторона. Очень хорошо. Видишь тот навес? Это остановка автобуса. Там остановись.

Марина выполняла приказы Лилиан, как матрос на передовой. Она старалась изо всех сил и гордилась своими достижениями.

— Очень хорошо. Дыши глубоко и копи силы для того, что произойдет дальше.

Марина слабо улыбнулась, представляя, что может случиться, хотя в действительности не могла ничего представить.

— Вот идет автобус. Подними руку. Вот так. Когда откроется дверь, без спешки войди в автобус, покачивая бедрами, и не смотри, следует ли за тобой Патрик. Он пойдет за тобой, можешь не сомневаться.

Марина точно не знала, где именно расположены у нее бедра, но старалась выполнить приказ с таким же рвением, как выполняла задания на уроке физкультуры.

— Очень хорошо. А теперь, стоя на площадке, медленно обернись, улыбнись и жестом руки ласково пригласи его сесть с тобой в автобус.

Марина заметила, что Патрик сомневается. Он не знал, позволить ли ей увезти себя, и тогда она решительно, следуя медоточивым советам феи, спустилась на две ступеньки, взяла его за руку и заставила подняться в автобус.

— Иди же, глупышка!

Даже Лилиан призналась, что подобная инициатива была рискованной, хотя и оправданной.

— Замечательно, сейчас он у тебя в руках. А теперь достань свою книжечку с билетами и пробей в ней два билета. Если Патрик спросит что-нибудь, поцелуй его.

Марина так и поступила как раз в тот момент, когда Патрик решил направиться к кондуктору, надо полагать, чтобы спросить, по какому маршруту идет этот автобус.

Лилиан, встревожившись тем, что он заинтересовался реальной жизнью, посоветовала:

— Займи эти места в тени. Очень хорошо. А теперь возьми его руку и положи ее себе на ногу.

Марина хотела спросить, на какую ногу, левую или правую, но пришла к заключению, что ей все равно, ведь она не отличает одну от другой. К тому же в этом не было надобности, ибо Патрик, любивший проявлять инициативу, сам выбрал приглянувшуюся ему конечность.

Марине его выбор пришелся по душе, и они оставались в таком положении довольно долго, хотя автобус качался и медленно наступал вечер, окутывая сумерками окрестности.

Они выехали из Дублина. Между поцелуями и вздохами Марина успевала любоваться зелеными лугами, украшенными белыми подвижными пятнами, покрытыми шерстью. Наверное, это были овцы.

Со своего места она видела пейзаж. А Патрик, прижатый к стеклу, его не видел. Поэтому, когда они по велению Лилиан доехали до последней остановки и вышли, тот был несказанно удивлен, обнаружив, что они оказались посреди поля, освещаемого розовыми облаками и окутанного легким туманом.

Ступив на асфальт, Марина почувствовала озноб. Она предпочла бы ласковую и теплую руку Патрика ледяному ветру, который стегал ее по голым ногам. Марина была довольна, что на ней куртка и перчатки Цицерона, но заключила, что их недостаточно, чтобы углубляться в лес, на который ей указывала Лилиан.

— Видишь эту тропу? Иди по ней, пока не стемнеет. И если Патрик начнет задавать вопросы, не забывай соблазнять его. Ты отведешь его в одно чудесное место, где вы останетесь одни.

Патрик изобразил ироничную улыбку, предположив, что в конце тропы, по которой его вела Марина, находится хижина.

Он о чем-то спросил Марину по-английски, но она, ясное дело, ничего не поняла и поцеловала его, сделав вид, будто не замечает его любопытства, которое было не сравнить с воодушевлением, с каким он следовал за ней.

Марина прокляла свои каблуки и дала себе клятву никогда в жизни больше не надевать туфли на каблуках. Затем она споткнулась из-за юбки, поцарапала ноги и поклялась себе, что никогда больше не отправится в столь дикую местность в мини-юбке.

Они с трудом продирались вперед.

Марина шла, уклоняясь от объятий Патрика, норовившего прижать ее к каждому дереву. Ирландец все более и более удивлялся по мере того, как они все дальше углублялись в густые заросли, а лес все больше смыкался за ними.

Как раз в то самое мгновение, когда Патрика стало больше волновать, куда они идут, нежели прелести Марины, они вышли на лесную опушку. Здесь волшебная тропа закончилась.

— Великолепно. Приляг на землю посреди опушки, — приказала Марине фея, не отдавая себе отчета, что ее приказы могут причинять неудобства.

Марина подавила новый приступ озноба и растянулась на влажной земле. Это ей совсем не понравилось. На этом открытом месте без деревьев все казалось странным и тревожным.

Патрик сел рядом с ней, чуть наклонился, прильнул своими губами к ее устам и снова предался долгому и нежному поцелую.

Марина закрыла глаза. Ей совсем не были приятны колючие щеки Патрика. А еще ей пришло в голову, что он тяжел, очень тяжел, но она не знала, сколько он весит. Патрик медленно опускался на нее. И вдруг, без предупреждения, упал на нее всем телом, точно баул.

Марина, закрыв глаза, подумала, что Патрик так шутит. Ясное дело, шутит… Ох уж эти ирландцы!

Но это не была шутка, ибо Патрик начал храпеть. Сначала тихо, затем все громче и громче, затем от его храпа завибрировал воздух.

Он уснул, пока целовал ее?

Это было ужасно. Ничего хуже не может случиться с девушкой. Ему так надоели ее поцелуи?

Парализованная этой мыслью и убежденная, что переживает самую крупную психологическую травму в своей жизни, Марина застыла с открытыми глазами.

Вдруг до нее донесся чистый голосок Лилиан:

— Как хорошо, девочка тоже уснула.

Вдруг раздался другой, незнакомый голос:

— А ты в этом сомневалась?

Марина удивилась, услышав этот голос. Здесь лежала всего одна девочка — она. Выходит, это Лилиан считала, что она уснула.

— Ничего не понимаю, раньше мои чары на нее не действовали!

— Зато сегодня подействовали.

— Объясни, как это получилось.

— Потом.

По вздоху и крыльям, шелестевшим почти рядом с ее головой, Марина догадалась, что за ней и Патриком наблюдают с близкого расстояния.

— Он очень красив!

— Я тебе говорила!

— Ты точно знаешь, что он умеет танцевать?

— И петь!

— Он играет на скрипке?

— Словно ангел!

— Лилиан, ты чудо. В двенадцать часов отметим это!

В это мгновение Марина, охваченная ознобом, поняла, что угодила в ловушку.

Нур

Ни в едином чертовом углу этого забитого детьми проклятого дома не оказалось выхода на беспроводную связь. А в девять начинался набег, участвовать в котором его пригласила Тана.