Читать книгу "Лорд-обольститель - Виктория Холт"

– Я уже говорил тебе: она – норманнка.

– Хорошо. Тогда я встречусь с вами обоими через три дня.

Мэдок наконец согласился с Седриком, сухо и коротко кивнув ему, а потом направился к двери.

– Выход ты найдешь сам, – бросил он напоследок.

Перед тем как вступить на поляну, залитую мягким светом костров, Мэдок остановился неподалеку, в тени. Он быстро нашел Танон и Гарета среди толпы народа, потому что в этой паре было нечто такое, что сразу притягивало к ним взгляд. Они обменивались улыбками, в которых светилось глубокое чувство, их смех звучал веселее, чем смех тех кто окружал их. Когда они касались друг друга, можно было ощутить охватывавшую их дрожь – настолько сильным было их взаимное притяжение. Седрик оказался прав – Гарет к ней неравнодушен. Мэдок ясно видел это. Казалось, будто Гарет пил глазами пленительное лицо Танон, насыщая свою душу ее красотой. Привязанность Танон была такой же очевидной. Потому что с кем бы она ни говорила, ее взгляд всегда следовал туда, где находился муж. В ее глазах читались едва заметное удивление, облегчение и радость – как будто счастье, в котором она сейчас купалась, оказалось для нее неожиданностью.

Мэдок вступил на поляну и решительно пошел в их сторону.

– Нам тебя не хватало, брат. – Гарет перестал разговаривать с Херевордом, когда Мэдок подошел к ним. – Все в порядке?

– Да. – Мэдок посмотрел прямо в глаза Гарета, а потом оглядел поляну. – А где Киан?

– Я отослал его по важному делу.

– Ты не будешь против, если я потанцую с твоей женой?

– Конечно, нет.

Гарет взял пустую кружку, которую ему подал Мэдок, и подмигнул Танон, когда она пошла вслед за свирепым валлийцем в центр круга.

– Я не знала, что ты танцуешь, Мэдок, – решила подразнить его Танон, когда несколько мгновений спустя они встали лицом друг к другу. В ее голосе слышались веселые нотки.

Мэдок окинул Танон быстрым взглядом, а потом ее за руки.

– Король Риз научил нас искусству двигаться под музыку. И мы с Гаретом освоили его вместе, когда были мальчиками. Отклоняйся и наноси удар. Сначала защищайся… – он наклонился налево, потом направо с такой скоростью, что Танон захихикала, – а потом нападай. – Он провел ногой в сапоге по ее ногам, и когда Танон споткнулась и начала падать назад, поймал ее согнутой рукой. – Запомни одно. – Мэдок наклонился, вцепившись в нее своими черными пронзительными глазами. – Твой муж смертельно опасен в бою, и никто не может равняться с ним в силе, кроме меня, Я никому не позволю причинить вред тому, кто мне дорог.

Танон попыталась понять, что прячется в глубине его скрытного взгляда. Слова Мэдока звучали, как предупреждение. Он хотел сказать что-то еще, но промолчал. Валлиец явно скрывал от нее нечто важное. Танон положила ладони ему на грудь и оттолкнула от себя.

– Что это значит? Почему ты мне все это говоришь?

Он выпрямился, позволяя ей вырваться из его рук.

– Просто… запомни это.

Танон его не понимала, и ей не нравилось то, как изменилось настроение Мэдока. Валлиец вдруг стал тем свирепым воином, каким был в Уинчестере, еще до того, как она узнала его поближе. Шагнув от него в сторону, Танон наткнулась на кого-то. Она повернулась и сразу же увидела глаза Гарета.

Муж посмотрел через ее голову на Мэдока.

– Танон, найди Хереворда и Ребекку и побудь с ними, пока я перекинусь парой слов со своим другом.

К большому изумлению Гарета, она ушла без единого слова возражения. Когда повелитель Дехубара снова посмотрел на Мэдока, под густыми ресницами вспыхнула искра пламени.

– Пойдем, нам надо поговорить.

Глава 21

Гарет не улыбался уже два дня. Танон заметила, что его настроение испортилось после того, как он на празднике поговорил с Мэдоком. Когда она начинала расспрашивать его, Гарет уверял, что все в порядке. Но он наорал на Олуина и Томаса, когда те принесли ему доски не того размера для новых стульев, которые он мастерил. Муж едва обратил внимание на милые желтые занавески и скатерть для стола, сшитые ее руками. Он обозвал Вильгельма грязным боровом. И хотя эти слова относились всего лишь к ее поросенку, Танон все равно обиделась. Он кричал, ругался и хмурился с утра до вечера. А когда в долину приходила ночь, Гарет страстно, грубо овладевал женой на их новом, набитом пухом матрасе, а потом держал в своих объятиях до самого рассвета.

Утром третьего дня Танон проснулась и обнаружила, что кровать пуста. Она услышала, что во дворе рубят дрова, и пошла к двери.

В прохладном воздухе чувствовалось приближение осени, но обнаженная грудь ее мужа заблестела от пота, когда Гарет опустил топор на полено, разрубая его на две части. Он не сразу заметил ее, и Танон позволила своему голодному взгляду насладиться видом его плоского живота и длинных, гладких мускулов, что заиграли на руках, когда он положил на чурбан еще одно полено. Он опять опустил топор, и его выгоревшие под солнцем густые пряди волос дрогнули и заколыхались.

Когда она начала так сильно любить его? Это пугало ее. Она не хотела ехать в Уэльс, но теперь не представляла себе жизни без Гарета. Произошло что-то ужасное. Она чувствовала это кожей. Где Киан? Он еще не вернулся оттуда, куда его послал Гарет. Что могло произойти между Гаретом и Мэдоком, отчего ее муж стал так отвратительно вести себя последние несколько дней? Это имеет какое-нибудь отношение к ней? К норманнам? Танон знала, что Вильгельм никогда не отступится отданного слова и не пойдет войной на Уэльс. – Гарет?

Он с силой опустил топор, разрубая полено, а потом посмотрел на нее. Его лицо было изборождено морщинами тревоги, полные губы – плотно сжаты. Танон едва не отпрянула от страха, увидев страдание, застывшее в его взгляде.

– Что тебя так беспокоит? – спросила она. – Сегодня ты уезжаешь, чтобы встретиться с королем, и твое мрачное настроение пугает меня. Произошло что-то, имеющее отношение к моему народу?

– Дело не в норманнах. – Он отвернулся от ее вопросительного взгляда. – Миру угрожают не они, а мои собственные соплеменники. До дяди дошли слухи, что принц Дафидд планирует напасть на Лландейло.

Танон коротко вдохнула. В глазах запылал страх от того, что она может потерять его.

– Ты будешь драться? Гарет отвел топор в сторону.

– Если и буду, то выиграю. Не бойся.

Она больше не могла ни мгновения оставаться вдали от него, но только Танон направилась к мужу, тот выставил вперед ладонь, вынуждая ее остановиться.

– Я боюсь, – сказал Гарет, глядя в изумленные глаза Танон взглядом, в котором читалось мучительное желание прижать ее к себе, – что если прикоснусь к тебе, то не смогу уехать.

– Если ты не прикоснешься ко мне, то я не отпущу тебя.

– Танон, раньше моя жизнь состояла лишь из насилия и кровопролития. Ты наполнила ее миром и чистотой. А я взамен принес тебя в жертву. Отдал на растерзание волкам.