Читать книгу "Красным по черному - Александр Огнев"

Несколько мгновений они молча смотрели друг другу в глаза. Затем Белый чуть подался вперёд и тихо сказал:

— Теперь слушай сюда…

Уже через минуту Барон забыл и про сон, и про свой остывающий на кухне чифирь, и про давешнюю обиду. После того, что он услышал, у него отныне по гроб больше не было права делать Белому никаких предъяв. Даже самых малюсеньких. Даже мысленно!

— Ты всё понял?

— Вроде да.

— Значит, сейчас пьёшь свой «нектар» и едешь прямо туда. Я выеду через час с Лосем и буду ждать тебя на хате. Привезёшь этого вилялу в перьях, проводишь ко мне, сам вернёшься в машину.[41]

— А Лось?

Белый достал сигарету, закурил и только потом ответил:

— Лось отвезёт меня и — назад. Там он нам, само собой, не нужен. Ещё вопросы есть?

— Нет, вроде.

— Тогда — действуй! — Он небрежно взял со стола и перекинул Барону конверт. — Только смотри, артист, слова выучи!

Барон забрал конверт, поднялся и направился к двери. Однако Белый снова окликнул его:

— Скажи этой, — кивнул он на кофейный столик, — пусть зайдёт и унесёт всё.

Уже через минуту, постучав, в кабинет впорхнула всё та же русалка.

— Звали, Пётр Ильич?

— Не исключено, — довольно мрачно ответил он, вставая. — Убери это.

Девушка едва заметно улыбнулась и, наклонившись, стала составлять кофейник и чашки на поднос.

Белый неспешно приблизился к ней сзади и, задрав юбку, грубо разорвал тонкий шнурок кокетливых трусиков.

* * *

Круглов с заметной обеспокоенностью погдядывал на своего начальника, остановившегося у окна вполоборота к нему.

Пожалуй, ни разу ещё не доводилось ему видеть Кривошеина таким напряжённо-озабоченным и устало-удручённым. Люди выглядят так, когда им сообщают о тяжёлой болезни кого-то из родных, или на них самих обрушивается нежданный недуг, или когда они узнают о предательстве близкого человека.

При этом натуры сильные и цельные — такие, как батя — превозмогают эту боль, с молчаливым достоинством переплавляя её в крови собственного сердца. Или просто умирают — если боль оказывается сильнее…

— Что-нибудь случилось, товарищ генерал?

Кривошеин лишь хмыкнул и, не отрывая глаз от окна, кивнул головой:

— Сейчас каждый день что-нибудь случается…

Немного помолчав, он обернулся к Круглову:

— Ты тоже выглядишь неважнецки, сынок. Есть новости?

— Новостей нет пока, но есть соображения.

— Излагай. Я — на очереди.

— Во-первых, что касается конкретного подтверждения выводов по… — он запнулся, — всей этой «чертовщине». Я направил капитана Свинцова с экспертом-криминалистом на квартиру Лобанова.

— Да? И что они там будут искать?

Олег ответил не сразу. Несколько мгновений он колебался, говорить ли бате о Саныче…

— Трудно пока сказать, товарищ генерал. Я покопался в литературе, побеседовал со знающими людьми, — выкрутился он. — Если то, что удалось выяснить, подтвердится результатами экспертизы — оформлю всё документально.

— Ну-ну, — неожиданно просто согласился Кривошеин и, тяжело вздохнув, вновь посмотрел на Круглова. — А во-вторых?..

— Во-вторых, — твёрдо ответил тот, — мне не нравится полковник Белов.

Бросив прощальный взгляд на улицу, залитую солнцем, генерал зашторил окно, медленно подошёл к Олегу и, подняв на него чуть прищуренные глаза, негромко произнёс:

— Вот, сынок! Мне тоже. На эту тему давай и порассуждаем, прежде чем вновь принимать его с распростёртыми объятиями, как вчера. — Он направился к холодильнику и достал бутылку нарзана. — Будешь?

Круглов кивнул.

Иван Фёдорович налил минералку в стаканы, один из которых протянул ему, и продолжил:

— Кстати, он тебя уже разыскивал с утра пораньше.

— Да, мы с ним встречаемся через два часа. На свежем воздухе.

— Чем-то ты его сильно заинтересовал, если он не может дождаться шести часов.

— Настолько сильно, что у него в наличии оказались номера всех моих телефонов, включая домашний и мобильный.

Круглов решил пока умолчать о вчерашней слежке.

— Даже так! Значит, он пришёл во всеоружии. Так… Давай — с начала и по порядку. Он мне позвонил накануне, отрекомендовался и сказал, что интересуется делом Лобанова, который якобы находился в разработке у них совместно с чекистами из Управления экономической контрразведки…

— И это была ложь! Не более чем предлог, товарищ генерал, — не удержался Круглов, перебив своего начальника. — Будь в том нужда, они бы обратились к нам раньше за дополнительными сведениями. Да и что это за оперативная разработка, когда о смерти главного фигуранта узнают чуть ли не из средств массовой информации, а к нам и вовсе являются едва не накануне похорон?! И для чего? Выяснить подробности последнего полёта и падения несчастного самоубийцы, выкинувшегося из окна? Чушь какая-то!

— Добавь к этому: является не оперативник, что было бы естественным в подобной ситуации, а начальник отдела, полковник — лично! Да, я бы не рискнул утверждать, что мы с тобой вчера оказались на высоте, сынок… Предлог, говоришь? И зачем ему это понадобилось?

— А вы вспомните, товарищ генерал! Лобанов же его не интересовал нисколько, он только что не спал, пока я о нём докладывал. Думаю, Белов сам мог бы дополнить наши данные такими подробностями, которые нам и не снились.

— Оживили его твои «откровения», насколько я помню.

— Вот! Именно за этим он прибыл! И прокололся на этом!

— То есть?

— Интересуясь якобы Лбом, он привозит медицинское заключение на Монаха, сделанное ещё при жизни Лобанова! На самом деле ему нужно было знать, насколько мы в курсе всей ситуации в целом, то есть получить доступ к всеобъемлющей информации,а фактически взять под контроль проводимое нами расследование по Монаху! И тут я, должен сознаться, очень… посодействовал ему своими признаниями.

— Не знаю, насколько тебя это успокоит, но я тоже хорош — со своей инициативой! Остаётся лишь вычислить, зачем ему потребовалось, чтобы мы с… этим деятелем встретились. Хорошо, если только «для полноты картины».

— Что вы имеете в виду, товарищ генерал?

Кривошеин ответил не сразу. Он прежде допил свой нарзан и, в суровой сосредоточенности поигрывая скулами, вернулся к окну.

— У меня сложилось впечатление, — проговорил он наконец, трогая землю в горшке любимого мандарина, — что в больнице меня ждали…